Родителями не рождаются – ими становятся. Как эффективнее решать проблемы брошенных детей

Говорят, что лучший опыт – это собственный опыт. Однако главный специалист отдела социальной защиты и социальных учреждений Комитета общего и профессионального образования Ленинградской области Зинаида Александровна Синицына убеждена, что ни профессионального, ни жизненного опыта не хватит, чтобы разобраться в истоках такого явления, как сиротство. Увы, оно стало неотъемлемой частью нашего жизненного пространства. Впрочем, постигать первоистоки Зинаида Александровна предпочитает в свободные минуты. Остальное время вся деятельность отдела направлена на то, чтобы как можно эффективнее решать проблемы брошенных детей.

СтатфактВсего на 01.01.08 г. в региональном банке данных детей, находящихся без попечения родителей, состоит 2494 ребенка, в 2007 году в региональный банк данных поставлено 730 детей. В 2007 году усыновлено, в том числе и иностранными гражданами, 257 детей. Под опекой (попечительством) на 01.01.08 г. воспитывается 3936 детей, из них число детей-сирот составило 1127, детей, оставшихся без попечения родителей, – 2709. На 01.01.08 г. число приемных семей составляет 159 (число приемных родителей – 258), число детей в них – 225 в 18 муниципальных районах. Наибольшее число приемных семей создано в Волховском муниципальном районе – 38. Количество детских домов в Ленинградской области на 01.01.08 г. составляет 28, в них воспитывается 1289 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Дети-сироты составляют 22,3% от всех воспитанников, 77,7% – дети, оставшиеся без попечения родителей.

– Если говорить о последних двух годах работы, то акценты расставлялись на семейных формах устройства детей, лишившихся родительской опеки, – рассказывает Зинаида Синицына. – Я имею в виду все классические формы, которые заложены в законодательстве РФ, то есть поддержку российского усыновления, поддержку опеки, поддержку приемной семьи. Если говорить о развитии последней формы устройства, то в нашем регионе до 2007 года размер оплаты труда приемных родителей был невелик и не являлся стимулом для того, чтобы эту форму развивать. Он составлял 50% от 14 разряда ЕТС, то есть 1500 рублей за первого ребенка, которого семья берет себе на воспитание. После того как по инициативе губернатора Ленинградской области В.П.Сердюкова были внесены поправки в областной закон «О размере оплаты труда приемных родителей и льготах, предоставляемых приемной семье», зарплата значительно выросла: с 1500 рублей до 10000 рублей ежемесячно. Если семья берет на воспитание второго ребенка, то идет надбавка еще две тысячи рублей, оплата труда в этом случае составляет 12 тысяч рублей. Следуя нормам федерального законодательства, семья имеет право взять не более восьми детей, а значит, в этом случае оплата труда приемных родителей составит 24 тысячи рублей. Причем это только оплата труда без денежного содержания детей. Конечно, мы понимали: для того, чтобы поддержать не только приемную семью, но и опеку (попечительство), нужно привести в соответствие то денежное содержание, которое мы выплачиваем на ребенка, то есть расходы на питание, на одежду и т.д. Приведение в соответствие денежного содержания было нашей основной задачей, и в прошлом году и в этом году с учетом инфляции оно увеличилось. В прошлом году на ребенка до 6 лет размер денежного содержания составил 4300 рублей, на ребенка старше 6 лет – 5000 рублей. В 2008 году размер денежного содержания «подрос»: на ребенка до 6 лет он составляет 4700 рублей, старше 6 лет – 5500 рублей. Таким образом, когда семья берет на воспитание одного ребенка, она получает оплату труда 10 тысяч рублей и плюс 4700 рублей или 5500 рублей соответственно на содержание ребенка.

– Наверное, подобное увеличение оплаты труда повлекло за собой спрос на прием детей?

