На чтение: ≈ 15 мин.Кампанию клеветы, ежегодно подвергающую сомнению события 9 мая 1945 года, наша газета уже разбирала в прошлом году (см. «УГ»№ 21 за 2005 год). Сегодня нам хочется поговорить не столько о том, какую именно неправду нам в очередной раз рассказывают и будут еще рассказывать о нашей Победе, сколько о том, кто, а самое главное – зачем на нее клевещет.
Зверь? Или все же Освободитель?
«…Официозная версия о том, что 9 мая советский народ победил в Великой Отечественной войне, жива по сей день. Ее с упорством воспроизводят в сознании людей, которых от начала войны отделяют два поколения. Здание большой лжи начали возводить 22 июня 1941 года, сегодня его фасад время от времени подкрашивают. Цель – дать логическое и идеологическое объяснение, почему одоление смертельно опасного врага оказалось пирровой победой, перешедшей в затянувшееся на десятилетия поражение». В который уж раз мы читаем подобные строки, и не в какой-то там иностранной, а в нашей вполне «респектабельной» российской газете. Автор и издатель привычно козыряют объективизмом: «Никого, мол, мы очернять не собираемся, а публикацию накануне 9 мая даем «просто так», «для полноты картины». Видимо, никак нельзя уже некоторым не плюнуть в лицо людям, кое-как умывшимся к празднику, и не повеселить их каламбуром о том, что неудачи первых лет войны «разбудили в народе зверя, который и дошел до Берлина». Как бы сегодня такими шутками не разбудить в людях зверя. Кто же, а главное, почему это делает?
Почему? Да потому, что тема Великой Отечественной войны, тема Великой Победы при всей своей ритуальности абсолютно уникальна для истории страны и обладает особой значимостью для самоидентификации нации.
С одной стороны, на сегодня это единственное из официально отмечаемых историко-политических событий, в положительной оценке которого сходятся все основные силы страны. Все остальные даты – в той или иной степени являются предметом раскола в политическом сознании. Ни призвание Романовых, ни революции 1917-го, ни пертурбации 1989-1993 годов при всей своей колоссальной роли в судьбе страны не только не могут претендовать на какое-либо согласие в оценках, но просто разводят различные силы по разные стороны баррикад.
Праздник Победы принимают и нынешняя власть, и коммунисты, и националисты, и даже некоторые радикально настроенные либералы. Можно спорить, насколько искренне они это делают, и вполне обоснованно предполагать, что многие просто не рискуют ставить под сомнение одну из наиболее почитаемых в народе торжественных дат. Однако это опасение само по себе лишь подтверждает масштабность праздника Победы.
С другой стороны, победа в войне – это единственное историко-героическое событие, которое не только принимается обществом, но и до сих пор обладает актуальным политическим смыслом. Куликовская битва и Полтава, освобождение Москвы от поляков, Чесма и Рымник, взятие Берлина при Елизавете и война 1812 года – все эти победы признаются славными и героическими, но они слишком отдалены от нас, относятся к другому миру и другой жизни и потому уже не могут претендовать на действительное политическое значение и мобилизационный потенциал.
Подвиг спасения мира
В отношении к войне сходятся героическая традиция и современность, подвиг защиты Отечества и дело спасения всей планеты, всей мировой цивилизации. Трагический ход войны, сверхнапряжение народа, колоссальность нависшей над нами и всем миром угрозы, огромные жертвы и грандиозность Победы: вместе все это определяет не просто историко-героическое и патриотическое, а действительно священное значение события, закончившегося 9 мая 1945 года. За ним стоит подвиг спасения мира. Его можно уподобить восхождению целой страны на крест, при котором человечеству ХХ века был явлен образец массового принятия на свои плечи тяжести бед всей Европы и одновременно – образец реальной и прочной победы над злом, возмечтавшим покорить все мировое пространство.
Российское общество сегодня не может идентифицировать себя ни на этнической, ни на конфессиональной основе. После трагедии 1990-х годов оно лишилось и проектного единства «построения светлого будущего», которым обладало в советский период. На вопрос «Кто вы?» ему сегодня часто просто нечего отвечать, кроме одного, еще оставшегося: «Мы – народ, спасший мир от нового варварства, от фашизма. Мы – народ, своей кровью и своим подвигом очистивший мир от той мерзости, которую вы породили, которой вы осквернили историю, которой вы испугались и перед которой вы почти капитулировали». Верность Победе сейчас – единственная смысловая площадка, позволяющая осуществить национальную самоидентификацию, мотивировать новое напряжение и осуществить тот новый прорыв, без которого Россия практически обречена на выпадение из истории.
Именно поэтому обсуждение различных экстравагантных версий, имеющих отношение к Великой Отечественной войне, сегодня далеко не только вопрос познания исторической правды. Это вопрос о принятии или непринятии и соответственно разрушении последней сакральной даты, последней площадки, от которой можно стартовать пусть уже не для спасения мира, но хотя бы для спасения самих себя.
