С бору по грибку, с полянки по ягодке… Собирательство питало наших предков, современного человека оно воспитывает

«Болото кричит, – вдруг вздрогнула и тихим голосом произнесла соседка – местная заядлая ягодница, которая согласилась показать мне клюквенные места на торфяниках. – Ступай осторожнее…» Я приподнялся, моховая подстилка качнулась, и откуда-то из глубины раздался резкий всхлипывающий звук. И хотя впереди, как пасхальный кулич, возвышалась кочка, вся усыпанная красными бусинками клюквы, я обошел стороной опасное место. Тем более что по другую сторону вала-«бровки» затянутый мхом бывший торфяной карьер был весь усеян болотным даром…

Издавна дикая природа была и помощником, и защитником, а главное, кормильцем человека. В доисторические времена он в первую очередь собирал разнообразные дары природы. Собирательство было, пожалуй, самым первым видом хозяйственной деятельности. Чтобы прокормить себя, европеец, американец или африканец бродил по лесам, джунглям, степям, берегам морей и рек, болотам, горам и добывал (срывал, выкапывал, соскребал, стряхивал) дикорастущие плоды, ягоды, орехи, семена и зерна злаков и других трав, корни и корнеплоды, стебли, молодые побеги, листья, почки, цветы, мягкую сердцевину деревьев, грибы, водоросли, мелких животных, в том числе ящериц и лягушек, раков, улиток, моллюсков, насекомых и их личинки, яйца птиц и пресмыкающихся, мед диких пчел. В хозяйстве большинства первобытных охотников и собирателей эти виды пищи были основой питания, часто более устойчивым и надежным источником пищи, чем продукты охоты или рыболовства.Природные запасы с тех древних времен заметно оскудели. В связи с развитием производящих хозяйств поредели и ряды собирателей. Однако не везде. Еще остались на планете уголки, где природа изобильна и шедра, а собирательский опыт предков по-прежнему в цене у местных жителей. Как и всюду, их в основном кормят огородные плантации, сады, хлебные нивы, птичники, животноводческие фермы, однако немалую роль наряду с производством продуктов питания (и, конечно, банальным приобретением их за деньги!) играет и «присвоение» даров природы.Во время путешествия по Енисею встретился мне на пароходе старовер из поселка Индигино Корнелий Ромашев. Оглаживая свою роскошную бороду, что вольно стекала на грудь, он с ноткой самодовольства (и даже, как мне показалось, некоторого превосходства) признался:- Вот еду с Норильска – продал десять бочонков грибков соленых. Гожий в этом году урожай и торговля бойкая. Сыны уже новые кади подготовили. А там и брусничка подоспеет. Все лесное нам в прибыток…Нередко, путешествуя на велосипеде по Полесью, которое охватывает лесные регионы Украины, Белоруссии, России, я останавливался и рвал ягоды: на обочине – землянику, малину, в лесной чаще – чернику. Для меня это было своеобразным развлечением, чтобы отвлечься от тряской езды по устланным булыжникам дорогам, покрытым рытвинами грунтовым проселкам. Для местных жителей, которые издавна называли себя полещуками (независимо, кстати, от национальности), сбор ягодных даров был одной из главных забот в череде летних дел. На велосипедах и возах выбираются в лес целыми семьями, чтобы добыть свежую копейку. Сборщиков уже ждут на дорогах перекупщики. Приезжают за черникой из Польши, Литвы. Лесная ягода всегда в цене.Время завязи диких плодов зависит от природы, время их сбора уже во власти и человека. Мое бродяжничество по диким местам не обходится без сбора дикоросов. Ту же клюкву мне доводилось собирать и на Севере, и в Сибири, и в Полесье. Однако в полной мере технологию этого промысла, «пикантные» детали ее спорой добычи я постиг в Шатурском районе Подмосковья. В достатке тут и других ягод, которые собирают местные жители. В окрестностях поселка Туголесский Бор (или просто Туголесье), где живет моя мама, я насчитал около десятка ягодных видов. Их сбор начинается в июне с земляники, а заканчивается в… марте следующего года, когда на болотных проталинах добирают клюкву. Про грибы я уже и не говорю – за этими дарами сюда ежегодно приезжают сотни сборщиков из других регионов. Эту лесную часть Подмосковья после южной украинской я считаю второй российской малой родиной. Безмерная благодарность ей за то, что она привила мне любовь к дикой природе, приучила к собирательскому промыслу, азы которого я постиг еще в детстве. Возможно, даже определила жизненную тропу, на обочинах которой я продолжаю сбор насущных и полезных даров не только природы.