С комполка Востротиным

Теперь, когда мы знаем, что произошло за эти годы как в самом Афганистане, так и в мире в целом, пожалуй, не будет лишним вспомнить слова известного западного политолога Г. Янсена, который еще в апреле 1988 г. писал: “Последствия вывода советских войск, по всей вероятности, окажутся столь ужасающими для противоположной стороны – афганских моджахедов, пакистанцев и американцев, – что перевесят и затмят крах российской политики в Афганистане”. К сожалению, очень даже прав оказался этот афгановед в своем мрачном пророчестве: последствия действительно ужаснули мир…
Впрочем, правы, как видно сейчас, оказались и те, кто был более оптимистичен, составляя текст заявления советского командования о выводе войск, представленный 14 февраля 1989 г. в посольстве СССР в Кабуле руководителю Миссии ООН в Афганистане и Пакистане. “Мы уходим, но дружба с афганским народом остается. Несомненно, будет оказываться экономическая и другие виды помощи. Будем помогать и в залечивании ран войны”, – утверждалось в документе. И это утверждение не осталось пустым звуком. Взять хотя бы события годичной давности. Наверняка не один бывший “шурави” с замиранием сердца смотрел по телевизору, как специалисты возвращали к жизни взорванный самый “высокий” в мире – 3.363 метра над уровнем моря – горный тоннель на перевале Саланг.
И уж точно не ускользнул от их внимания тот факт, что одним из тех, кто руководил действиями спасателей, был заместитель главы МЧС России генерал-лейтенант Валерий Востротин. Тот самый – отважный десантник, Герой Советского Союза, которого в Афганистане хорошо знали и свои, и враги. Символично, не правда ли?

