Романтизация бунта – неизбежное следствие запретов и страха

​Педагогическая действительность насыщена запретами и их нарушениями, наказами и наказаниями, большими и малыми провинностями с их более или менее тягостными последствиями. В категориях вины и ее искупления усваиваются понятия добра и зла, порока и добродетели. Восходя к детству, этот процесс продолжается до конца жизни.

Основоположения бытия построены на понятиях вины и невиновности. На всем существовании человека и жизни общества лежит печать той или иной трактовки вины и ее последствий. Социальные институты власти и системы права основаны на этой трактовке. Вина – необходимое условие привлечения к судебной ответственности, профессии прокурора и адвоката, судьи и палача, воспитателя и учителя, начальника и руководителя реализуют и воплощают собой эти категории в их различном практическом содержании. Идеями вины и ответственности за нее пропитаны все религии, общественная мораль, любые системы поведения, каждый этикет. Грех, греховность, ад и рай, воздаяние за милость и наказание за вольные и невольные прегрешения связаны с понятиями вины и наказания. Эти категории входят в кардинальную часть педагогики, ее содержания и организации (гигиены), предотвращения опасных тенденций в развитии личности (профилактики), а также их исправления (терапии – перевоспитания).В педагогической теории категория вины, как и проблемы педагогической власти, ее форм и видов, очень мало разработана. Исследования ждут проблемы, связанные с природой вины в педагогической действительности, со спецификой педагогической власти. Вина воспитателя и учителя, провинности подопечных связаны, оскорбить ребенка словом или действием взрослый человек может в ответ на вызывающее и в глазах этого воспитателя виновное поведение воспитанника, и наоборот, проступки детей могут быть непосредственным следствием виновного с их позиций поведения взрослых.Переживание вины может быть полезным или вредным для воспитанников. Для возникновения чувства вины и самообвинения необходимо признание личностью тех или иных моральных норм. Если же чувство вины не устанавливается прочно, то в растущем человеке может укорениться не менее опасное чувство всевластия. Осознание вины выражается в чувстве стыда, муках совести. В признании своей вины заключается раскаяние, а в осознанном принятии наказания, искупляющего вину, – покаяние. Чувство вины отличается от стыда тем, что стыдящийся человек боится потенциального или актуального осуждения или осмеяния, страдающий от чувства вины, напротив, независим от знания о его вине окружающих.Вина невозможна вне нарушения нормы, хотя и не всякое нарушение нормы виновно. Норма имеет право на существование только тогда, когда она обусловливает бытие и преуспевание всех членов сообщества. Основной принцип разумной совместной жизни людей – целое для частного и каждый для всех – всего рельефнее выражается в создании норм поведения. Любые социальные нормы, существующие в педагогике установления, и правила тоже возможны и действительны только при наличии власти, устанавливающей или закрепляющей эти нормы, в нашем случае – педагогической власти. Наложить взыскание может только тот, кто в силах это сделать, потому ли, что он физически сильнее, потому ли, что у него иная власть. Истоки власти в воспитании и обучении – обычаи, нравы, традиции, взгляды на воспитание, превалирующие в данном обществе, в определенной культурной среде, в отдельной семье, в школе и у конкретных воспитателей. Всякий, кто имеет полномочия устанавливать правила поведения для других, также имеет власть, чтобы наложить санкции за нарушение этих правил.Исторически педагогическая власть принимала формы, как правило, дисциплинарной власти, постепенно закрепляемой гражданским и уголовным законодательством. В конце XIX века в законодательстве Российской империи, например, были закреплены цели дисциплинарной власти семьи и школы, в них входила наряду с умственным развитием цель вырабатывать волю и характер у несовершеннолетних, содействовать усвоению ими честных убеждений, строгих правил и добрых привычек. Объем дисциплинарной власти варьировался в зависимости от возраста воспитанников в сравнительно широком диапазоне. Эта власть ведала не только их шалостями и нарушениями чисто локального порядка, но и проявлениями порочных, даже преступных наклонностей. Школьные предписания и правила обязаны были соответствовать идее умственного и нравственного развития, в них не возводили в добродетель донос и наушничество, фарисейство и лицемерие. Взыскания должны были налагать с исключительной целью исправления, чтобы они не были актом возмездия.