Сами себе Эдисоны. Как соединить русский размах с немецкой пунктуальностью

Российская экономика стремительно меняется, становясь все более рыночной, требующей новых подходов и инновационных решений. Кто же должен стать генератором новшеств? В первую очередь – высшая школа, где сосредоточены главные интеллектуальные и научные силы страны. О том, как отразится модернизация экономики на перспективах развития высшей школы, шла речь на одной из сессий международной научной конференции «Модернизация экономики и государство». Парадоксально, но факт, что высшее образование, безусловно, претерпевая какие-то изменения, по сути, до сих пор остается прежним, чуть ли не средневековым. По крайней мере, до сих пор практически незыблема сама организация образовательного процесса, а также модели финансирования высшего профессионального образования. Вообще говоря в целом о сессии, посвященной проблемам высшей школы, хотелось бы отметить, что решились здесь фактически три вопроса – как и чему учить, чтобы студенты могли быть успешными и конкурентоспособными, как перейти на нормативно-подушевое финансирование вузов и как взять кредит на учебу.

Досье «УГ»Финансирование обучения в большинстве государств осуществляется на нормативно-подушевой основе с дифференциацией норматива в зависимости от специальности, формы и уровня обучения. С целью дифференциации норматива в большинстве государств используются тарифные сетки (Дания, Нидерланды, Швеция, Великобритания, Австрия, Новая Зеландия, Чили).

СтатфактЭто интересноЛюбопытно, что в Швеции, Дании и Новой Зеландии на обучение студентов-педагогов выделяется больше денег, чем на учебу будущих экономистов, юристов и искусствоведов.К сведениюВ качестве основания дифференциации норматива могут использоваться:- уровень высшего профессионального образования (бакалавриат, специалитет, магистратура),- форма обучения (очная, заочная, экстернат, дистанционная),- ресурсоемкость обучения (стандартные программы, фондоемкие программы),- объективные территориальные различия в уровне затрат на обучение студента по идентичным образовательным программам,- иные параметры.

Где искать творцов?

Ответ на этот вопрос знает профессор кафедры управления проектами Высшей школы экономики Владимир Коссов. Он считает, что творцы новшеств – ученые и специалисты, родившиеся до 1955 года. Искать их следует в старых университетских городах, где сохранились серьезные научные школы. Те, кто помоложе, еще не успели, как правило, серьезно о себе заявить до 1990 года, а в результате вынуждены были практически в массовом порядке уйти из науки в начале смутных 90-х годов, когда наука почти что не финансировалась. Поэтому, убежден Владимир Коссов, у нас совсем мало времени – максимум девять лет, чтобы превратить знания в фактор развития страны. И старые университетские центры – это как раз те точки, где этот процесс может быть наиболее эффективным. Молодых творцов мешает готовить сама система обучения в вузе. Она, по мнению Коссова, не ориентирована на это, вузы сейчас занимаются лишь первичной подготовкой специалистов, а до ума их доводят уже фирмы и предприятия, куда приходят выпускники вузов.

Так, на уровне бакалавриата, считает Коссов, нужно научить студентов решению стандартных задач. К примеру, тем, кто изучает менеджмент и экономику, рассказать о жизни российских фирм, чтобы они не были оторванными от действительности. У магистров же должно быть существенно больше самостоятельных занятий.

Одна их причин этого, когда до нужной квалификации молодых специалистов приходится доводить работодателям, кроется в чрезмерной загруженности преподавателей и их низкой оплате. Чтобы разрешить ее, во-первых, необходимо резко в 2-3 раза увеличить количество преподавателей, ведь они должны заниматься наукой, а не только читать лекции. Следовательно, считает Коссов, педагоги высшей школы должны иметь возможность зарабатывать на занятиях наукой. А значит, в государственных вузах необходимо поднять оплату труда преподавателей минимум в два раза и увеличить расходы на науку за счет бюджета для исследовательских работ. Профессор назвал даже приблизительную сумму, которую должен получать преподаватель вуза – около 30 тысяч рублей в месяц, из которых 10 тысяч за науку.

Надо сказать, что Коссов предостерег от увеличения числа платных студентов, за счет которых тоже вроде можно было бы повысить плату преподавателю.

В этом случае, считает профессор, мы резко ухудшаем качественный состав студентов, доля хорошо соображающих среди них упадет.

Владимир Коссов также убежден, что создание новшеств в высшей школе должно завершаться патентной заявкой, фиксирующей право на интеллектуальную собственность. А вот коммерциализация новшества, по его мнению, выходит за рамки компетенции высшей школы. И тут возникает первый риск, уменьшить его можно, если партнерами вузов станут технопарки, претворяющие в жизнь инновации вуза.

Вузы Коссов образно сравнил с детсадами, тогда как технопарки – это уже школа.

– Из наших изобретателей надо создавать новые инновационные фирмы, которые могли бы наладить дело в восточно-германских областях, – заявил Коссов. – Ведь известно, что русский размах, помноженный на немецкую пунктуальность, равняется успеху.

