На чтение: ≈ 10 мин.10000 детей из 80 стран мира – эти цифры плохо укладываются в голове. Но именно столько участников собрал в этом году IV Международный конкурс юных чтецов «Живая классика». Школьники со всего света записывали на видео понравившиеся им прозаические отрывки на русском языке, эксперты выбрали 50 самых ярких чтецов и пригласили их на финальные испытания в «Артек». Здесь, на Южном берегу Крыма, у подножия Аю-Дага, дети из США и Канады, Аргентины и Турции, Германии и Нидерландов, Украины, Киргизии, Эстонии и Молдовы провели почти целый месяц. Посмотрели, как проходит национальный финал «Живой классики», что и как читают их российские сверстники. Занимались актерским мастерством с режиссером московского Театра на Малой Бронной Тарасом Белоусовым, много репетировали, пережили полуфинал, теперь конкурсантов осталось всего 18, а затем и финал, определивший имена десяти счастливчиков, которые 5 июня сразятся за звание лучшего чтеца на Красной площади Москвы.
В основном тут собрались, конечно, дети-билингвы, растущие либо в смешанных семьях, либо у родителей-эмигрантов. Для кого-то русский – домашний язык, с кем-то на нем говорят только бабушки. Одни учатся при посольствах, другие ходят в обычные местные школы, а родным языком занимаются на субботних курсах, организованных энтузиастами русских общин. Желание родителей сохранить язык для своих детей вполне объяснимо: кто знает, может быть, это последнее поколение семьи, которое говорит по-русски. Речь их звучит невероятно трогательно и забавно: чистая и грамотная, все падежи и спряжения на месте, она тем ни менее окрашена едва уловимыми оттенками иных языков, впитала их интонацию, их музыкальность. Но читают эти ребята не в пример больше своих российских сверстников. Дома у них царит настоящий культ бумажной русской книги, какого у нас уже почти и не встретишь. Родители увозили книги с собой за границу и до сих пор при малейшей оказии выписывают их из России. Это для нас потрепанный бумажный том – дело обычное, вот он – стоит лишь руку протянуть. Там же, в иноязычном мире, книги обретают некий сакральный смысл, превращаясь в последнюю связь с миром предков, родными корнями.Отец десятилетнего Даниэля Нтумба-Казади родом из Конго. Мама – москвичка. Семья уже несколько лет живет в Канаде. Мальчик учится в обычной городской школе Оттавы, но дома все говорят по-русски. Английских книг Даниэль почти не читает – только русские. Они ему как-то роднее, ближе и понятнее. О конкурсе, как и остальные участники, мальчик узнал от учителя, с которым занимается по субботам родным языком. Для участия в «Живой классике» Даниэль выбрал немного грустный рассказ Михаила Зощенко «Тридцать лет спустя», историю о том, на что могут пойти дети в попытке завоевать родительское внимание.- Только если вы вдруг будете про меня писать, обязательно укажите, что я не канадец, а москвич! – волнуется Даниэль. – Я же в Москве родился. И как только школу окончу, сразу же в Россию вернусь. Родители как хотят, а я домой, в Москву. Так и напишите! Не забудете?У 13-летней Насти Пережогиной совсем другая история. Она из Нижнего Новгорода, но уже три года ее родители работают в Финляндии. Настя по-фински не говорит, но и на родину ее не слишком тянет.- У меня ведь в Хельсинки все друзья! – всплескивает руками Настя. – И вообще мне нравится все финское. Сказки, например, легенды северные. Вот и тут я читаю «Звездоглазку» Сакариаса Топелиуса. А вообще (тут Настя делает большие глаза и переходит на таинственный шепот) я бы хотела в Финляндии навсегда остаться. Мне там больше нравится. И дети, кстати, там много читают, с ними есть о чем поговорить. И я там стала больше читать. Только не люблю, когда мне указывают, какие книги выбирать. Сама как-нибудь разберусь.