На чтение: ≈ 12 мин.Что такое хорошо?
Вначале было слово. Вернее, статья в одной центральной популярной газете, где речь шла о подростке, заказавшем убийство своих родителей. Этот материал так запал в душу классному преподавателю 9-го “А”, что решено было обсудить статью на специально собранном по этому поводу классном часе. Для того, видимо, чтобы окончательно донести до детей одну простую истину: мам с папами убивать нехорошо!..
Что ж, дети собрались. Поговорили, осудили сверстника, да и разошлись. Кто-то про этот эпизод забыл сразу же, кто-то через неделю-другую. Но, как выяснилось позже, одной участнице школьного собрания сценарий убийства, описанный в газете, пришелся как нельзя кстати.
Утром в подъезде собственного дома гражданину Селезневу был нанесен удар по голове обрезком металлической трубы. В живых Николай Петрович остался лишь по счастливой случайности. В тяжелом состоянии его доставили в реанимацию городской больницы. Селезнев не был бизнесменом, крупной суммы денег при себе у него не было. Да и жена на первом допросе у следователя подтвердила, что “врагов у него нет и быть не могло”. Николай Селезнев – отец Ольги, одной из школьниц, слушавших тот классный час…
Слепая любовь
Поначалу следователи, занимавшиеся странным происшествием, были в недоумении – кому понадобилась такая бессмысленная на первый взгляд жертва? А потом обратили внимание на непонятное поведение жены Николая Петровича. Женщина упорно не желала ничего говорить и сильно нервничала, как будто бы знала, кто стоит за покушением на ее мужа…Но в конце концов у Елены Николаевны просто сдали нервы, и молчать дольше было выше ее сил.
– В июне Оленька попросила своего знакомого нанять людей для того, чтобы они избили ее отца, – призналась мать. – Чтобы расплатиться, дочка украла из дома сто долларов. Знаете, у нее были плохие отношения с отцом…Но это произошло четыре месяца назад. А сегодня утром Оля собиралась в школу, была все время у меня на глазах, так что к происшедшему отношения не имеет!
В том, что так оно и было, Елена Николаевна пыталась в первую очередь убедить себя. Ученица 9-го класса Селезнева Ольга подтвердила слова матери. Она тогда “сильно разозлилась на отца за то, что он избил ее за поздний приход домой”. Кто же напал на него в подъезде, она не знает и никого не подозревает.
Самообладанию четырнадцатилетней школьницы можно только удивляться. На допросах в милиции Ольга вела себя так же, как всегда: спокойно, самоуверенно и нагло. В школе этим она выводила из себя всех своих преподавателей. Красивая, смышленая и абсолютно неуправляемая девочка! С первого класса в учительской только и было слышно: “Опять эта Селезнева…” А в шестом классе, выпив для храбрости водки в школьном туалете, Оля дошла до того, что отправилась “чинить разборки с директрисой, чтобы слишком много себе не позволяла”! Впрочем, Оля “чинила разборки” со всеми…
Как-то раз поставила у стены в школьном коридоре девочку из своего класса. Тихую, некрасивую, в очках с толстенными стеклами. Ну чем не повод, чтобы плевать своей однокласснице в лицо! А потом Ольга заставила эту девочку целовать ей сапоги. Когда же прозвенел звонок, повернулась, посмотрела на одноклассников, молча наблюдавших за этой чудовищной сценой, и сказала спокойно, как будто о чем-то само собой разумеющемся: “Надо же, какая уродина! И зачем таким только на свет рождаться…”
Конечно, школа пыталась, по мере сил, как-то реагировать на такое, скажем мягко, нестандартное поведение своей ученицы. Были и родительские собрания, и педсоветы, и вызовы на комиссию по делам несовершеннолетних. Все эти публичные мероприятия Ольга исправно посещала. И ухмыляясь в лицо взрослым дядям и тетям, говорила, что ей еще нет 14 лет, так что никто ничего ей сделать не может! А случись что, родители откупятся. Дочь единственная, деньги есть. Мать “челночит” и продает товар на рынке. А отец – военный пенсионер…
И в самом деле, родители в Ольге души не чаяли. У них обоих это был второй брак, которому предшествовали жизненные трагедии. Так сложилось, что в своей первой семье мама Ольги потеряла сына, которому едва исполнилось семь лет. А у отца в автомобильной катастрофе погибла дочь от первого брака. Так что с позднего, такого желанного ребенка мать с отцом в прямом смысле просто пылинки сдували. В каждом, кто мог сказать о дочери что-то плохое, мама Ольги видела своего кровного врага. “Нет, Оля сама никого не обидит, это ее все обижают! Да, она может напиться (это в 12-13 лет! -Прим.авт.), но ее заставляют. А деньги из дома воровать подговаривают подруги. Они все из нищих семей. А девочку на дискотеке избила, так той только наука будет. Не надо сплетничать”…
При такой “моральной поддержке” взросление Оли шло семимильными шагами. Частые и продолжительные прогулы школы стали нормой. Ольга могла запросто не ночевать дома. А мать…
– Я разрешаю ей идти туда, куда она хочет, в любое время! А у самой сердце не на месте, так я на расстоянии, вдоль дороги да за кустиками, провожаю ее, чтобы, не дай Бог, не увидела. Зато знаю, с кем она и где, – делилась своими педагогическими принципами Елена Николаевна, вполне нормальная и вменяемая на вид женщина.