В настоящее время в нашей стране дисциплинарная власть семьи закреплена и конкретизирована в Семейном кодексе. В Уголовном кодексе закреплены понятия виновного деяния – действия и бездействия – по умыслу или неосторожности, легкомыслию, небрежности.Детям важно ясно понимать, что именно считается нормальным поведением, им надо дать понять, что с нарушениями прав других детей мириться не будут. Всякая социальная среда, в которой протекает жизнь ребенка, любое объединение детей в формальной или неформальной организации суть «питательный раствор» для выработки и тренировки правил общей жизни. Вот почему так важно тактичное сопровождение групповой жизни воспитуемых опытными воспитателями.«Уставы» в детской среде служат становлению правового сознания. Педагогическую власть в высшей степени полезно ограничить аналогами законов – правилами, нормами, ожиданиями такого-то и такого-то поведения. Содержание и язык этих законов должны быть понятны ребенку. Не понимая и подчас даже не имея возможности понять, в чем смысл откуда-то возникающих требований взрослых, ребенок начинает воспринимать правила предписываемого ему поведения как их капризы, причуды, как дурную погоду, как враждебные и мучительно трудные для него нелепости. Взрослея, ребенок, быть может, и постигнет справедливость этих норм поведения, за соблюдение которых он не получал нагоняя, а за нарушение получал. Чтобы верить в необходимость и желательность этих правил, ребенку надобно их принимать. Ведь принимает же он правила игры, иногда даже и очень трудные, за нарушение правил – штраф или проигрыш, есть искушение сжульничать, но тогда исчезнет и азарт игры. Вот если бы взрослые обсуждали с ребенком правила его правильного поведения, обсуждали спокойно и бодро, по мере взросления ребенок осознавал бы их объективную полезность для членов его сообщества, будь то семья, дворовая команда или школьная дисциплина, и для ребенка, в частности. Ребенку нужен некий свод – свод законов его жизни в коллективе. Этот кодекс хорошо бы вырабатывать постепенно и, главное, вместе с ребенком. Сначала он будет коротеньким и устным, потом может быть записанным, как в детском доме Януша Корчака.В выработке правил поведения и сводов этих правил (кодексов) важна смесь игры с пробивающимся сознанием своих прав, удовлетворения от возможности своим разумом распутываться в своих делах. Совместно обсуждая правила жизни, ребята вырабатывают правовые понятия на реальных, доступных их пониманию конфликтах. Для таких обсуждений нужно доверие взрослых к разуму детей и доверие детей к взрослым, к их доброжелательности и уму.Кодекс детских законов ясно показывает каждому члену сообщества, что вредно, нежелательно и нетерпимо для сообщества, а что служит одним из действенных способов предупреждения проступков, печальных для самого виновного следствий из его ошибки, следствий подчас для него неожиданных, но, увы, неизбежных.Правила поведения обязаны защищать добросовестных и трудолюбивых, от беспорядка больше всего страдают добрые, тихие и добросовестные люди. Воспитатель не говорит, что провинившийся плохой, не объявляет ему порицания, не сердится на него, но фиксирует его поведение как нежелательное, неодобряемое: «Ты поступил неправильно. Ничего не поделаешь. С каждым может случиться. Больше так не делай». Особенно важно тщательно разобраться в обстоятельствах проступка, который может оказаться при ближайшем рассмотрении вовсе и не проступком, а примером мужества, энергии, справедливости, честности, благородного порыва, искренности, душевной доброты. Воспитание в силах помочь растущему человеку выработать в себе осмотрительность, внимательность, осторожность и привычку предвидеть последствия как своих действий, так и поступков других людей. Это необходимый вклад воспитания в обеспечение безопасности и самого человека, и окружающих.Велика воспитательная сила вопросов, их применяют для осознания ошибок и выработки правильного отношения к ним. Вот уже совершены ошибки, произошли потери, кажется, что торжествуют разрушительные страсти – зависть, ревность, ненависть, гнев, но здесь-то и оказывается, что ошибки могут быть прощены, потери возмещены, страсти могут улечься и усмириться разумом. Терпение, раскаяние и прощение предотвращают преступление, которое порождает и усиливает месть, а та рождает новые преступления.