Леса и степи щедро одаривают человека продуктами питания. Но издавна человек находил спасительную поживу и по берегам рек, озер, морей. Благодаря высоким вкусовым и питательным качествам, скажем, мидии и другие морские моллюски-«консервы» были для древнего человека распространенным, а в некоторых местностях едва ли не повседневным блюдом. На побережьях Черного и Азовского морей археологи до сих пор находят так называемые раковинные кучи – остатки трапез древних собирателей моллюсков. Собирать, кстати, можно не только дары природы. Нередко объектом вольного сборщика могут быть старые сады, заброшенные дачные участки, сельскохозяйственные угодья после уборки урожая. У крымчан в ходу такое словечко, как «шабловать». Жители опустевших после летнего и сентябрьского бархатного сезонов курортных городков в октябре, случается, «пасутся» на никем не охраняемых после уборки урожая виноградных плантациях. Для кого-то это развлечение вроде рыбалки или сбора грибов, а для некоторых даже весьма доходный промысел. «Шабловать не баловать», – шутят крымчане.Народ среди собирателей разный: большинство – это любители грибной охоты, немало и заядлых ягодников, попадаются и травники. Однако часто, отправляясь в лес, собиратели возвращаются с самыми разнообразными трофеями. После осенней грибной охоты я непременно заворачиваю на полянку, по краю которой примостилось несколько рябин. Их ярко-оранжевые кисти радуют глаз и веселят душу. Я обязательно кладу поверх грибов веточку-другую рябины. После этого как-то и шагается бодрее, и думается веселее. А дома растолчешь несколько ягод в чае, и сразу вспомнятся осенние туманы, хруст сухих ветвей под ногами, острые запахи леса.Дело тут не только в пресловутой погоне за двумя зайцами. Не стоит разочаровываться малостью добытого (как, между прочим, и скудостью выращенного, ничтожностью познанного). Всегда есть возможность соединить две (три, четыре и больше) малости. И в результате получить и количество, достаточное для удовлетворения главных жизненных потребностей, и новое качество, способное и насытить, и удивить, и возвысить. Одна рука в меду, другая в патоке, а в итоге две полные пригоршни сладости. Щепоть с грядки, корешок из лесу, травинка с поля, чешуйка с реки – и уже есть что положить на зуб (и не на один!), из чего сотворить столь необходимый для будущего запас. Собственно умение соединить крохи и капли, приспособить любую малость к своим насущным нуждам, органично вплести ее в узор твоего бытия и есть, наверное, способность творения жизни не по чьему-то образу и подобию, а исключительно по потребности и достаточности своей природы…Поразительна стремительность, с какой прогресс шагает по нашим городам и весям. Однако случается, что он дает сбой и человек оказывается отброшенным на тысячи лет назад. Нет, он не превращается в примата, однако зачастую в поисках пищи вынужден прибегать к тем приемам, которые использовали для добычи пропитания далекие предки. Их опыт собирательства в нашем, увы, неустойчивом техногенном мире может быть востребован в любую минуту. Однако желание и умение находить среди природного растительного разнообразия пищевые дикоросы, сохранять их, должным образом обрабатывать и использовать нужны не только человеку, оказавшемуся в шкуре Робинзона. Ведь сбор грибов, ягод, трав – это не только продуктовый запас, который никогда лишним не бывает, и сытное, здоровое, веселое застолье, но и физическая активность на свежем воздухе, и творчество, и игра, и культура предков, и еще многое другое, столь необходимое, а нередко и насущное для каждого из нас.