На чтение: ≈ 12 мин.Обратили внимание на состав звездной «пятерки» последнего конкурса? Парадоксы на каждом шагу. Трое мужчин – гуманитарии. Женщины – учителя физики и математики. Парадоксальным получился и их разговор о проблемах образования за чашкой чая в кабинете главного редактора «Учительской газеты». В начале ноября победителей и суперфиналистов конкурса «Учитель года» разных лет Британский совет пригласил в Великобританию на неделю британского образования – себя показать, на других посмотреть. Чем должен заниматься учитель в едином образовательном пространстве страны? Что должна транслировать система образования? Кого мы воспитываем сегодня – человека имиджа или сущности? Накануне отлета в Лондон учителя вместе с Ириной ДИМОВОЙ, первым заместителем главного редактора «Учительской газеты», и Артемом ЕРМАКОВЫМ, кандидатом исторических наук, искали ответы на главные вопросы российского образования.
Госзаказ – где ты?
Артем ЕРМАКОВ:
– В 30-е годы XX века жесткая тоталитарная система не давала человеку проявить инициативу. Чтобы выжить, он должен был выполнять определенные инструкции. Если он соглашался играть по правилам, то наделялся правами, был статусно высок. Именно ему в колхозе проводили телефон, второму после председателя. Почему? Потому что он нес определенную программу центра. Какова эта программа сегодня, когда нет государственного заказа?
Евгений СЛАВГОРОДСКИЙ:
– Сегодня есть некие предложения, которые можно рассматривать в качестве заказа. После конкурса я стал часто встречаться с учителями, большинство из которых говорят о личностном и культурном подходе к воспитанию и формированию личности. Эти идеи могли бы вылиться во что-то подобное. Посмотрите на англичан, они отчетливо ощущают в себе собственные корни – 20 или 30 поколений предков. Самое страшное, что мы сегодня не чувствуем этой вертикали. Если бы мы включились в этот стержень, то несколько иначе посмотрели бы на проблемы воспитания. Знали бы, ради чего живем. Но мы не понимаем, что это за понятие такое: «величие России». Оно для нас эфемерно, потому что мы кровно не заинтересованы в нем. В глазах учителей я вижу поиск этих оснований. Мы живем в пограничной ситуации, между двух эпох. В советское время была идея, сформированная по плану политико-экономической философии. Она исказила понятие о Родине и превратилась в образец политико-государственной идеи. До 1917 года была не только государственная идея, а еще и православие, самодержавие, народность. Самая важная духовная идея в советское время преобразовалась и влилась в государственную. Мне кажется, что именно за счет этого и пошло такое размывание идей.
Андрей ЛУКУТИН:
– Мой отец проработал в школе 40 лет. Для того чтобы вести историю, предмет, который обращается к политикам прошлого, ему необходимо было вступить в партию. Это и назывался госзаказ. В середине 70-х мы это все растеряли. Но сегодня госзаказ есть. Он прописан в не принятых Государственной Думой стандартах, которые подписал Владимир Филиппов. Его можно найти и в стандартах образования 1998 года, по которым мы сегодня живем.
Александр РАХНО:
– Кто мне ответит на вопрос: возможно или нет заменять сельскую школу школьным автобусом? Из-за сложной демографической ситуации мы оказались в состоянии катастрофы. Это карательная операция по отношению к сельской школе. Интеллигенция уезжает из сел в райцентры.
Ирина ДИМОВА:
– А если село бесперспективно в плане развития?
– Вы мне объясните: почему село стало бесперспективным? Сегодня школа для села – шанс выжить.
– А всегда ли оправдано выживание села? Доказано, что меньшее количество людей может заниматься сельским хозяйством более качественно.
– Если мы базируемся на точке зрения экономии средств, то в таком случае рентабельнее, чтобы школы переезжали в более крупные центры. Но если руководствоваться принципом человеколюбия, пониманием того, что без села Россия не выживет, то в таком случае политику нужно поворачивать на 180 градусов.
Через несколько десятилетий мы получим макроцентры, которые будут у себя держать идеальных учителей, центры компьютеризации. В них будут образовывать детей, приезжающих на автобусах. Со временем они осядут в городах. Вместе с селом погибнет и сельское хозяйство. Существующая сегодня программа экономии рассчитана на первые 10 лет. А дальше-то что?
– На этом фоне вы, Александр Витальевич, ощущаете себя служителем, проводником некой идеи? Кого вы представляете перед детьми, кроме самого себя?
– Государство, каким оно должно быть, по моему мнению: с очень ответственной гражданской позицией, с любовью к своей истории, к людям, которые здесь живут.
