Репетитора вызывали?

Историческое образование в школе как важнейшая часть гуманитарного образования в целом находится в глубоком кризисе. Это, разумеется, связано с комплексом разнообразных причин, сложившимся еще вчера, но именно сегодня обратившим на себя внимание.

Больше всего к человеку поступает информации именно исторического характера хотя бы потому, что любой культурный феномен имеет историческое измерение. Казалось бы, это очень помогает и учителю, и ребенку. Но оказывается, что на этой помощи весьма удобно паразитировать. Реферат, доклад, сообщение не страшат ученика – скачать материал из Интернета можно в момент, не докучают и учителю – читать необязательно, так как явной ерунды в тексте, скорее всего, не окажется. Лавина книг и передач посвящена исторической тематике, но ею привыкают скорее развлекаться, чем озадачиваться. Увы, мы констатируем наличие некоей зависимости: чем больше книг, тем меньше их значимость в социуме. Доступность информации в какой-то мере ослабила стремление детей к знаниям.

Что можно сказать о формах и приемах работы учителя, материалах, привлекаемых к уроку? Раньше сообщение «интересных сведений» было «коньком» многих учителей. Где теперь отыскать «любопытное», мы уже поняли. Достаточно широко введенные в практику информационные технологии – это в лучшем случае способ движения к цели, а не сама цель. А сплошь и рядом чуть ли не в пику разным инновациям продолжают процветать выписки из учебника, конспекты, таблицы, схемы, устное воспроизведение параграфов.

Участвуя в аттестации педагогов, я вижу, какой богатейший материал накопили наши коллеги – это папки проектных работ, документов, элективных курсов, отчетов об экскурсиях, театральных постановках, любовно оформленные кабинеты, подчас с прекрасными экспозициями, и т. д. Увы, у многих из таких профессионалов крепнет ощущение, что почва уходит из-под ног. А историку, чтобы заглядывать в прошлое и будущее, падать нельзя!

Еще один фактор, вроде бы призванный упрочить гуманитарные устои, – олимпиады. Год от года вопросы и задания становятся сложнее и изощреннее. Дошло чуть ли не до того, что для выступления на олимпиаде требуется нанимать репетитора. Наиболее усердствуют составители вопросов по обществознанию, совершенно забывая, для кого они готовят их и зачем.

Одновременно укореняется обычай договариваться о распределении мест. Одаренных детей, конечно, нужно поощрять, но не эксплуатируя их способности, а пестуя их.

Практикуется массовое участие ребят в конференциях и проектах. Составляются нередко универсальные «пакеты работ», направляемые сразу по нескольким адресам. Присланные тезисы или исследования толком не рассматриваются, но иллюзия научности создается (чего стоят одни «Школьные академии наук»!). Вот уж где точно главное – не победа, а участие. Участие в индустрии конференций, «круглых столов», семинаров, «ярмарок идей». Так незаметно с уроков истории уводятся идеи во внеурочные секторы. Но и там им особенно не развернуться. Получается, некогда юноше и девушке задуматься над вечными вопросами, потому как с разных сторон их подпирают вопросы олимпиад, смотров, практикумов. «Служенье муз не терпит суеты…»? Терпит, терпит.

Мне иногда сочувствуют: трудно сейчас преподавать историю. Не трудно – мало кому это нужно. Снова парадокс? В эпоху, когда история предъявляет нам один серьезный вызов за другим, сам предмет все менее востребован. Просто наросла между историей и человеком такая сельва бюрократизма и повседневной рутины, что преодолеть ее без утраты чего-то важного крайне трудно.

И тут мы подошли к заветной теме ЕГЭ. Многих она лишь и заботит. Конечно, ЕГЭ по истории – проблема периферийная, все силы брошены на вытягивание из пропасти математики и русского языка. Совсем неплохи задания ЕГЭ по истории, но возмущает единственность формы проверки знаний. Словно в насмешку, армии учителей истории, боровшихся за плюрализм мнений и форм, пришлось разоружиться перед этим механизмом, отчужденным от человека, но прекрасно подходящим для всяких замеров и отчетов. Причем на ЕГЭ его проводники не против и заработать: к примеру, ФИПИ, разрабатывающий для нас тесты, услужливо предлагает учащимся посещать курсы по подготовке к этому самому ЕГЭ. Издан огромный пласт соответствующей литературы, подготовлены «агитаторы» (есть и добровольцы, конечно) и т. п. Педагогу еще раз указано на место в лакейской. Он может быть вызван в парадную залу лишь для вопросов типа «Почему дети так плохо подготовлены?». Ну до каких пор почти весь проверочный расчет будет делаться на память человека? Именно экзамен по истории позволял допустить в поле рассмотрения и другие достоинства индивида. Но аппарату нужен стандарт, а не многообразие мира, ибо человек, осознающий свою связь с историей, опаснее человека, владеющего суммой знаний по ней. Если раньше чиновникам был неугоден думающий человек, то ныне – думающий, что он что-то значит. И не в ЕГЭ главная печаль, а в том, в какой исторической обстановке эта система явилась в наш дом и в нем бесцеремонно обосновалась. А может, этот ЕГЭ и новые образовательные стандарты даны нам во испытание, чтоб контрастнее очертить, так сказать, светлое в нашей жизни, эпохе?

Александр СНЕГУРОВ, заслуженный учитель РФ, педагог средней школы №223, методист Центра педагогического мастерства, Москва