Русский археолог в стране инков

Это история возвращения ещё одного имени. Имени учёного, которого в нашей стране не знали, а между тем в Перу его именем назван бульвар в центре Лимы. На его научные работы до сих пор ссылаются учёные разных стран.

Итак, Евгений Никандрович Яковлев (1895-1934), перуанский археолог и этноорнитолог, родился в городе Торжке Тверской губернии в семье народовольцев-просветителей Никандра Егоровича Яковлева и Александры Тимофеевны Яворской. В Торжке под негласным надзором полиции родители Евгения Никандровича оказались после ссылки в Архангельск. При этом Никандр Егорович был частным поверенным при Новоторжском уездном суде, затем — товарищем директора банка взаимного кредита.

Александра Тимофеевна Яворская получила известность в советское время как человек, оказавший большое влияние на основательницу нашей газеты Надежду Константиновну Крупскую, которая одиннадцатилетней девочкой познакомилась с учительницей-революционеркой, обучавшей крестьянских детей в деревне Студенец Порховского уезда Псковской губернии.

В автобиографической статье Крупской «Моя жизнь» упоминается «Тимофейка» — так называли тогда восемнадцатилетнюю Александру Тимофеевну: «Я не раз спрашивала про «Тимофейку». Отец рассказывал как-то, что нагрянула полиция, сделала у «Тимофейки» обыск, нашла литературу и портрет царя, на котором было написано решение какой-то задачи. Позднее я узнала, что «Тимофейку» два года продержали в псковской тюрьме, в комнате без окна. После я её никогда не видела. Фамилия её была Яворская. Зимой, сидя в классе, я всё рисовала домики с вывеской «Школа» и думала о том, как я буду сельской учительницей.

С тех пор у меня на всю жизнь сохранился интерес к сельской школе и сельскому учительству».

В 30-е годы прошлого века Надежда Константиновна переписывалась с Александрой Тимофеевной. Из письма к Яворской тех лет: «И остался у меня на всю жизнь образ молоденькой учительницы-революционерки. И сама я решила идти в деревню в учительницы».

Евгений Никандрович был старшим из шести детей в семье. Жили они в Торжке в съёмном двухэтажном доме. Жилые комнаты были на первом этаже, а на втором размещались рояль и скрипка, на которых играл отец и обучал игре детей.

Ещё отец каждый вечер составлял на столе натюрморт, который все шестеро детей совместно изображали в своих альбомах. Евгений рисовал лучше всех, младшие у него срисовывали. Больше всего ему нравилось рисовать животных, была целая тетрадь с перерисованными им из книги Брема «Жизнь животных» иллюстрациями.

Не удивительно, что когда дети выросли, все они хорошо рисовали, играли на музыкальных инструментах и знали иностранные языки.

После оконченного с отличием реального училища в Торжке Евгений Яковлев поступил в Петровскую (сейчас имени К. А. Тимирязева) сельскохозяйственную академию в Москве.

Евгений Никандрович увлекался ботаникой и геологией, у него была хорошая перспектива для последующих занятий научной работой. Но началась Первая мировая война, и его, не окончившего учёбу, призвали в армию.

Затем были революция и Гражданская война. Яковлев служил в Добровольческой армии, с которой был вынужден эмигрировать в Турцию, затем в Америку, планируя отправиться в Калифорнию, чтобы выращивать там фрукты. Вероятно, судно, на котором плыл Яковлев, по пути остановилось в морском порту Лимы, и он решил остаться в Перу.

Вскоре после прибытия в страну инков в 1923 году Евгений Яковлев стал штатным сотрудником Музея археологии Перу и включился в научную работу.

Кроме того, он поступил на филологический факультет местного университета, чтобы в оригинале читать литературу о доколумбовом прошлом Перу. В научной работе Евгению Никандровичу очень помогало знание пяти языков, что часто ставило его вне конкуренции среди перуанских коллег.

Затем Яковлев начал работать в Национальном музее, постепенно став одним из самых заметных его сотрудников, и регулярно писал статьи в издаваемый музеем журнал.

Каждая его публикация — событие в научном мире Перу.

Он стал пионером в изучении иконографии доколумбового общества людей Наска. И сейчас изучение истории культуры Перу невозможно без научных работ Яковлева.

Евгений Никандрович использовал свои знания зоологии и ботаники в исследованиях доколумбовой перуанской керамики.

Он провёл подробнейшее межкультурное исследование изображений птиц — как натуралистических, так и мифических — во всех доколумбовых обществах Перу. Он смог не только различить разные виды птиц по их изображениям в скульптуре и рисунке, но и культурологически интерпретировать их значение, раскрыв сакральный смысл.

Исследователю удалось определить и ряд растений, изображённых на многих предметах керамики Наска. Яковлев продемонстрировал связь этих видов растений с различными мифическими существами Наска. Во всех своих статьях Евгений Никандрович соединял свои научные знания с материалами этнографических источников и современными ему свидетельствами. Это помогало получить наиболее полное представление об иконографии, представленной на гончарных изделиях Наска.

Наверное, самой важной и в то же время самой дискуссионной работой Яковлева стала публикация, в которой он аргументированно доказывает, что самым главным мифическим существом, представленным в живописи Наска, является кит-убийца, или косатка. И важный вывод, что эта мифическая косатка постепенно наделялась чертами сельскохозяйственного божества, отражающего эволюционное изменение в обществе при переходе от примитивной рыбной ловли к сельскому хозяйству. Гипотеза Яковлева прямо противоречила точке зрения, которой придерживались ведущие перуанисты того времени, которые считали, что кошачьи, и прежде всего ягуар, были в основе мифологии древних.

Кроме того, Евгений Никандрович был очень способным художником, нарисовавшим сотни рисунков по мотивам коллекции Наска в Национальном музее в Лиме.

Яковлев публиковал научные статьи в течение короткого периода времени — всего четыре года, с 1931 по 1934 год, последняя совместная работа вышла уже после его смерти — в 1935 году. Несмотря на это, он оставил ярчайший след в археологии Перу. На его публикации учёные в Европе и Америке продолжают активно ссылаться до сих пор. Используют их и археологи, и орнитологи.

Тур Хейердал в 1969 году в своей книге «Приключения одной теории» дважды ссылается на публикацию Евгения Яковлева с соавтором.

Когда в 1934 году Евгений Никандрович Яковлев умер, в официальном некрологе было написано, что перуанская археология потеряла одну из своих наиболее ярких звёзд.

А в эмигрантских «Последних новостях» в Париже было сказано так: «В местных русских кругах он пользовался всеобщим уважением. Его звали неофициальным русским консулом. Высоко ценили покойного, как человека и учёного, также и перуанцы, на государственной службе которых он состоял».

За 11 лет жизни в Перу Евгений Никандрович Яковлев сумел реализовать мечту своей жизни — сделать что-нибудь важное для человечества.