Рушим стереотипы. или Несколько способов воспитания верности… к профессии

Бытует мнение, что выпускники педагогических вузов удерживают своеобразный рекорд… нежелания трудиться по специальности. В среднем по стране лишь 30 процентов из них идет работать в школу. Но эта весьма усредненная величина никоим образом не относится к Московскому городскому педагогическому университету: 75 процентов его выпускников становятся учителями. О том, как добиться таких высоких показателей, я попросил рассказать проректора МГПУ по учебной работе, профессора Сергея Левоновича АТАНАСЯНА.

– Сергей Левонович, не нужно быть математиком, чтобы подсчитать, во сколько 75 больше 30. Каким образом удается нынешним непростым студентам привить любовь к профессии?

– Мы составляем учебные планы так, чтобы студент в конце четвертого курса мог пойти работать в школу. Эта годичная непрерывная практика – своего рода распределение, существовавшее раньше в институтах. Ведь если студент отработал в школе год, то в семидесяти случаях из ста он останется в этой школе после защиты диплома.

– Что дает студенту практика, кроме гарантии трудоустройства и опыта работы?

– Многое. Во-первых, опыт работы в течение года в школе, годовой стаж трудовой деятельности и в этой связи прекрасную возможность проверить на практике эффективность полученных знаний, и, если так можно сказать, свое призвание к выбранной профессии учителя. Студенты работают, как правило, на полставки или на ставку, получая зарплату. Во-вторых, разряд. Наши выпускники приходят в школу на 9 – 11-й разряды. Краснодипломникам и победителям конкурса «Педагогический дебют» может быть присвоен и 12-й. В-тертьих, заработок.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о «Педагогическом дебюте».

– Этот конкурс проходит в рамках «Учителя года Москвы». Идея «Педагогического дебюта» принадлежит Любови Петровне Кезиной. Председателем жюри выбрали меня. Участвовать в конкурсе могут все студенты очного отделения, работающие в школе. Комиссия ездит по их урокам, это, безусловно, работает на профессионально-педагогическую направленность образования, ведь первый этап конкурса проходит на факультетах – для участия в конкурсе отбираются лучшие студенты. Правда, есть такие, которые выдвигают сами себя. Но справедливости ради замечу, что они обычно терпят фиаско. Так или иначе конкурс играет на будущую профессию.

– Очевидно, принимаются и другие меры, повышающие мотивацию выпускников работать по специальности?

– Программа правительства Москвы «Молодой специалист» дает начинающим учителям достаточно много льгот, в том числе льготы при получении жилья и единовременную дотацию в размере 20 тысяч рублей после года работы в школе.

– И несмотря на все эти блага, 25 процентов ваших выпускников все же не прельщает профессия педагога.

– Педагогический университет дает широкое гуманитарное образование и опыт работы с людьми. Помимо педагогических специальностей мы готовим и по классическим: «психология», «юриспруденция», «социология», «менеджмент». Весьма востребованные направления. Недаром учителя уходят в фирмы – они, обладая знаниями и умениями в области педагогики и психологии, умеют работать с людьми.

– Я знаю немало случаев, когда педагоги меняли свой неказистый кабинет на офис со стильной обстановкой, но, поработав месяц-другой, снова возвращались в школу. Их не прельщала ни высокая зарплата, ни мягкие кресла… Но все это были люди старой закалки. Я имею в виду не возраст, а образ мысли. А каких взглядов придерживаются нынешние выпускники педвуза?

– Они не умеют читать книги, и этим все сказано. В чем причина? Их несколько. Во-первых, интернет. С его помощью можно получить оценку. А потом система обучения стала другой. Мы читали Хемингуэя, Гумилева, Хлебникова, раннего Маяковского из духа противоречия – нам читать их, мягко говоря, не рекомендовали. Сейчас все можно, и нынешние молодые люди лишены этого духа.

– Зато приобрели массу возможностей получения информации. Меня, например, очень угнетало, когда надо было часами сидеть в читальном зале институтской библиотеки, переписывая текст из книги в тетрадь. А вырвать лист как-то рука не поднималась. А теперь не больше минуты нужно, чтобы страницу отксерить. Знаете, побывав в вашей университетской библиотеке, я поразился именно ее технической оснащенности.