Вы как учитель представляете интересы государства, осознавая реальные последствия безответственной государственной политики.
Когда я пишу на доске, что в Конституции РФ записано, что государство гарантирует общее образование и минимальную заработную плату, дети в недоумении начинают задавать вопросы. Они ведь живут в среде, где зарплата 1000 рублей в месяц- норма.
– Саша, но ты же историк, ты же знаешь…
– Да, я историк! Но мне так часто приходится гасить на уроках это детское недовольство. А ведь они скоро пойдут в армию. У нас в селе нет дезертиров.
– Нашему образованию я даю еще лет пять, прежде чем мы перейдем к палочной системе, которая была до 70-х годов. Рабами управлять легче. Но все то, что мы можем сделать в пределах класса, школы, вопреки государственному заказу, мы все равно будем делать – профессия такая.
Функция – это закон
– Рядом со мной сидит человек, который нашел наиболее тесные контакты с местной региональной элитой. Заслуженный учитель России, с 2002 года вы входите в губернаторскую комиссию по помилованию. Как вы видите свою общественную роль?
Людмила ПРАВДИНА:
– Я каждый раз убеждаюсь, что физика для меня – это хобби, инструмент, через который я решаю другие задачи. Наступили сложные времена. Что может спасти любого человека? Умение выстоять в любой ситуации. Уверенно стоять на ногах. Работать. Человек должен работать профессионально.
Наталья КИРИЛЮК:
– Я консерватор. Человек, обучаясь в школе, должен получить сумму конкретных знаний. Сегодня в Концепции образования на 2005 год написано, что нужно развивать коммуникативность, толерантность. Но на каком основании мы должны лишить детей классических знаний и одних превратить в гуманитариев, а других, например, в естественников? На решении физических и математических задач можно научить ребенка мыслить. А тем, кто умеет мыслить, трудно управлять. Он уже не будет рабом.
– Каждый ли ребенок может освоить математику в том объеме, который предлагала советская школа?
– Каждый! Сегодня возможность выбора опустошила школу. Дети выпускаются узконаправленные. По русскому языку изложение написали, а дальше и не надо. Личность полноценная теряется.
– Но это право выбора!
– Должно быть обязательное классическое образование. И только потом право выбора.
Лучше быть, чем казаться
– В век имиджевой работы вокруг нас постоянно происходит подмена. Вместо успешных профессионалов в стране растут люди, которые готовы продемонстрировать имидж успешного и компетентного профессионала. Вместо учеников, которые держатся за классический базовый фундамент образования, из школы выходят экзаменационные отличники, психологи, которые знают, как поговорить с преподавателем, чтобы он поставил «5». Реальное лучше виртуального – в этот незыблемый постулат сегодня все сложнее верить. Как вы решаете эту проблему?
– Борьба с лицемерием шла всегда. Почитайте воспоминания наших чиновников XIX века или вспомните критику Христа в адрес фарисеев. Я пытаюсь говорить об этом на литературе, потому что мне кажется, что я знаю, когда происходит факт подмены. Мы часто сравниваем современных героев, а вернее, антигероев и героев классических произведений. Что для человека важнее – играть, надевать на себя маски или быть искренним? Часто я оказываюсь в дураках, потому что мои аргументы не срабатывают. Я не знаю, насколько эти воспитательные меры действительно воспитывают, но когда вижу в глазах ребят искренний отклик, то знаю, что в данный момент на них воздействую я.
– Сегодня много говорится о влиянии СМИ на людей и о возможности информационного контроля. Оправдано ли это?
– Я терпеть не могу пошлости. Она страшнее, чем проповедь американских идеалов, которую невозможно запретить.
В XIX веке цензура совершенно не мешала работать самым талантливым художникам. Она приучала их к тому, чтобы делать свои произведения максимально гениальными, потому что была настолько тонкой и гибкой, что пропускала крамольные вещи, которые не были грубыми или низкими. Такую цензуру я бы поддержал.
– Ответ на вопрос – безвыходность. Мы не сможем ввести цензуру. Все дело в деньгах. В глобальном смысле мы бессильны. Но на своем месте мы стараемся эту ситуацию перебороть. Я могу давать огромное количество этих примеров. Но есть хорошая русская пословица: «На своих ошибках учишься, на ошибках других делаешь карьеру».
– Я стараюсь собственным примером показать ребенку, что лучше быть, чем казаться. Если я говорю о том, как решать задачи, то я всегда сама сажусь рядом и тоже решаю.
Выбор читателей
Комментарии