Всеобщая любимица и фаворитка «Живой классики» – тринадцатилетняя Маруша Лавриншек из Словении, единственная стопроцентная иностранка на этом празднике русской словесности. Язык она учит в школе как второй иностранный всего три года. Говорит, конечно, не слишком свободно, но старается.Маруша родом из удивительной музыкальной семьи. Ее дед – учитель игры на скрипке. Папа – директор школы, а в домашнем квинтете играет на кларнете. Мама – флейтистка, преподает в школе английский. Две Марушины сестры играют на арфе и цитре. А сама Маруша – скрипачка (драгоценный инструмент взяла с собой в далекое путешествие в «Артек»), многократная победительница национальных музыкальных конкурсов. Но связывать свою профессиональную жизнь с музыкой не хочет – решила стать архитектором.Тоненькая, светловолосая, прозрачная, как мечта, Маруша выходит на сцену в белоснежном платье, и огромная площадь лагеря «Горный» замирает. Маруша читает рассказ Николая Сладкова «Нечеловеческие шаги». Читает нараспев, округло, с мягким музыкальным акцентом, нежно перекатывая звуки, подобно морским волнам, баюкающим прибрежную гальку. «Тёп-тёп, хлёп», – имитирует шаги маленького неуклюжего медвежонка. Зрители смеются, у режиссера и художественного руководителя киножурнала «Ералаш» Бориса Грачевского, возглавляющего жюри, от смеха аж слезы текут. Путевка на Красную площадь Маруше обеспечена!А вот Борису Вражичу из Хорватии повезло меньше, хотя и он, бесспорно, украсил бы суперфинал в сердце российской столицы. Высокий, крепкий, не по годам серьезный Борис, не улыбаясь, читает «Аристократку» Михаила Зощенко. Зал взрывается от хохота, и лишь в его лице ничего не меняется, когда он со взрослым возмущением цедит сквозь зубы: «Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках. Ежели баба в шляпке, ежели чулочки на ней фильдекосовые, или мопсик у ней на руках, или зуб золотой, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место». С жюри спорить непринято, но на сей раз очевидно, что судейская коллегия упустила нечто важное, не заметила уникальный комический дар, дающийся лишь единицам.Глядя на этих ребят, слушая, как старательно, искренне, пусть и не всегда правильно, цитируют они абзацы из отечественных и западных классиков, неожиданно вспоминаешь о… Саманте Смит, маленькой американской девочке, прилетевшей в начале 1980-х в Советский Союз послом мира. Наверное, в данных декорациях в этом нет ничего удивительного: в «Артеке» о ней помнят, в музее лагеря ей посвящен отдельный стенд, именем Саманты названа одна из аллей парка, на которой по-прежнему стоит мемориальный камень. Но есть в этой ассоциации и иной, далекий от сиюминутности смысл. Если люди, совсем еще дети, на всех континентах хранят русский язык как семейную реликвию, а то и учат его с нуля, если не стесняются говорить на нем, несмотря на пасмурную геополитическую и макроэкономическую погоду, значит, возможно, будущее стоит того, чтобы его дождаться.Участники суперфинала IV Международного конкурса «Живая классика» на Красной площадиАлександр Эненберг, Украина; Марк Твен, «Приключения Гекльберри Финна»Маруша Лавриншек, Словения; Николай Сладков, «Нечеловеческие шаги»Егор Лимонов, Южная Корея; Владимир Короленко, «Дети подземелья»Арина Дунаева, Германия; Ирина Пивоварова, «Селиверстов, не парень, а золото»Алексей Семенов, Молдова; Марк Твен, «Приключения Тома Сойера»София Козинцева, Турция; Владимир Железников, «Чудак из 6 «Б»Анастасия Рощина, Германия; Борис Закруткин, «Матерь человеческая»Александра Суховеева, США; Софья Прокофьева, «Не буду просить прощения»Никита Чуканов, Украина; Максим Горький, «Пепе»Артемий Соцков, Эстония; школьная сценка «Пуговица»«Артек», Крым
Выбор читателей
Комментарии