– Мы понимали, что такое увеличение оплаты труда вызовет определенную реакцию среди населения, и также понимали, что основным мотивом принятия ребенка в семью должен быть не материальный, а совершенно другой мотив, сопровождаемый государственной поддержкой в виде денежного содержания. Предполагая все это, еще в 2006 году мы стали искать пути работы с населением, пути подготовки его к приему ребенка в семью. Если следовать жестко норме закона, то в законодательстве РФ определены критерии, которые предъявляются к гражданину, изъявившему желание быть усыновителем, опекуном, попечителем, приемным родителем. Но этих критериев мало. Я никогда не смогу заглянуть в душу человека и понять, с каким мотивом он берет ребенка в свою семью. Поэтому мы начали тяжелый путь (но я считаю его оправданным и дающим результаты) привлечения разных программ в область, с помощью которых мы бы готовили как специалистов по работе с такими семьями, так и сами семьи. Сегодня это называется «Школами приемных родителей», «Школами опекунов», «Школами усыновителей». Мы стараемся туда направить то население, которое изъявляет желание взять ребенка в семью. Наш комитет заключил договор с гуманитарной организацией «СОС – Детские Деревни Норвегия», в рамках которого подготовлено 82 специалиста из органов опеки и попечительства, детских домов, центров психолого-медико-педагогического сопровождения, комиссий по делам несовершеннолетних. Только такой подход позволяет создать команду.

– Мы копируем зарубежный опыт?

– Да, но опыт нельзя переносить механически. Мы пользуемся программами, но привносим туда свой набор психологических методик. Сопровождаем программы своими видеофильмами, потому что немало сюжетов снято на тему приемных семей. Результативность программы в том, что это обучение идет не в академической форме, а в интерактивной форме, то есть в виде тренингов. И когда в тренинге человек проживает каждую предложенную ситуацию, он иначе подходит к той или иной проблеме.

– Этот тренинг сопровождает человека и после того, как он взял ребенка в семью?

– Конечно, это было бы оптимально: создать службу сопровождения. Но пока мы в масштабах области до этого не доросли. Но у нас есть свои попытки, наработки создавать модели сопровождения. Кроме того, для нас очень важен момент сопровождения человека до приема им ребенка в семью. Тренинг может либо подготовить кандидата, еще психологически не готового, или заставить его размышлять, готов ли он вообще взять ребенка? Сможет ли материальный стимул заменить все то, с чем он встретится? Ведь встретится человек с реальными проблемами. Здесь также важно показать людям, что есть система поддержки, что их не бросят, когда они возьмут ребенка в семью. Многие думают, что фактом передачи ребенка в семью можно решить проблему сиротства, но проблема сложнее, чем написание закона и предоставление денег. Даже при позитивном опыте есть случаи, когда приходится возвращать детей обратно. Эти повторные изъятия необходимо предотвращать.

– На ваш взгляд, какая форма устройства более приемлема?

– Сегодня много говорят о приемной семье, и я полагаю, что на федеральном уровне эта форма поддерживается потому, что подразумевается всплеск интереса к ней за счет достойного вознаграждения за труд. Но мы развиваем все формы устройства ребенка: и усыновление, и опеку, и приемную семью. Кроме того, мы сторонники того, чтобы маленьких детей отдавать на усыновление. И опека, и приемная семья – это временные связи, до совершеннолетия. А ведь самый главный критерий успешности пребывания ребенка в семье – если между ребенком и родителем сформировано такое понятие, как привязанность, которая существует между биологическим родителем в нормальной семье и ребенком. Только представьте, отдали маленького ребенка в приемную семью. В ходе работы, в ходе пребывания ребенка в семье сформировали привязанность, а в восемнадцать лет говорим и ему, и приемным родителям: юридически вы свободны. Даже взрослый человек испытывает боль, когда утрачивает стержень – своих родителей. А что говорить о ребенке? Поэтому, конечно, мы поддерживаем российское усыновление. И, кстати, в этом году у нас сокращение иностранного усыновления и рост российского усыновления на 30%.