Правда, отец Оли был далек от такого воспитательного альтруизма. Когда слова не помогали, он просто порол свою единственную красавицу-дочь и запирал ее в квартире, чтобы никуда не убегала! Николай Петрович был единственным препятствием в разгульном и свободном Ольгином существовании…
“Давайте закопаем папу…”
Сотрудники милиции выяснили, что девочка подошла к задуманному всерьез. Шесть месяцев Оля занималась поисками того, кто мог бы напугать, а еще лучше убить отца. Ведь мертвые никому не мешают!..
В июне Оля, как ей казалось, наконец-то нашла исполнителя. Придумав историю, как отец пытался ее изнасиловать, она предложила одному из своих приятелей, 17-летнему Семенову, попугать отца. И даже вручила ему деньги за работу- 500 рублей. Однако заказ сорвался, потому что об этом каким-то образом узнала мать Оли и потребовала деньги назад.
Чуть позже следователь поинтересовался у “доморощенного наемника”, удивила ли его столь необычная просьба приятельницы. На это Семенов честно ответил, что “это первый случай в его жизни, когда кто-то просит таким образом расправиться с отцом”. Но сама просьба Оли его не слишком удивила. Потому что “до этого, я знаю, она давала деньги на солярку двум ребятам. Чтобы сжечь отца. Они взяли деньги, но солярки так и не купили, а деньги потратили на всякую ерунду. Потом она сказала мне, что давала еще кому-то триста рублей, чтобы отца избили. Она говорила нам с ребятами, что разрежет его на куски и под видом того, что они идут в поход, вынесут его в рюкзаке и закопают”…
Однако всегда что-то мешало осуществить задуманные планы. Время шло, киллер так и не был найден, а отец все продолжал мешать жить.
Исполнитель подвернулся под руку внезапно. Игорь Шарипов, старший брат лучшей Ольгиной подруги, освободился из мест не столь отдаленных, где отбывал наказание за разбой. Лучшую кандидатуру для “разборок” с папочкой в маленьком приморском городке было просто не найти. Правда, цена заказа у “делового человека” возросла до 300 долларов. Но Олю такие мелочи уже не пугали. Сотку “баксов” добыла дома, из маминых загашников. А остальные договорилась внести по результатам “работы”…
Именно Оля подробно рассказала Шарипову, что удобнее всего напасть на отца в восемь утра в подъезде, когда он пойдет разогревать машину. Там Селезнева и встретил убийца, нанятый родной дочерью. Добить жертву помешали соседи, спешившие на работу. А уже на следующий день Шарипова арестовали.
А что же девочка Оля, еще пару недель после этого остававшаяся на свободе? Ни тени раскаяния, ни тени страха… Более того, несколько дней спустя после ареста Шарипова она пошла с подружкой на дискотеку. В протоколе судебного заседания об этом такая запись: “…примерно в 21 час несовершеннолетняя Тоцкая и Селезнева в состоянии алкогольного опьянения, избив несовершеннолетнюю Макарову, отняли у нее золотые сережки. Как сказала Селезнева: “Папе на гробик”.
Суд людской
Непосредственного исполнителя преступления Игоря Шарипова приговорили к семи годам лишения свободы. Ольге Селезневой дали четыре года воспитательной колонии строгого режима. Суд посчитал, что обстоятельств, смягчающих вину, в деле нет.
А ведь еще перед самым судом Оля нисколько не сомневалась, что родители “откупятся”. Как была уверена и в том, “что отцу все равно не жить, и я теперь знаю, как это сделать”.
Вот только я одного не пойму, как это “менты” меня так быстро сцапали, недоумевало 14-летнее чудовище. Ведь я так все хорошо продумала. Лучше, чем в той статье, которую мы читали в классе!..
Во время чтения судебного приговора мать Оли громко плакала. На отца было больно смотреть. А Оля надула пузырь из жвачки и громко щелкнула…
Лада ГЛЫБИНА
Владивосток
Выбор читателей
Комментарии