Россия готовится к выходу из Болонской системы

27 июня на парламентских слушаниях в Государственной Думе состоялся обстоятельный разговор по вопросам развития системы высшего образования. В качестве основных докладчиков выступили министр науки и высшего образования Валерий Фальков и ректор МГУ имени М.В.Ломоносова Виктор Садовничий, который также является президентом Российского союза ректоров. В дискуссии приняли участие ректоры и преподаватели ведущих российских вузов, представители студенческого сообщества, работодателей, региональных органов власти. Свое мнение по предстоящей реформе высшего образования высказали лидеры фракций. Политики в большинстве своем говорят об отказе от Болонской системы и призывают к повсеместному возвращению специалитета. Ректоры и преподаватели высшей школы не столь категоричны в своих высказываниях и предлагают рассмотреть самые разные варианты, в которых есть место и для бакалавриата с магистратурой.

Болонская система в России

В июне 1999 года министры 29 стран в Болонском университете подписали декларацию, которая предполагала создание в Европе единого пространства высшего образования. Эта система подразумевает соблюдение двух ключевых условий. Первое – это разделение высшего образования на три ступени: бакалавриат, магистратуру и докторантуру. И второе – система предполагает взаимное признание образования за рубежом. Так, выпускник, получивший степень бакалавра в одной стране, может продолжить образование на магистратуре в другом государстве – участнике Болонского процесса.

Чтобы получить степень бакалавра, необходимо пройти обучение в вузе в течение четырех лет. После этого можно потратить еще два года для получения степени магистра. Для самых амбициозных магистров предполагается возможность получить за три года докторскую степень.

Россия присоединилась к Болонскому процессу в сентябре 2003 года. На тот момент в стране действовала система советского высшего образования, в основе которой доминировал так называемый специалитет, требующий обучения на протяжении 5-6 лет. После присоединения к Болонскому процессу данный формат был упразднен, хотя в некоторых вузах возможность выучиться на специалитете сохранилась.

Степень бакалавра по устоявшимся с советских времен нормативам считается неоконченным высшим образованием, и в связи с этим у выпускников начались сложности при приеме на работу. К слову сказать, до сих пор в ряде кадровых подразделений на дипломы бакалавров сотрудники смотрят, как полицейские на польский паспорт в известном стихотворении В.В.Маяковского – «как в афишу коза». А сами работодатели отмечают, что уровень подготовки бакалавров чаще всего далек от требуемых компетенций. А доучиться до магистра имеют возможность, к сожалению, далеко не все, и, как правило, по финансовым причинам.

Первый заместитель председателя Комитета ГД по науке и высшему образованию Олег Смолин считает, что «принудительное введение федеральным законом системы «бакалавр – магистр» в 2007 году было грубой ошибкой: «Это решение принималось по идеологическим мотивам. Российская политическая элита тогда хотела прорубить в Европу не окно, но целые ворота для своих детей».

В Интернете уже ходят мемы о том, что Владимир Путин закрыл окно в Европу, сказав при этом: «Ну что, проветрили и хватит!» – на самом деле в том, что касается высшего образования, Болонская система так и не стала тем окном в Европу, на которое мы рассчитывали. И Россия в настоящее время выстраивает интеграционные отношения с зарубежными партнерами, в том числе и западными университетами, основываясь на совершенно иных принципах взаимодействия. И эта работа приносит реальные плоды.

Почему назрело решение о переходе на новую систему высшего образования?

В своих выступлениях на парламентских слушаниях депутаты давали понять, что решение об отказе от Болонской системы во многом политическое. Да, в бурные 90‑е, в романтические нулевые мы грезили идеей создания единой Европы от Лиссабона (или от Болоньи) до Владивостока и вступали в самые разные европейские организации и союзы ради дальнейшей интеграции, иногда жертвуя при этом своими национальными интересами. Сегодня реализация этой идеи отодвигается на неопределенный срок. К тому же со временем выяснилось, что цели, заявленные при вступлении, к примеру в то же ВТО, не достигнуты. То же самое получилось и с Болонским процессом: отечественные дипломы если и признают за рубежом, то это только благодаря межправительственным соглашениям, количество которых, несмотря ни на что, будет неизменно расти, как отметил в своем докладе министр науки и высшего образования.

«Если посмотреть на более чем двадцатилетний опыт нашего участия в Болонской системе, то окажется, что часть ее принципов недостаточно эффективна, – сказал Валерий Фальков. – В частности, по ряду направлений подготовки типичный четырехлетний срок обучения оказался недостаточным. В результате ряд ведущих вузов по собственной инициативе перешли на пятилетние программы подготовки бакалавров, например Высшая школа экономики».

Сегодня западный мир бросает России серьезный вызов, прекратив поставки высокотехнологичной продукции. Наладить в кратчайшие сроки массовое производство электроники, высокоточных станков, авиационной и автомобильной техники, необходимого оборудования, техники, материалов – для России жизненно важная задача. И очевидно, что система подготовки кадров для инновационной экономики потребует новых подходов.

Валерий Фальков считает, что прежде всего надо сделать упор на улучшение качества школьного образования и подключить к этой работе университеты, чтобы дети, нацеленные на дальнейшее обучение в вузах, имели возможность получения дополнительных фундаментальных знаний в ходе общеобразовательной программы, и на этот счет уже есть договоренность между двумя родственными министерствами – Министерством науки и высшего образования и Министерством просвещения.