Главная цель воспитания – стать ненужным, ибо оно устремлено к самостоятельности человека. Воспитание заключено именно в том, чтобы укреплять малолетнего в самостоянии сначала в прямом, а затем и в переносном смысле. Конечная цель воспитания – превратиться в самовоспитание личности, это ответ на глубинные и важнейшие потребности и интересы воспитанника.По природе своей малолетний то ждет помощи и руководства близких и сверстников, то предпочитает самостоятельное действие. Стало быть, в воспитании как помощи в возрастании, взрослении человека важно улавливать моменты самости («Я сам…») и все ослаблять и ослаблять содействие зрелого человека в выполнении различных действий начинающим человеком. Воспитание состоит в постепенном ослаблении руководства и одновременно в постоянном возрастании трудностей, которые приходится преодолевать закаливающимся в жизни людям.От преждевременной и потому опасной самостоятельности воспитатель ограждает подопечного, а к полезной даже подталкивает одобрением и его отсутствием, поощрением и его лишением. Стало быть, главнейшими средствами воспитания выступают не запрет и не наказание, а одобрение и поощрение в паре с их противоположностью. Отслеживание детьми борьбы мотивов в себе помогает им сдерживать потенциально опасные импульсы и интенции, выработанные совместно с воспитанниками правила поведения распространяются и на взрослых, и на старших детей, и на ровесников. Закон обязан предотвращать капризы взрослых, истерические всплески недовольства, разнообразные виды несправедливых, читай не предусмотренных законом претензий к детям. Своды правил уменьшают произвол по отношению к ребенку («Ты виноват уж тем, что мне хочется наказывать, и я могу наказывать»).Обсуждение проступков противостоит несправедливости употребленных мер взысканий, когда, например, выговор становится надругательством, а нотации – средством унижения. Одна из целей кодексов – предотвратить возможное действие воспитателя, которое под видом наказания опасно близко подходит к оскорбительному действию. Замахнуться или прикоснуться, не вызывая боли, уже оскорбление действием, силу вовсе нет нужды применять непосредственно к скуле оскорбляемого человека, здесь главное – намерение нанести обиду. Если ребенок видит, что и взрослые подчиняются правилам, он меньше сердится, когда эти правила применяются к нему (Алан Фромм).Любая ли отрицательная реакция воспитателя на ошибку, нарушение, проступок принимает форму наказания, обязательно ли наказание как санкция за нарушение законов, правил, установлений, норм, становится ли вседозволенность альтернативой наказанию? Нет. Из воспитания необходимо исключить угрозу силой и ее применение. Наказание служит «дрессуре», оно не может улучшать характер индивида, строгость наказания усиливает ненависть ребенка вместо его исправления. Необходимо вырастить чувство ответственности как рефлексии – обязанности, желания и умения отдавать себе отчет в своих действиях, поступках.Ребенок, уверенный в доброжелательности, спокойствии и искренности воспитателя, не нуждается ни в «дрессировке» ремнем, ни в угрозах, нотациях, праведном гневе. Ему достаточно тихого «Молодец!» или же сдержанного молчания. Одобрение и неодобрение воспитателя чаще всего проявляется в спокойной форме – «правильно – неправильно»Недостаток наказывает себя: несдержанность наказана болезнями, несправедливость – насилием, трусость – притеснением, неумеренность – пресыщением. Потребность в наказании – внутренняя потребность, лежащая в основе поведения очень многих людей. Они стремятся к наказанию и унижению, находя в этих ситуациях компенсацию и разрядку мучающего их чувства вины. Удовлетворение от успешного учения может быть намного сильнее, чем внешнее поощрение. Успех воспитывает скорее, чем и поощрение и наказание.Репрессивная педагогика порождает героизацию нарушителя норм, осмелившегося преступить нормы, нарушение коих запрещено под страхом наказания, как преодолевшего страх. Романтизация бунта неизбежное следствие запретов, гарантом соблюдения которых выступает страх. Для наказываемого, страдающего, как правило, от чувства неполноценности, невыполненное требование не вызов и не возможность проявить свои способности, а угроза унижения. Привычка видеть хорошее в своих подопечных – верное противоядие от недовольства и нотаций.Борис БИМ-БАД, академик РАО