Казалось бы, красиво звучит постулат: «Патриотизм воспитывается прежде всего правдой об истории»? Казалось бы, верно. Но далее следует вывод: «А потому давайте обсудим – не несет ли СССР равную ответственность за развязывание Второй мировой войны? Не готовился ли он сам напасть на Германию, следовательно, не была ли гитлеровская агрессия всего лишь вынужденным превентивным ударом (впервые эту версию после войны высказала вдова Риббентропа)? Не были ли власовцы вовсе не предателями, а «идейными борцами против тоталитаризма»? Не являются ли СССР и Третий рейх двумя вариантами одного и того же зла, а советские гвардейцы, бравшие Берлин и Кенигсберг, освобождавшие Варшаву и спасавшие Краков и Прагу, – такими же завоевателями, как их менее удачливые «собратья» из СС? А победил ли вообще СССР? Может быть, на самом деле победили западные союзники? А если победил – какой ценой, может быть, просто завалив пушечным мясом гитлеровские окопы? И вообще – нужна ли победа такой ценой? Вот сдали французы Париж – и спасли и город, и тысячи жизней, сдали бы мы Ленинград – сколько людей и памятников уцелело бы? Сдали бы Сталинград – город бы уцелел. Может быть, вообще сдались бы сразу в 41-м году и жили бы сейчас не хуже, чем немцы, пили их пиво…».
Армия мародеров
Казалось бы, ответы на все эти вопросы давно даны. Сама постановка многих из них ложна.
Но те, кто их ставит, вовсе не настолько безграмотны, чтобы не знать, что это ложь. Но их цель не в том, чтобы выяснить правду. Правду на самом деле они сами знают. Более циничные просто пытаются нажить на эпатажности публичный капитал. Более искушенные ставят более продуманные цели. Да, они знают, что все их «черные версии» не выдерживают никакой критики в среде профессионалов. (Собственно, все они давно негласно занесены в разряд «теорий вечного двигателя»: среди профессионалов «черные гипотезы» просто давно не принято обсуждать как опровергнутые и ничем реальным не подтвержденные, типа рассуждений о «космическом происхождении арийской расы» или «вождях древней Атлантиды».) Но ведь есть еще непрофессиональная публика. И хотя значительной части ее эти гипотезы давно надоели, есть некоторая часть, которая может включиться, начать обсуждать, а иногда, в силу молодости и незнания фактов, – и всерьез ужаснуться этому бреду.
Эти обсуждения сами по себе и являются истинной целью авторов «черных гипотез». Потому что они позволяют разрушать нерушимость святыни и мобилизующий потенциал мифа.
Задача не в том, чтобы доказать ложь, – это в конечном счете невозможно, рано или поздно – она будет опровергнута. Задача в том, чтобы, навязав публичное обсуждение оскорбительной темы, разрушить ее сакральность. Как в известном анекдоте: «У него было что-то с шубой. То ли он украл, то ли у него украли». Если святотатцу позволить измываться над символом сакральности – сакральность исчезает, потому, что одно из ее качеств – неприкосновенность.
Если публично обсуждаются «черные гипотезы» о Победе – значит не такая уж она и Великая. И вообще – то ли победа, то ли непобеда, кто их разберет, вот «историки сами не знают». Нет сакральности, нет мифа. И нет базы для идентификации. И нет площадки для старта, прорыва. И незачем больше быть вместе.
Конечно, отчасти в этих «черных гипотезах», а все они зародились в глубоко враждебной России среде, присутствует и определенная психологическая травма западных стран. Их жители помнят, как они капитулировали перед нацизмом. Они не «заваливали трупами» вермахт – они просто от него бегали. Даже накануне Победы. Вспомним, например, Арденны. И они, с одной стороны, не хотят это признавать, даже перед самими собой. А с другой – просто хотят избежать уплаты по долгам за собственное спасение. Хотя «репараций» или «компенсаций» никто от них давно не требует. Только помните. Храните долг памяти!.
Но что еще более важно – многим из тех мировых элитных сообществ, кто обладает правом выстраивать свою стратегию (хотя надо признать не всем), довольно часто просто не нужно, чтобы на территории России был осуществлен новый подъем. Даже не в силу приписываемого им некоторыми крайними патриотами извечного русофобства. Просто никому не нужен лишний конкурент. И поэтому они вполне осознанно, и со своей точки зрения вполне оправданно, наносят точно рассчитанный удар по тому последнему, что еще может служить духовной основой социально-экономического прорыва.
Покой нам только снится
– Что же мы можем сделать? – спросит меня читатель. – Мы ведь даже не знаем часто ни об этой отвратительной клевете, ни о ее скрытом смысле, ни о том, что она ложна. Сейчас ведь вообще принято уничтожать и оскорблять память о подвигах предков. Видно, в такой уж стране в такое уж время мы живем…
Но ведь наши предки-герои тоже не в золотом веке жили. И даже когда границы Родины вместе с линией фронта на годы отодвигались к востоку, у них хватало веры и мужества сражаться с врагом. Очень многие из них знали, что не доживут до Победы, что имена их останутся неизвестны потомкам. Многие, по несчастливому стечению обстоятельств, даже о Боге-то толком не успели узнать. У них и на спасение души, и на райское блаженство не могло быть никакой надежды. Но они бились! И именно поэтому, а не «с легкой руки сталинской пропаганды», их Победа, их подвиг обрели бессмертие.
Их служба, их срок на Земле в основном закончились. Что же мы сегодня можем сделать для Великой Победы? В первую очередь помнить о ней. Не давать забыть, исказить, оболгать то, что враг до конца времен неминуемо будет «подвергать пересмотру». У памяти, как и у святости, нет срока давности. И потому наша задача – каждый день беречь эту память и, если понадобится, биться за нее до конца.
Артем ЕРМАКОВ, кандидат исторических наук
Выбор читателей
Комментарии