На чтение: ≈ 9 мин.Рухнув, советская империя похоронила под своими обломками целый мир – тот, где добро непогрешимо, а зло абсолютно. И если в 18-м сложный многоцветный мир “Вех” сменялся простым черно-белым миром классового противостояния, то в наши дни последние произведения никак не отличаются буйством оттенков. Все – черно-белые. Даже если “коричневые”. По иронии судьбы оказывается, что, провозгласив себя “белыми” (или “красными”, или “коричневыми”), группа людей начинает видеть всех окружающих исключительно в черном цвете. Это не генотип совковости, это привычка, оказавшаяся сильнее всех генотипов.
Советскую империю воспринимали как добро или как зло – как черное или белое, в некоторых интерпретациях как красное. Мир состоял из двух начал – диалектически противоположных. И состоял он из них с самого своего создания – чуть ли не столетие шла бесконечная схватка сил света и тьмы, абсолютного добра и абсолютного зла. От теории классовой борьбы через борьбу с фашизмом – к противостоянию американского империализма и пролетарского интернационализма. И вдруг через 80 лет двухполюсного существования выясняется, что сил света, пусть даже в политическом плане, вроде как бы и нет. А сил тьмы больше чем достаточно.
С тех пор, как рухнула советская империя, прошло достаточно много времени для осмысления происшедших событий. Хотя бы для построения историко-политической модели – от апрельских тезисов Горбачева до штурма Белого дома. Первая черта под событиями года 17-го была подведена в июле
18-го, с выходом сборника “Из глубины”. В то время как события тех лет и наших примерно сопоставимы в историческом плане, до сих пор ничего даже близко стоящего, можно сказать, параллельного тому блестящему слову в России нет.
В России – мрак кромешный. Соответственно либерализации государственной религией провозглашается деидеологизация. Мало того, что возврат к неверной теории, но еще и 50-летней давности. Мотивы – дичайшие соответственно: если наша идеология оказалась плохой, давайте вообще откажемся от идеологии. Если под кем-то подломилась табуретка, повод ли это отказываться от табуреток? Крах советской марксистской версии социализма (выраженный как минимум в том, что к власти пришли либералы) – это крах только советской марксистской версии социализма и ничего больше. Ну хорошо, отказ от марксизма – но при чем здесь планирование? Прежде чем построить дом, строитель чертит план; прежде чем сделать шкаф, столяр рисует эскиз. Чем сложнее конструкция, тем выше необходимость в плане. Но государство посложнее шкафа. Дело не в плане и не в идеологии, а в том, хороший или плохой план, кто, зачем и для кого планирует. Приватизацию всей страны можно осуществить в недельный срок, но вот что будут проводить корпорации дальше? Так можно пройтись по всем пунктам либеральной программы, и станет видно, что идеология “деидеологизации” – очередная подставка корпораций; поистреплется – выкинут и возьмут другую.
Власть вбивает в головы разную рухлядь – ересь. Но оппозиция – похлеще. Пусть либерализация – это на 50 лет в прошлое. Оппозиция предлагает: ортодоксальный марксизм-ленинизм – на 70 лет в прошлое, великодержавную русскую идею – на 80 лет назад, ее евразийскую модификацию – на 25-30. И что самое парадоксальное – почти все патриоты требуют интенсификации внедрения либеральной модели. Как при царе! Народные массы не отстают: появились “зеленые” – требуют закрытия химпрома. Появились казаки – требуют закрытия АЭС. Появились “социалисты” – требуют демонополизации. Если так пойдет дальше, появятся питекантропы с запрещением колеса. Предполагаемый целевой регресс – 80, 70, 25 лет. Вот и получается, что какой бы дефективной ни была власть, оппозиция еще хуже.
Идея Евразии и примкнувших патриотов: черная Америка против белой Евразии. Идея классовой борьбы (коммунисты): черная буржуазия против красного пролетариата. Антисемитизм (коричневые): черные евреи против белого русского народа. Идея криминальной революции Говорухина, за отсутствием лучшего получившая довольно широкое распространение: черные воры против честных белых людей.
Самое смешное, что все оппозиционные идеи не то что давно опровергнуты, реальности лишают их остатков логического смысла. Марксизм считает самым передовым классом пролетариат. Но пролетариат при постиндустриализации численно сокращается, и потому он в ней не заинтересован; как он может быть передовым классом? Православная идея полагает единство в православии, но в России почти нет православных, здесь мало кто знает “Отче наш”, не говоря уже о “Символе веры”. Догматов и то не знают.
Многие патриоты видят основную опасность в социализме, на страницах газет воюют с социалистами, но, во-первых, теоретически существующие современные социалисты не против монархии, а во-вторых, в России их пока нет. И если коммунисты еще могут сыграть на антипромышленном моменте либерализации, то патриотам в нынешнем виде играть вообще не на чем. Вот и кризис патриотического осознания. Пытаются ставить на гражданские настроения, но это позор, ибо в основе всех хоть немного состоятельных русских учений лежит тезис о негражданской природе русского народного самосознания.
Социализм дискредитирован русским максимализмом, корпоративными кругами, горбачевцами, левой и правой оппозицией. Но социализм – это единственная государственная ориентация, способная вывести общество на постиндустриальные рубежи. (Теория конвергенции, социализации в США и Германии, через конкуренцию стимулирующую весь Запад, опыт социальных программ третьего мира – Ирак, Египет, Коста-Рика). Социализация – мостик в будущее; и вот все российское общество, несмотря на постоянную грызню, сплачивается единой целью – сжечь этот мост. И впереди, в огне – реликтовые остатки интеллигенции; впрочем, ее тягу к суициду констатировать не впервой. И ладно бы только сама – народ агитирует!
Ни одна из доктрин не смогла – уже не смогла – доказать свою жизнеспособность. Отчасти те, кто их выдвигает, правы: для народа с неопределенным черно-белым восприятием черно-белая доктрина естественна. Но ни одна из этих доктрин не указывает целей и методов борьбы, не объясняет каждому человеку его личностных перспектив, не говорит, кому стоит или не стоит верить. Перед русскими встала многосоставная задача: идеология должна объяснить многоцветность мира и уложить ее в рамки черно-белого мировосприятия.
В том, что дискредитирована русская прогрессистская социалистическая традиция – истинная трагедия России. В этом ее идеологический разгром. Прошлое исчерпано, а будущее уничтожено. Это взорванное национальное единство, взорванный разум, взорванная русская идея на современном этапе.
Сергей МОРОЗОВ,
из книги “Заговор против народов России сегодня”
Выбор читателей
Комментарии