Роман о Романе. Ежедневный подвиг во имя любви

Событий и впечатлений их вечно кипящей на огне приключений жизни вполне хватило бы еще на пару-тройку семей окрест. И энергии хватило бы. Но главное – того жизнелюбия, что расточают они вокруг себя – щедро, пригоршнями, не боясь, что самим не хватит. Про таких людей, как Ирина Пятницкая и ее муж Евгений Краснов, говорят – широкая душа и бездонное сердце. Такое бездонное, что там обнаружилось местечко не только для родной дочери и четверых внуков, но и для девятилетнего мальчика Ромы, который еще совсем недавно даже и представить себе не мог, что у взрослых людей вообще бывает сердце…

С одной стороны, их встреча абсолютно случайна, с другой – предопределена и закономерна. Случайна, потому что несколько лет назад Ирина Петровна и Евгений Александрович, удачливые бизнесмены, специалисты по «шпионскому» оборудованию – металлоискателям, камерам слежения, «жучкам» и прочим хитроумным «детективным» штучкам, – решив, что делу время, но пора и о потехе подумать, казалось, навсегда покинули Россию. Ну если не навсегда, то очень надолго: месяцами жили во Франции, Германии, Испании и даже в Марокко. Уж очень хотелось познать чужой мир не по туристическим путеводителям, а изнутри. Что делать, если наши герои ничего не умеют делать наполовину и во всем им хочется «дойти до самой сути»… Но в один прекрасный день они поняли, что ни узкие улочки Парижа, ни пряные ветра Марокко не сравнятся с прозрачной золотой осенью и серебристыми туманами любимого подмосковного Быкова. Там ждал их старинный дом – дача, 150 лет назад принадлежавшая еще прабабушке Ирины Петровны. Там подрастали внуки, с которыми так весело ходить в далекие пешие и велосипедные походы, плескаться в пруду, а по вечерам, напившись чаю, вполголоса рассуждать о добре и зле, о свете и тьме. Там обитала их коллекция лягушек – две с половиной тысячи (!) «стеклянных, оловянных, деревянных» квакушек со всех концов земного шара. В любом случае там кипела жизнь – пусть непростая, зато такая очевидная и родная. И они вернулись. Через какое-то время Ирина Петровна устроилась работать воспитателем в Быковский детский дом. Здесь-то и ждала ее, возможно, одна из самых важных встреч в ее жизни.

…О том, как и чем на самом деле жил Роман Моисеев до того, как попал в детский дом, знают немногие. Те, кто лишал его мать родительских прав, – вот они, пожалуй, знают больше всех. Знают о том, как, спасаясь от бесконечных пьяных побоев, мальчик сбегал из дома через окно, о том, как искал объедки в мусорных контейнерах и как радовался, когда среди вонючего и отжившего свое хлама находил пусть сломанную, но все же игрушку. В свои почти девять лет Рома, естественно, никогда не ходил в школу, не умел ни читать, ни писать, да и говорить-то толком не мог: вся его речь сводилась к паре-тройке вариаций на тему русского мата. Одним словом, сознание и внутреннее содержание отставали в развитии даже от такого хилого тельца по крайней мере года на три. И с каждым днем эта пропасть грозила становиться все шире, глубже и непреодолимее.

Таким-то волчонком и предстал Рома перед Ириной Петровной, когда та, в очередной раз придя на работу, узнала, что в ее группе новенький.

– Знаете, как бывает – одного взгляда достаточно, чтобы в сердце твоем что-то надломилось, оборвалось, чтобы стало ясно как белый день: без этого человека я жить уже не смогу, – объясняет Ирина Петровна. – Это, наверное, и есть настоящая любовь. Только познакомившись с Ромой, я отчетливо поняла две вещи: в коллектив ему никогда не вписаться, нет в нем тех сил, чтобы выстоять, выдюжить и не сломаться. И второе: я хочу быть ему матерью. Не воспитателем, не учителем, а именно матерью. Хочу накрыть его любовью, отогреть, прижать к себе и уже никогда не отпускать.

Она и раньше бежала на работу ни свет ни заря, чтобы видеть, как ее дети просыпаются, как встречают новый день, а теперь и вовсе приходила в детский дом с первыми петухами, а уходила уже затемно. Чтобы лишний раз погладить Рому по взъерошенной макушке, чтобы быть с ним как можно дольше. Подарила ему огромного игрушечного льва. Мальчик зарывался лицом в мягкую шерсть и шептал: «Он пахнет домом, он пахнет вами».

В гости к ребятам частенько захаживал и Евгений Александрович – в шахматы сыграть, поговорить о том о сем. Поэтому он ничуть не удивился, когда однажды жена сказала: «Надо Рому забирать!»

– Слава богу, за те 34 года, что мы вместе, я успел Ирину неплохо изучить, – смеется Евгений Александрович. – Когда увидел Рому, прекрасно понял, чем он ее очаровал. Потому что и сам был очарован. У меня никогда не было сына, а мальчишка в доме – это замечательно. А потом посмотрите, как он на нас похож – те же глаза, тот же взгляд. Родной он, и все тут. И вообще очень напоминает меня самого в детстве. Теперь, когда он с нами, наша жизнь стала куда комфортнее, чем когда мы жили только вдвоем. Внуков нам ведь только на лето привозят, а в остальное время дом без детских голосов как-то холоден и пуст. А нынче смысл в жизни появился, ну разве я не прав?