– Библиотека – это лицо вуза, наша гордость. 650 тысяч экземпляров книг! Конечно, выход в интернет, электронный каталог, ксерокс… все это есть. Но я сторонник того, чтобы книга была альфой и омегой для будущего учителя.

– Сергей Левонович, что такое, на ваш взгляд, инновации в образовании?

– Это новое, связанное со старым и никоим образом не перечеркивающее его. Высшее образование состоит из двух частей: фундаментальных знаний и их применения. В мире все меняется, и для того чтобы понимать, что происходит, и работать в новых условиях, учителю надо обладать глубокими фундаментальными знаниями. Но вместе с тем он должен уметь использовать эти знания в своей практической работе. И, безусловно, знать историю своего предмета. Возьмем, к примеру, математику. Она мне ближе, поскольку я математик. Можно просто прочитать лекции студентам по курсу дифференциальной геометрии, из которого они абсолютно не поймут, для чего он им нужен в практической деятельности, а можно объяснить, что боковые поверхности конуса и цилиндра в школьных курсах математики вычисляются, следуя свойству развертывания на плоскость поверхности, имеющей нулевую гауссову кривизну. В этой связи сферу нельзя развернуть на плоскость, так как ее гауссова кривизна отлична от нуля. Необходимо также рассказать студентам, что великий математик Карл Гаусс был обязан по роду своей деятельности заниматься картографией и в процессе работы понял, что характеризует внутреннюю геометрию поверхности. Все эти квадратичные формы и кривизны возникли не сами по себе, а в процессе решения практических задач.

– Думаю, что теорема Гаусса прочнее засядет в студенческие головы, если ее доказательство украсить подобным экскурсом в историю…

– И в то же время высшая математика должна быть увязана со школьной, тогда студент поймет, зачем ему это нужно.

– А как увязать со школьной программой фундаментальные знания в области ядерной физики?

– Я не смогу ответить на этот вопрос, так как не специалист в области физики, кроме того, у нас в университете не ведется подготовка учителей физики.

– Почему?

– Во-первых, потому что Москва не нуждается в учителях физики. А во-вторых, это колоссальные деньги, необходимые для закупки лабораторного оборудования. Должен заметить, что специальность «физика» очень сложная для лицензирования и требует дополнительной материальной базы. Но мало лаборатории создать – надо преподавателей собрать… Словом, подготовку по этой специальности университет пока не планирует.

– А что, найти хороших преподавателей сейчас проблема?

– Для нашего вуза нет. Москва установила педагогам существенные надбавки, так что зарплаты в нашем вузе в 2-2,5 раза выше, чем в федеральных. Знаю, что на заседании правительства Москвы по реализации программы «Столичное образование-4» говорилось о дальнейшем повышении зарплат работникам образования. Университет великолепно оснащен. В вузе 2 тысячи компьютеров, 25 мультимедиаклассов. Преподаватели химии и биологии в восторге от новых демонстрационных аудиторий. Приходится составлять расписание таким образом, чтобы места в них хватило всем. Честно говоря, я всегда считал, что хорошему учителю нужны только мел и тряпка. И теперь так считаю, но лучше, чтоб было и еще что-то. Преподаватели сегодня не мыслят чтение лекций без помощи мультимедийного оборудования. Я слышал их возгласы: как интересно! Но здесь важно правильно расставить акценты: главное, чтобы вся эта техника работала на предмет, а не на внешнее восприятие.

– Наверное, банальный вопрос, но тем не менее хотелось бы его задать. В чем, на ваш взгляд, МГПУ превосходит вузы России и мира?

– В профессионально-педагогической направленности образования. Нам удалось связать воедино фундаментальные знания и их применение на практике – те составные части высшего образования, о которых я говорил. В результате три четверти наших выпускников предпочитают работать по специальности.

– И последний вопрос, Сергей Левонович. Как вы относитесь к той трети, которая все же изменила своей профессии? Многие считают это предосудительным: дескать, потратили государственные деньги, а работать по специальности не хотят…

– Высшее образование, на мой взгляд, – это способ социализации. Мне не понятны разговоры о том, что деньги, потраченные на специалистов, не работающих по специальности, потрачены впустую. Образованные люди необходимы обществу и, очевидно, будут работать на его благо.