Сегодня (особенно для горожан, находящихся в плену у комфорта) важна «прогулочная» роль собирательства. Привлекательность этой прогулки в том, что она, во-первых, доступна для всех возрастов, сословий и чинов, а во-вторых, представляет собой не просто бездельное шатание, а как бы совершается со смыслом, имеет зримую цель, ориентирована на конкретный результат. И детей, кстати, легко привлечь к этому занятию, превратив сбор дикоросов в игру, забаву, спортивное соревнование. Ходьба может быть неторопливой, когда бредешь по проселку, высматривая на обочине грибки, медленно ступаешь по мху, вдыхая сосновые запахи, или пробираешься по болоту. Ну а хочешь напряга, экстрима, физической тренировки, можно на велосипеде рвануть километров за двадцать – тридцать (а то и все пятьдесят!) в заповедные места. Не важно, окажутся ли они сказочно грибными или одарят богатыми ягодниками, но встряхнешься основательно.Как у каждого ремесла, промысла, даже просто занятия, которым увлечен человек в свободное от основной работы время, у собирательства есть свои особенности, секреты, технологические тонкости, которые нужно постоянно держать в памяти. Сбор плодов, грибов, ягод без предварительных подготовительных забот не обходится. Для сборщика очень важна добротная экипировка. Чтобы не поддувало, не капало за ворот, не промокало, не терло, не цеплялось за кусты. Как и в старину, инструментарий собирателя весьма прост – это все та же пресловутая палка-копалка, рогулька, нож. Для грибника этого вполне достаточно. Ягодники для сбора черники, брусники нередко (особенно если добыча предназначена для продажи) используют специальные «гребенки» и скребки (их в народе шутливо называют «комбайнами»). В зависимости от объекта сбора в ходу и специфические орудия труда. Для срезывания вешенок, которые нередко росли на сухих осокорях чуть ли не на высоте второго этажа, я нередко к длинному шесту привязывал нож. Думаю, что для этих целей вполне подошел бы серп или даже коса. В сибирской тайге мне встречались добытчики кедрового ореха с огромными деревянными молотами-«билами», которыми ударяли по стволам, стряхивая шишки.По промыслу и ремесло, по собирательству и другие занятия человека. Хотя бы забота о природных плантациях. Да, сегодня и они требуют внимания. Охрана дикой природы, островки которой с каждым годом становятся все меньше, – это и охрана даров природы, которые продолжают кормить и радовать людей. Кстати, к этому можно и должно активно подключать школьников. Помимо самого процесса собирания в цепочке забот собирателя и приемы обработки добытого, его сохранение, приготовление различных блюд. Ныне многое из этого опыта забыто. А зря. Среди, скажем, кулинарных старинных рецептов времен (не таких, кстати, и древних) собирательной активности человека есть множество таких, которыми могут воспользоваться с немалой пользой для кошелька и здоровья и современные хозяйки. Кто, например, сегодня знает о таком блюде, как кулага? Так в старину называли ягодное блюдо, которое делали из свежей калины. Ржаную муку, просеяв через сито, ссыпали в большой горшок, добавляли необходимое количество ягод и наливали кипящую воду, после чего растирали с мукой в жидковатое тесто. Потом горшок замазывали пресным тестом и ставили в истопившуюся печь (сегодня вместо нее подойдет духовка) до утра. В пищу употребляли холодную с хлебом. Популярны в лесных регионах были и ягодницы – различные каши с добавкой свежих ягод. Про походную грибную снедь, грибы на будничном столе и как украшение застолья можно говорить бесконечно. Мой поход в лес нередко заканчивается придумыванием какого-нибудь нового блюда. Недавно, например, я додумался сотворить из грибов шницели. Отварил шляпки сыроежек (покипели буквально несколько минут), обвалял их в яйце, добавил муки и – на сковороду. Сосед, которого я угостил этим блюдом, до сих пор уверен, что это были мясные биточки.Эти и многие другие блюда, добытые собирателями, – кулинарная классика деревенского обихода в старину, своеобразный символ его гостевых ритуалов, вообще простой, вольготной и здравой (во всех отношениях!) жизни на природе. Может, стоит об этом хоть изредка вспоминать?