В прошлом году мы так же хорошо поработали с опекой. На сегодня это самая большая форма устройства. Выросла опека за счет материальной поддержки и единого подхода во всем регионе. У нас нет разницы по денежному содержанию между муниципальными районами. Однако здесь есть проблема такого плана: существует такая группа детей, порядка тысячи человек, которые по каким-либо причинам не получают денежного содержания. Почему? В законодательстве предусмотрено, что ребенок получает денежное содержание, когда у него есть правовой статус. Это значит, что должны быть четко юридически оформлены отношения с родителями. Или лишение родительских прав, или признание безвестно отсутствующим, или признание недееспособным и т.д. Если, к примеру, мама в розыске, но розыск не объявлен, мы не начинаем оплату. Опекуны – это в основном родственники, и, видимо, есть какая-то грань, когда родственники не могут своих родственников лишить родительских прав. В прошлом году ситуация изменилась, и сократилось число детей, не охваченных денежной поддержкой. Однако хотелось бы, чтобы федеральный законодатель федеральным законом убрал понятие правового статуса. Ведь не всегда лишение родительских прав есть хорошо. Ребенку трудно принять душой, что родители лишены прав, он все равно их любит.

– Вы не отказываете родителям, которые берут на воспитание ребенка, не имея своих биологических детей?

– По закону они имеют на это право. У нас слой населения, который не может иметь детей, и не маленький. Люди не имеют детей по разным причинам. В силу экономической ситуации, которая была в стране, семья не позволяла себе потомства. В силу медицинских причин. По трагическим ситуациям, когда семья теряет ребенка. Есть семьи, которые, вырастив своих детей, берут приемных.

– Несмотря на то что вы занимаетесь тяжелой работой, берете ответственность на себя, отдавая ребенка в семью, есть ли приятные моменты в вашей деятельности?

– Для меня приятный момент, когда приемные родители сами готовят других приемных родителей к приему детей в семью. Очень хорошая школа у нас сложилась в Гатчинском районе. Там приемные родители прошли два уровня обучения, получили сертификат и уже сами ведут школу приемных родителей. К примеру, молодая семья Мокичевых, у которой замечательно складываются отношения с детьми подросткового возраста. У Максима и Ирины Мокичевых на сегодня пятеро детей, помимо своего биологического ребенка. И эта семья ведет занятия в школе приемных родителей. В Гатчинском районе состоялось четыре выпуска школы, и, что отрадно, все приемные родители взяли детей.

Приятным является то, что берут и очень трудных детей в семью: ВИЧ-инфицированных, детей-инвалидов. Эти случаи редки, но они бывают.

– Кого больше в кандидатах на родителей: сельских жителей или городских?

– Самые первые семьи были сельские. Примечательно, что возраст родителей – от 45 до 55 лет. Это люди с уже сформировавшимся мировоззрением, жизненным опытом, ценностным подходом.

– Какие конфликты типичны в приемной семье?

– Все конфликты возникают примерно через полгода. В течение полугода семья проживает праздник, а потом каждая из сторон показывает то, к чему она в жизни подготовлена. Выверено опытом, если полгода семья проживает, то это уже семья. А в любой семье, даже самой благополучной, не обходится без кризисных ситуаций. Но отрицательный опыт – это тоже опыт. В Тосненском районе мы отрабатываем модель сопровождения, где психологи работают с семьями, чтобы пережить этот кризис.

– Статистика приема детей в семью радует?

– Радует то, что мы избегаем попадания ребенка в госучреждение. Я знаю, какие дети выходят из детских домов. В детдоме при всей уникальности российского опыта мы за детей делаем все. Но еще страшнее, что у ребенка нет эмоционального опыта семейной жизни. А в отсутствие опыта откуда он научится любить, формировать привязанность, строить семейные отношения, решать бытовые семейные вопросы? У него формируется только потребительское отношение. Для общества и для себя эти люди не перспективны.

А если подытоживать, то на уровне федерального правительства необходимо проводить политику по сохранению и поддержке кровных семей. Созданием приемных семей мы перекладываем бюджетные деньги из одного кармана в другой. Их надо направить на сохранение кровных семей. Ни одна приемная семья не заменит ребенку биологической, этой связи родителей и детей. Для взрослых людей узнать, к примеру, что они усыновлены, сложно, многие несут груз обиды, горечи всю жизнь.