Русская нефть и русский учитель. Размышления по поводу

Прекрасный учитель математики, лауреат всевозможных премий и победитель конкурсов, сказал, что он не будет готовить своих учеников к ЕГЭ (единому государственному экзамену, система организации и проведения которого в нынешнем виде вызывает в профессиональном сообществе серьезные возражения), потому что ЕГЭ упрощает подготовку по математике, не позволяет вскрывать и предупреждать типичные математические ошибки.

А может быть, и не надо – предупреждать ошибки? Для чего России свои математики, когда она свободно расстается с нефтедолларами и газоеврами, покупая импортные автомобили, самолеты, бытовую технику, строительные материалы, товары массового спроса, оплачивая труд зарубежных инженеров и конструкторов? Зачем нужны свои рабочие, когда других вагонами и самолетами везут из-за границы? Нужны ли крестьяне с тихо вымирающими деревнями? Зачем тем более нужны учитель, профессор, академик, которые их учат, – экзотические профессии, «поставленные на такую высоту, на которой никогда не стояли…»? Очень накладно получается для трубы с «черным золотом»…

Проблема, на мой взгляд, может быть сформулирована как базовое противоречие между очевидной необходимостью того, чтобы человеческий талант, способности, творчество, знания, квалификация, высокие личные и социальные качества стали ведущим источником общественного развития, решения актуальных и перспективных проблем, личного благосостояния, с одной стороны, и типом социальности, при котором талант, творчество, инициатива с огромными затратами личного и социального времени и сил находят для себя сферы приложения. Развитие страны осуществляется преимущественно за счет небольшого перечня ресурсных отраслей и посредничества, что делает экономику недиверсифицированной, инерционной, неустойчивой, невосприимчивой к сложным видам труда, основанным на науке и образовании. Удешевление образования, как следствие, приводит к понижению уровня науки и образования, архаизации социальной структуры в целом, феодализации общественных отношений, примитивизации производственной, бытовой, общественной культуры. Если все это так, то какова профессиональная и общественная позиция российской интеллигенции, образованного класса России, педагогического сообщества по отношению к таким печальным тенденциям? Есть ли реальные возможности повлиять на вектор развития? А если они есть, то в чем они заключаются?

Эпоха так называемых либеральных реформ 90-х годов прошлого столетия внесла изменения институционального характера во взаимоотношения по линии образование – общество – государство, «семилетка» Путина политически, концептуально в принципе ситуацию не поменяла. Обозначенная «институциональность» в главном выразилась, во-первых, в уходе государства как системного игрока с национального образовательного поля, во-вторых, в возникновении зародышевых, незрелых, слабых форм влияния общества на развитие образования и науки. Государственная политика заменена отдельными государственными образовательными проектами и программами, в условиях нищенского финансирования влияние общества свелось к фрагментарной, выборочной финансовой, материальной поддержке научной и образовательной деятельности (гуманитарные фонды, спонсорство, частные образовательные учреждения, оказывающие единичные услуги). Историки образования и педагогики раскроют значение этих перемен более полно, собственное же ощущение «изнутри» современного участника процессов таково, что «все хорошее» происходит «где-то» и с «кем-то», не затрагивая критическую массу развития науки и образования, оставляя на периферии их мощный инновационный потенциал, не «подключая» к механизмам развития массовое профессиональное творчество школьного учителя, университетского преподавателя, академического ученого, работников методических служб, управленцев разного уровня. Когда всем уже ясно, что в основе общества будущего лежит способность к инновациям, научная и образовательная деятельность – «отец и мать» самих инноваций – живут в условиях «остаточного» внимания и больше всего похожи на вечных просителей и несносных попрошаек.

Информация к сведению

На далеком хуторе жили Ничипор, его сынишка и старый больной отец. Шло время, Ничипора все больше тяготили семейные заботы, и наконец он решил…

Дело было зимой. Приготовил Ничипор лубок, посадил в него старика-отца и вместе с сыном покатил лубок в лес. Уже смеркалось, когда подъехали они к краю глубокого оврага. Немного помешкав, последний раз взглянув на старика, Ничипор толкнул лубок вниз, и тот скоро утонул в снежной пыли.

– Тату, – обратился к Ничипору сын, – а ты не будешь спускаться?

– А зачем, сынку?

– За салазками!

Сергей ПИМЧЕВ, кандидат педагогических наук, профессор Московского института открытого образования