УВИДЕЛ на телеэкране знакомое лицо на фоне знакомых гор, и рука потянулась к афганскому блокноту.
…Июнь 1988-го. Начавшийся в точном соответствии с женевскими соглашениями 15 мая вывод Ограниченного контингента советских войск в полном разгаре.
К моменту подписания соглашений (апрель 1988) численность контингента составляла 100,3 тыс. человек. На первом этапе вывода (15 мая – 15 августа), оставив Джелалабад, Газни, Гардез, Файзабад, Кундуз, Лашкаргах и Кандагар, на Родину возвратились 50,2 тыс. человек. При этом афганским вооруженным силам были переданы казарменно-жилищный фонд, коммунальные сооружения и оборудование, квартирное имущество в 58 военных городках.
Идет подготовка к выводу частей, дислоцированных на северо-востоке Афганистана. В Кундузе, на базе 201-й мотострелковой дивизии, проходит сбор офицеров, на котором командарм-40 генерал-лейтенант Борис Громов уточняет детали операции по выводу 860-го отдельного мотострелкового полка (омсп).
Располагавшийся в излучине реки Кокча в 5 км восточнее Файзабада (административный центр провинции Бадахшан) гарнизон, где стоял 860-й омсп, был последним нашим форпостом на северо-востоке Афганистана. Его воины участвовали во многих боевых операциях, проявляя мужество, смелость и находчивость. Известен 860-й омсп и тем, что несколько месяцев (конец 1982 – начало 1983 гг.) им командовал будущий герой чеченской войны, председатель комитета Госдумы по обороне Лев Рохлин.
Командир 345-го отдельного парашютно-десантного полка (опдп) Герой Советского Союза гвардии подполковник Валерий Востротин докладывает Герою Советского Союза генералу Громову о готовности к действиям по обеспечению вывода мотострелков. Докладывает со знанием дела (это уже пятый гарнизон, вывод которого обеспечивает 345-й опдп) и со свойственной ему напористостью. Командарм в целом утверждает план действий, но просит еще и еще раз проявлять выдержку, осмотрительность, не горячиться, беречь людей. “Никакой беспечности, за каждого раненого, убитого будете отвечать лично”, – жестко заключает он, обращаясь ко всем собравшимся.
…Временная стоянка десантников в поле под Кундузом. Ни деревца, ни ветерка, а духота неимоверная: не могу поверить, но говорят – 72 (?!) градуса. Прячемся от солнца под машиной. Прошу Востротина подробнее рассказать о предстоящей операции. Он то и дело отвлекается: на заслушивание докладов из подразделений, дает указания, решает какие-то неотложные дела. Но кое-что все же удается “выудить”.
Итак, десантники должны блокировать 36 км дороги, по которой мотострелки будут выдвигаться из Файзабада на Кундуз. Блокировать – значит занять командные высоты. Их 27, 1,5 – 2 тыс. метров. С собой кроме личного оружия – крупнокалиберные пулеметы и минометы, боекомплект на трое суток боя, запас продовольствия. Вода (при этом слове Валерий облизывает пересохшие губы) – 36 литров на взвод. Это три РДВ-12 (резервуар для воды на 12 литров). Кроме того, по две полуторалитровые фляги “на нос”.
В каждом батальоне специальная группа из двадцати человек (группа обеспечения). Это самые подготовленные ребята, которым предстоит нести на себе и свой боекомплект, и все эти РДВ для тех, кто сидит на высотах. Одну из таких групп поведет кавалер ордена Красной Звезды капитан Сергей Брехов.
Со слов Востротина торопливо записываю фамилии других “кавалеров”: капитан Алим Махотлов, старший лейтенант Сергей Коршиков, лейтенант Лев Ермолаев, старший сержант Игорь Николаев, ефрейтор Михаил Богатов, рядовой Александр Щербенок… Похоже, у него весь полк в орденах и медалях!
Спрашиваю: что командир полка считает самым трудным для себя? Ответ следует мгновенно: форсирование Кокчи. Во-первых, надо искать новые броды, поскольку старые из-за интенсивного таяния снегов в горах наверняка затоплены, да и подступы к ним могут быть заминированы, а снимать мины ночью – дело рискованное. Во-вторых, в этих местах действует банда Саида Джамала, все командные высоты ему известны, и нет гарантии, что он будет соблюдать нейтралитет.
– Какой же выход?
– Выход один, – улыбается Востротин, – прорываться! Реку попробуем проскочить на машинах там, где пошире. Разведка уже работает. Не удастся форсировать с ходу, перекинуть веревочные лестницы – десантируемся на вертолетах.
Так и получилось. К началу операции уровень воды в Кокче поднялся еще на несколько метров. О форсировании с ходу сметающей все на своем пути, словно взбесившейся реки не могло быть и речи. Плюс огонь душманов – Джамал все-таки решился дать бой десантникам. Для переброски людей и вооружения на противоположный берег пришлось использовать “вертушки”.
Снова, как бывало не раз, на помощь “голубым беретам” пришли вертолетчики полка под командованием полковника Геннадия Леонова. Полка, в списках которого на тот момент числилось пять Героев Советского Союза и командир которого, помнится, летал по ночам над горами, почти не заглядывая в карту.
К утру дорога на Файзабад была пробита. Сначала по ней доставили продовольствие и горючее для местного населения и гарнизона афганской армии, а уж потом в путь на Родину двинулись подразделения нашего мотострелкового полка.
Но до окончательного вывода ОКСВ было еще далеко. Еще полгода десяткам тысяч “шурави” предстояло тянуть лямку необъявленной войны. Многим из них, в том числе и десантникам теперь уже полковника Востротина, еще предстояло пробиваться на Родину сквозь заслоны душманов и снежные лавины Саланга. И только 15 февраля 1989 г., пройдя часть пути пешком по мосту через Амударью в качестве замыкающего арьергарда 40-й армии, командарм Громов объявит: “Мы исполнили свой долг…”
СЕГОДНЯ мы знаем цену этого долга. Но как измерить ту боль, которую причинили рвавшимся на Родину “афганцам” тогдашние кремлевские руководители, “не заметившие” их возвращения? “Я не мог даже предположить, – с горечью вспоминает об этом в своей книге “Ограниченный контингент” бывший командарм-40 генерал-полковник Борис Всеволодович Громов, – что после девятилетнего пребывания 40-й армии в Афганистане нас так никто из руководства страны и Министерства обороны не встретит…”
Не могли они предположить и то, что вскоре многим из них, по сути дела брошенным на произвол судьбы государством, придется бороться за выживание. И они боролись, объединяясь, создавая свои организации, помогая друг другу. И не только выжили, но стали активной общественной силой.
Кто не знает сегодня, например, о такой мощной организации, как Российский союз ветеранов Афганистана (РСВА), возглавляемый бывшим десантником Францем Клинцевичем. Ее представители есть среди депутатов Государственной Думы, в структурах исполнительной власти, в различных органах субъектов Российской Федерации.
В мае 2001 г. исполнилось 10 лет Общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане. Ее руководитель, бывший спецназовец Андрей Чепурной, возглавляет рабочую группу Российского организационного комитета “Победа” по взаимодействию с общественными объединениями инвалидов боевых действий. Во многом благодаря его активности состоялись парламентские слушания по проблемам социальной защиты инвалидов военной службы, принят ряд важных решений, касающихся их.
В 1997 г. создано Всероссийское общественное движение ветеранов локальных войн и военных конфликтов “Боевое братство”. Многое делается в нем для поддержки инвалидов, членов семей погибших воинов, увековечения памяти защитников Отечества, патриотического воспитания подрастающего поколения.
Те, кто прошел Афганистан, и вся полуторамиллионная армия российских ветеранов локальных войн и военных конфликтов, полыхавших в разное время на нашей планете, достойны уважения соотечественников за то, что в этих войнах и конфликтах честно выполняли свой воинский долг перед Родиной.

Геннадий МИРАНОВИЧ,
заслуженный работник культуры РФ.