Перед тем как отправляться в службу опеки и попечительства, был созван семейный совет. Из Москвы вызвали дочь Машу. Она против внезапного появления маленького брата не возражала, только переживала, как бы у родителей здоровье не подкачало. А вот реакция друзей и знакомых была далеко не столь однозначна. Самые близкие только улыбались, мол, чего-то подобного мы рано или поздно от вас, конечно, ожидали. Нашлись и те, кто крутил пальцем у виска, упрекал в том, что вместо того чтобы больше времени уделять собственным внукам, решили взвалить на себя заботу о «подкидыше» без роду, без племени. Но на таких злопыхателей Ирина Петровна и Евгений Александрович даже внимания не обращали: в конце концов у их внуков есть любящие родители, а у Ромы нет никого. И кому, как не им – счастливым, много чего в жизни повидавшим – помогать тем, о ком еще при рождении забыли и небо, и судьба?

Оформление патроната не заняло много времени, и вскоре – случилось это минувшей весной – Рома перебрался в старинный двухэтажный дом в Садовом переулке. Но это только в сказке герои сразу начинают «жить-поживать да добра наживать» – безбедно, беспечально, будто с чистого листа. Здесь же, конечно, без сложностей обойтись не могло.

– Мы пережили затяжную и, казалось, бесконечную волну истерик, – говорит Ирина Петровна. – Ему снились кошмары, и он кричал ночи напролет. И до сих пор, хотя сколько времени уже прошло, Рома боится, что все происходящее с ним теперь – временно и однажды непременно закончится. И он вновь окажется на улице или в детском доме. Слишком много случайных людей было в его жизни. Так что наша главная задача – вселить в мальчика уверенность, что это навсегда. А иногда он впадает в другую крайность под кодовым названием «Не хочу, не буду, вы мне не настоящие, а кусок хлеба я и на помойке найду». Вот с этими всплесками справляться действительно сложно. Тут помогают только долгие спокойные разговоры, объяснения, сравнения и примеры. Ты не хочешь учиться? Тебе тяжело? Я тебя прекрасно понимаю, но ведь я тебя так люблю, и ты, я знаю, меня очень любишь. Так неужели ради этой любви не прочтешь лишнюю страницу, не решишь лишний пример, не напишешь лишнюю строчку упражнения? Ведь что такое семья, если не ежедневные подвиги во имя любви?

Я все время говорю Роме, что любая мама рядом со своим ребенком, даже когда тот в школе, а она на работе. Она не просто видит его, но и слышит его и даже знает, о чем он думает. А почему? Да потому, что очень его любит. Все ведь на самом деле так просто.

За те полгода, что Роман провел в семье Пятницких-Красновых, он увидел больше счастья, чем за все девять предыдущих лет. Он наконец-то научился читать и писать и пошел сразу во второй класс. Конечно, ему сложно, вам даже не передать, насколько сложно, но он не сдается. Он научился рисовать, а раньше ведь даже не знал, что такое карандаши и бумага. Ирина Петровна вспоминает, что поначалу Рома выводил по краям листа какие-то невзрачные черные и серые крестики да квадратики, а к ярким карандашам даже не притрагивался. В августе его свозили на экскурсию в Сергиев Посад и, вернувшись, он вдруг на ярко-красном фоне изобразил белоснежного старца Сергия и парящего в небе крылатого ангела. С тех пор он вообще рисует без остановки: дома, деревья, солнце, облака, все, что не дорисовал в раннем детстве. Но наверстывать упущенное лучше поздно, чем никогда. Оказалось внезапно, что Роман – талантливый конструктор. Собрать, разобрать и снова собрать любой механизм для него – секундное дело. Ну а если пара деталей вдруг останется, так это пустяки, дело житейское. А еще лепит бесконечных роботов, у которых каким-то удивительным образом сгибаются руки в локтях, а ноги в коленях, прекрасно плавает под водой и гоняет на велосипеде. Он научился дружить и общаться со сверстниками: очень переживал, когда в конце августа уезжали в Москву четверо его «племянников» – Кира, Миша, Ваня и крошечная Ирочка. Он перестал бояться взрослых, не стесняясь, поддерживает «светскую беседу», но главное – научился улыбаться во весь свой щербатый рот.

– Да, наверное, он никогда не будет очень грамотно писать, и речь его уже вряд ли станет изысканной, – вздыхает Ирина Петровна. Но тут же сама себя одергивает, – зато, уверена, он вырастет добрым, честным и здоровым. Он будет любить этот мир, а у мира не будет причин не любить его, такого открытого, светлого, замечательного парня.

Бывшие одногруппники Романа очень ревновали и переживали, что их обожаемая Ирина Петровна забрала домой не их. Она успокаивала их, как могла: ребята, вы же понимаете, что он слабее всех, ему надо помочь. Со временем они смирились, в глубине души надеясь, что если такое чудесное счастье свалилось на маленького Ромку, значит, и для них не все еще потеряно.

пос. Быково, Раменский район