Весьма любопытным показался мне и доклад предпринимателя из Нидерландов Ганса Виссема «О контурах университетов третьего поколения». Виссема читает курс по инновациям в техническом университете. Нидерландец считает, что сейчас университеты переходят на новый – третий этап своего развития. До этого были средневековые и гумбольдтские университеты. Так вот если первые ставили своей задачей лишь передачу знаний, вторые стали заниматься научными исследованиями, то сегодня у университетов третьего типа должны развиваться так называемые междисциплинарные исследования. Ганс Виссема также отметил, что нельзя не учитывать фактор глобализации, а значит, усиления конкуренции между университетами. Сейчас в мире 220 тысяч университетов. Увеличение мобильности студентов приведет к тому, что вузы, не могущие претендовать на роль лучших, будут давать лишь послешкольное образование, а дальнейшее углубление станет происходить в лучших университетах мира, которых будет немного. Ганс Виссема также предрек исчезновение факультетов.

– Они не способствуют междисциплинарным исследованиям, а значит, от них надо освобождаться, – считает он. Среди основных функций университетов нового типа Виссема выделил три – исследование, непосредственно обучение, а также коммерциализация ноу-хау.

Почему преподаватели вузов стали оппортунистами?

С вхождением России в Болонский процесс, с расширением международного сотрудничества еще сильнее обозначилась проблема регулярного недофинансирования российских вузов. На это обратил свое внимание в выступлении ректор ГУ -ВШЭ Ярослав Кузьминов.

– Хотим не отстать от своих зарубежных коллег, надо эту ситуацию в корне менять, – считает он. – Ведь одними переменами в содержании образования вывести наши университеты в разряд лучших в мире нереально.

– Из-за низкой оплаты труда преподаватели настроены весьма оппортунистически, причем лишь в 15 процентах российских вузов занимаются научными исследованиями, – заявил Кузьминов. Чтобы стимулировать преподавателей, а тем самым повысить качество обучения в вузе, необходимо внедрять дифференцированное финансирование, поощряющее лучших. Необходимо отметить, что одно лишь бюджетное финансирование не обеспечивает мобильности студентов. А если учесть, что к 2013 году в связи с демографической ямой количество студентов снизится на 30-40 процентов, то вряд ли можно будет говорить о приеме в вузы сильного контингента. И это при том, что от 30 до 70 процентов выпускников высших учебных заведений работают не по специальности. В связи с этим неплохо бы задуматься – надо ли и дальше воспроизводить неэффективную систему высшего образования, которая, несомненно, самым негативным образом скажется на экономическом развитии страны.

Новая модель финансирования высшего образования должна быть интегрированной, считают в Высшей школе экономики. Над ее разработкой, впрочем, помимо ВШЭ работали два крупнейших вуза -Финансовая академия при Правительства РФ и Академия народного хозяйства.

Сделать систему высшего образования эффективной, по мнению профессора ГУ – ВШЭ Бориса Рудника, можно лишь используя несколько финансовых инструментов. Один из них – нормативно-подушевое финансирование вузов, в том числе и подготовительных отделений. Это, как считает Борис Львович, даст импульс к возникновению конкуренции между вузами за бюджетных студентов, кроме того, дифференциация норматива поможет поддержать те направления высшего образования, которые являются стратегически значимыми для российской экономики. Безусловно, по мнению разработчиков этой модели, повысятся качество и доступность высшего образования, а также прозрачность его финансирования. Ведь теперь государственное финансирование будет зависеть от результатов объективной оценки знаний абитуриента (ЕГЭ, олимпиады, творческий конкурс), а не от толщины кошелька его родителей. Если нормативно-подушевое финансирование предполагается использовать на уровне бакалавриата, то на уровне магистратуры целесообразнее финансировать непосредственно образовательные программы, отсекая тем самым программы низкого качества. Интегрированная модель предполагает также государственную поддержку образовательных кредитов и государственное субсидирование целевой подготовки в ВПО. Кредиты особенно эффективны, когда студент обучается уже в магистратуре, тогда, как правило, появляются перспективы дальнейшего трудоустройства, а необходимость возврата денег мобилизует все силы молодого человека, делает отношение к учебе более ответственным. Субсидирование, с одной стороны, обеспечивает студентам возможность получения бесплатного высшего образования, но в то же время обязывает их отработать определенный срок по выбранной специальности там, где они наиболее требуются государству. Проблему научных исследований, по мнению разработчиков интегрированной модели финансирования, должны решить гранты, предоставляемые на длительные сроки.

Страна парадоксов

Выступавшая на сессии заведующая кафедрой Финансовой академии при Правительстве РФ Елена Маркина отметила, что во всех странах преобладает смешанное финансирование высшего образования, то есть использование бюджетных и внебюджетных средств. Елена Валентиновна отметила, что, к сожалению, сейчас у вузов нет никаких стимулов для внебюджетной деятельности. Во-первых, исчезли отраслевые налоговые льготы, благодаря которым вузы могли вкладывать заработанные деньги в свое развитие. Во-вторых, статья 42 Бюджетного кодекса требует изъятия доходов у вузов, заработанных за счет оказания платных образовательных услуг. Складывается парадоксальная ситуация, когда Бюджетный кодекс противоречит Гражданскому, который позволяет государственным вузам зарабатывать деньги, но теперь все они уйдут в казну, что противоречит здравому смыслу. Вдобавок налогом облагаются доходы, которые уходят в бюджет. Поэтому среди инструментов, обеспечивающих интегрированную модель финансирования, – создание благоприятных условий для зарабатывания вузами внебюджетных средств. А для этого нужны налоговые льготы студентам, оплачивающим свое обучение, работодателям, которые обучают специалистов за свои деньги под конкретные нужды организаций, и, конечно же, необходимо стимулировать вложение заработанных вузами средств в развитие собственной учебно-научной и материально-технической базы.