Министр особо отметил, что лучшее отечественное образование всегда отличалось фундаментальностью, что позволяло выпускникам вузов успешно адаптироваться к быстро меняющимся условиям и реагировать на новые технологические вызовы. Но при этом фундаментальная подготовка должна сочетаться с практикой. «Без этого мы будем готовить исполнителей и потребителей, способных лишь пользоваться чужими изобретениями», – сказал Валерий Фальков. Он считает, что для обеспечения технологического суверенитета страны необходимо обратить особое внимание на развитие инженерного образования.

«Отверточная сборка, складывание из готовых элементов сложных технологических систем предполагает минимальный запрос на инженера-творца. Отсюда разного рода облегченные версии инженерного образования, – отметил министр. – Сейчас нашей стране предстоит восстановить проектирование, производство и обслуживание целого ряда высокотехнологических кластеров, которые ранее мы могли импортировать. Этот вызов создает совершенно новую реальность для высшего инженерного образования. Нужны разработчики технологий, конструкторы, интеграторы, ориентированные не на теорию, а на конкретный результат».

Что предлагает ведущий университет страны?

Ректор МГУ Виктор Садовничий предложил при формировании новой образовательной системы использовать три основных формата обучения в вузах.

В приоритете, он считает, надо оставить специалитет – пять лет с получением одной квалификации или шесть лет с возможностью получить две смежные квалификации, например математика и информатика.

Второй вариант – интегрированная магистратура: сквозная, непрерывная подготовка по системе «бакалавр плюс магистр» продолжительностью 6 лет. «Это целесообразно для наукоемких, высокотехнологичных направлений подготовки. Статистика показывает, что порядка 90% выпускников МГУ предпочитают именно эту модель, тем самым вариант прошел проверку временем», – добавил Виктор Садовничий.

И третий вариант – бакалавриат с возможностью трудоустройства после получения диплома. «Эта модель была бы полезна для некоторых направлений, востребованных иностранными студентами», – уточнил ректор МГУ.

Онлайн – офлайн: вот в чем вопрос

Наше общество по-прежнему находится в постковидном состоянии, и память о всеобщей пандемийной «дистанционке» еще достаточно свежа. В чем-то это состояние схоже с синдромом заложников террористов, когда после долгого заточения заложники привыкают к своим мучителям и начинают им уже симпатизировать. И что мы наблюдаем сегодня, когда сняты все ковидные ограничения, – большинство вузов в той или иной степени оставили дистанционное образование. Что делать с этим наследием ковида в новой образовательной реальности – этот вопрос постоянно возникал в ходе дискуссии в зале пленарных заседаний Государственной Думы.

Надо сказать, что педагогическое сообщество не против того, чтобы какая-то часть образовательного процесса осталась в дистанционном формате, и министр науки и высшего образования с этим согласен. Но при этом председатель Государственной Думы Вячеслав Володин попросил все-таки уточнить, что это положение может касаться лишь отдельных специальностей: «Потому что дистанционное образование, допустим в сфере подготовки врачей, летчиков, инженеров, может привести к плохим последствиям. Надо прямо об этом говорить», – заметил спикер палаты.

«Безусловно, очные занятия в присутствии руководителя, создание научных школ, чем была богата наша страна, это наше будущее, – отметил Виктор Садовничий. – И конечно, никакие дистанционные формы этого не заменят. Все мы вырастали в школах Колмогорова, Седова и так далее. Это было очень важно – ходить по коридорам со своим учителем и обсуждать, что делать. Поэтому, безусловно, вынужденная мера – дистанционные формы. Но я поддерживаю Валерия Николаевича в том, что сегодня общение преподавателя и студентов происходит в другом формате. Сейчас консультируются фактически круглосуточно. И студенты шлют электронные сообщения и письма вечером, ночью, и преподаватели им оперативно отвечают. Это форма неплохая, ее надо поддерживать. Но что касается основных лекций, практикумов, то, безусловно, это только очная форма занятий».

Мои друзья хоть не в болонии…

Удивительный город Болонья – он подарил нам столько много полезного и интересного, что навсегда отпечаталось в нашей истории. Взять хотя бы знаменитую ткань, из которой в 60‑е и 70‑е годы шили болоньевые плащи. Правда, потом выяснилось: эта ткань совершенно не пропускает воздух и наше тело не дышит, что отрицательно сказывается на самочувствии владельцев модных плащей. Поэтому со временем были разработаны новые, более экологичные виды ткани, в том числе и российскими производителями.

По всей видимости, Болонской системе уготована похожая судьба. Она сыграла свою определенную роль и оставила заметный след в отечественной системе высшего образования. Но, как говорится, не оправдала возложенных на нее надежд и к тому же не отвечает новым требованиям, которые стоят перед высшей школой.

Депутаты намерены уже осенью предложить законодательные решения (в том числе и на основе ранее прозвучавших на парламентских слушаниях), которые выстроят новый формат высшего образования в России. Конечно, предстоят еще долгие консультации, дискуссии и споры, чтобы найти искомое золотое сечение.

Как прозвучало под занавес парламентских слушаний: «Мы, не слишком хорошо подумав, вошли в Болонский процесс, так теперь хотя бы вый­ти из него надо с умом». Ну что же, удачи нам всем на этом нелегком и тернистом пути.

Валерий НОВИКОВ