Рустам САГДУЛЛАЕВ: На том свете с нас в первую очередь спросят за равнодушие

Вот уже почти сорок лет прошло с тех пор, как вышла на экран картина «В бой идут одни «старики», а ему, где бы ни появился, все продолжают задавать одни и те же вопросы: а вы сами управляли самолетом на съемках? Вы действительно решили сбежать с площадки, впервые увидев себя на пленке? А это правда, что маршал авиации Александр Покрышкин чуть не плакал, когда впервые смотрел «Стариков»? Другой бы на его месте уже давно взвыл. И правда, сколько можно! Но Рустам Сагдуллаев только улыбается и в тысячный раз, как в первый, с удовольствием объясняет, что самолетом никогда не управлял, а вот Леонид Быков, он же командир второй, поющей, эскадрильи, «маэстро» Титаренко, по взлетной полосе рулил сам. Он бы и взлететь мог, да только кто б позволил режиссеру так рисковать. Рассказывает Сагдуллаев и про то, в какой ужас пришел, случайно увидев свою игру в рабочих материалах фильма. Как умолял Быкова отпустить его. И как Быков ответил: «Все будет хорошо. Ты просто должен мне сейчас поверить». Ну и про Покрышкина, конечно, вспоминает, про его знаменитое: «Это и есть настоящая война!» А ведь за несколько лет до «Стариков» были «Влюбленные» Эльера Ишмухамедова, где партнерами молодого Сагдуллаева стали блистательные, уже знаменитые в ту пору Родион Нахапетов и Анастасия Вертинская. А после «Стариков» – еще тридцать с лишним ролей: главных, эпизодических, самых разных. И все-таки для большинства зрителей он остается Ромео, юным летчиком, навсегда ушедшим в небо вслед за своей Джульеттой-Машей.

– Рустам Абдуллаевич, вы столько снимались, а спрашивают только про «В бой идут одни «старики». Не раздражает?- Что вы! «Старики» – это же моя молодость, мои друзья, мои учителя! Не каждому, даже очень талантливому актеру судьба делает такие подарки, поэтому не устаю благодарить ее за щедрость. К тому же многих моих товарищей уже нет, и рассказывать о них, хранить память – мой долг.- В выражении «На следующий день после премьеры он проснулся знаменитым» есть хотя бы доля истины или так говорят все же больше для красного словца?- Судьба любого фильма непредсказуема. Один «стреляет» сразу, другой должен «отлежать» свое. Надо сказать, что премьера «Стариков» в киевском Доме кино прошла в феврале 1974-го необычайно тепло, но довольно тихо. Зрителей, правда, как всегда в то время, было много, фильм приняли на ура, мы были рады встрече, но ничего сверхъестественного не произошло: военные картины тогда были делом обычным, и на «Стариков» поначалу никто особого внимания не обратил. А потом случился Всесоюзный кинофестиваль в Баку. Его-то, наверное, и надо считать настоящим днем рождения фильма. Жюри в восторге, решено присудить «Старикам» Гран-при. Но Быков (какой все-таки был человек, второго такого нет и уже не будет!) отказывается от главной награды в пользу «Калины красной». Так его потрясла работа Шукшина. В итоге Леониду Федоровичу вручили приз за лучшее исполнение мужской роли, а в кинотеатрах начался самый настоящий бум: в общей сложности «Стариков» посмотрели тогда почти 45 миллионов зрителей. А вот по телевизору в советское время фильм наш почему-то показывали не так часто, как теперь.- А вы сами «Стариков» часто пересматриваете?- Часто и с огромным удовольствием. Только я, конечно, смотрю не в кадр, а за кадр. Вспоминаю, как снимали эту сцену, что происходило в этот момент на площадке, кто и что говорил, над кем шутили, над чем смеялись.- А как вам новая, цветная версия?- Я из тех, кому она скорее понравилась. Во всяком случае, не понимаю всех этих возмущенных криков, что фильм безвозвратно испорчен. Старый, черно-белый вариант ведь не уничтожен, правда? Кто привык, может и дальше смотреть только его. Но что поделать, если молодежь монохромное изображение уже не воспринимает и ей для полного впечатления необходим цвет. Значит, чтобы стать ближе современному зрителю, достучаться до него, нужно заговорить на понятном ему языке. Трагедии в этом не вижу. Хотя, конечно, Быков принципиально снимал свой фильм черно-белым, «под хронику». Я тут где-то услышал, дескать, руководство не выделило ему цветной пленки. Чушь все это! Ему просто важно было выдержать стиль.- Вы впервые появились на экране в 13 лет. Опасный возраст, когда звездная болезнь практически неизлечима…- Такое вот чудо случилось: из сотни ташкентских мальчишек режиссер Равиль Батыров для своего фильма «Канатоходцы» выбрал именно меня. Я сыграл одного из легендарных канатоходцев Ташкенбаевых, охотника за шайкой басмачей. Дублировал меня внук самого Ташкенбаева, а роль его героического деда исполнял народный артист СССР Раззак Хамраев. Но никакой звездной болезни не было, клянусь, для меня это была всего лишь игра, веселое приключение. Наверное, если бы я тогда зазнался, нос задрал, сегодня у меня не было бы столько друзей. Денег, возможно, было бы куда больше, а вот друзей не стало бы вовсе. Потому что деньги, они любят наглых, дерзких.- И вас никогда не расстраивало, что вы не наглый и дерзкий?- Слава Всевышнему, никогда! Как бы я жил без своих друзей? И какую славу оставил бы после себя детям? А так я спокоен: никто и никогда не посмеет ткнуть в них пальцем, мол, вот они, сын и дочь того подлого выскочки, который всегда шел по чужим головам. Да, большого состояния я своим ребятам не оставлю, но доброе имя, оно ведь дороже!Вообще должен сказать, что актеров частенько, не желая того, конечно, портит сам зритель. Эти бесконечные разговоры о звездах, что они пьют, во что одеваются, с кем встречаются, вот они действительно раздражают до невозможности. Я часто вспоминаю, как когда-то и начинающие, и народные артисты на съемках переодевались в одном крошечном автобусе. Занавеску натягивали: женщины – с одной стороны, мужчины – с другой. И какие картины при этом снимали! А сейчас что? Пять минут перед камерой постоял, и уже подавай ему отдельную гримерку. Да кто ты такой, мальчишка?! Больше скажу, чем ты известнее, тем скромнее должен быть. На тебя же люди смотрят, многие, особенно молодые, пытаются подражать. Это же какая ответственность! Так будь ее достоин.- Но ведь и вас, наверное, вниманием баловали, письма писали?- Тысячи писем приходили – это правда. Особенно после «Влюбленных». Зрители благодарили, хвалили, но в основном историями из собственной жизни делились. Рассказывали о своих детях, о том, как непросто их растить или, напротив, какие они замечательные. Или вот такое писали: «А можно мой сын к вам приедет и вы его научите, как надо маму слушаться?» Девушки в любви признавались, бывало, что и жениться на них предлагали. Хотя время то было целомудренное, стыдливое. Это сейчас могут написать: «Давай, гони сюда, рожу от тебя ребенка». Тогда все было иначе.Конечно, сам я писал редко, поэтому до сих пор не устаю просить прощения у тех, кто так и не дождался от меня ответа. Единственное, всегда отвечал людям, прикованным к инвалидным коляскам. И когда однажды совершенно случайно оказался в больнице, куда мы с другом привезли его тяжелобольную сестру, мысленно вздохнул с облегчением, что не ленился когда-то, находил и время, и силы на эти письма. Я ходил по палатам, смотрел на людей, лежащих без движения долгие-долгие годы. Познакомился с прикованным к кровати мальчишкой лет двенадцати. Вышел на улицу и чуть не разрыдался: все мои беды – пыль по сравнению со страданиями этих людей. У меня-то руки-ноги целы, какое право я вообще имею жаловаться на что-то, даже просто хандрить? И где те толстосумы, которым ничего не стоит оплатить операцию хотя бы этому ребенку, не успевшему пожить, хоть чему-то порадоваться?Я, может, слишком сентиментальным становлюсь с годами, но мне кажется, что на том свете с нас в первую очередь спросят за равнодушие, за то, что мы были недостаточно внимательны друг к другу.- Вот уже двадцать лет, как вы гражданин независимого Узбекистана. Чем были заполнены эти годы?- В середине 90-х было очень непросто. Работы нет, полный застой, неопределенность, депрессия. Как и, главное, для чего жить дальше – непонятно. Моя жена Марина, художник по костюмам, шила постельное белье и чехлы для мебели, чтобы хоть как-то прокормиться. А потом потихоньку стало возрождаться Национальное агентство «Узбеккино», деньги на кинематограф вновь начали выделять. В 1996-м я впервые попал на фестиваль стран СНГ и Балтии «Киношок», здесь начался мой личный, персональный ренессанс: новые знакомства, съемки. Я вновь в работе, причем теперь уже не только как актер, но и как режиссер и продюсер.Сейчас готовлю сразу два совместных узбекско-русских проекта. Приключенческий детектив и сказку по мотивам восточных легенд. Тут тебе и Ходжа Насреддин, и Шахерезада, и Багдадский вор – всем место найдется. Должно получиться ярко, красочно, чтобы и детям, и взрослым в сердце запало. И сам буду играть, конечно. Как такую возможность упустить?- Рустам Абдуллаевич, это правда, что вы вегетарианец?- Как вы себе представляете узбека-вегетарианца?! Нет, конечно, это Лена Проклова когда-то придумала, так и пошел слух по земле гулять. Просто в начале 90-х познакомился в Ташкенте с одним голландцем, который пришел в ужас, увидев, как и что мы едим. «Вы с ума сошли, – кричал он, – посмотрите, какие у вас дыни, арбузы, виноград, одни помидоры с кулак чего стоят! А вы ничего, кроме своих шашлыков и плова, знать не хотите!» И с тех пор, не поверите, я стал необычайно аккуратен в еде. Прожив всю жизнь в Узбекистане, внезапно открыл для себя прелесть овощей и фруктов. Стараюсь есть часто, но понемногу. Если хочу добавки, обязательно возьму ее, но не раньше, чем через час-два. И очень много хожу пешком. И друзей заставляю. Когда мой любимый Вано Янтбелидзе, с которым снимались в «Стариках», меня встречает, сразу начинает причитать: «Ромео, опять ты меня на прогулку погонишь?»- Ваши друзья так до сих пор и зовут вас Ромео?- Почему только друзья? Меня даже и незнакомые люди так называют. Ведь я Ромео и есть…