Ребенок – это отдельный человек!

Что бы вы ожидали найти в книжке, автором которой является школьный психолог? Советы взрослым, как обращаться с детьми и подростками? Разбор ситуаций из практики? Все это здесь, конечно, присутствует. Но в процессе чтения вы будете не раз ловить себя на том, что происходит разрыв шаблона. Пожалуй, книга Кирилла Карпенко, представляющая собой сборник статей, опубликованных в «УГ» и других изданиях, и, кстати, одержавшая победу в прошлогоднем конкурсе нон-фикшен «Это факт», куда больше, чем просто методичка для родителей и педагогов.

Почему ребенок не слушается? Зачастую человек желает быть понятым сам, но не стремится понимать других. Также родители и учителя нередко считают, что дети должны уважать их по умолчанию. Потому что они родители и учителя. Но на деле уважение надо еще заслужить. Отсюда жалобы взрослых, что дети их «не слышат».

«Сам вопрос «Почему ребенок меня не слышит?» подразумевает, что ребенок должен слышать по умолчанию, – пишет Карпенко. – Если бы родитель думал иначе, то вопрос он бы формулировал другой: «Что мне нужно сделать, чтобы завоевать уважение?», «Каким человеком я должен быть, чтобы ребенок ко мне прислушивался?»

При этом уважение нельзя завоевать жестокостью и насилием. Этими «методами» можно добиться только страха и послушания. Нельзя купить уважение ребенка при помощи подарков или денег. Вас будут воспринимать как источник благ, но больше уважать от этого не станут.

Еще одна тема, поднятая в книге, – это тема страданий. Мы часто слышим следующие утверждения:

– «Меня в детстве били, и я вырос хорошим человеком, поэтому и своих детей я воспитываю максимально сурово, чтобы выросли молодцами»;

– «Страдания и трудности делают человека умнее»;

– «Художник должен быть голодным»;

– «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее»;

– «Страдания облагораживают человека».

Однако нет никаких доказательств, что страдания идут на благо человеку. Одни люди действительно используют полученный опыт для улучшения своей жизни, а другие могут всю жизнь наступать на одни и те же грабли.

Напротив, проблемы могут помешать нам развиваться. «Неприятности не делают людей умнее, потому что в стрессе люди хуже соображают, – пишет автор. – Эмоции мешают думать, делать правильные выводы и принимать верные решения. У людей во время кризиса естественным образом повышается беспокойство».

А как насчет соблюдения правил? Если вы хотите, чтобы ваш ребенок соблюдал установленные вами правила, вам следует сначала объяснить, какая выгода будет ему от этого. Так, родители могут требовать, чтобы ребенок ложился спать не позднее 22.00. «Это нужно, чтобы выспаться, хорошо себя чувствовать, быть энергичным, здоровым и трудоспособным», – поясняет автор.

Не все дети понимают, зачем им учеба. Некоторые не видят причинно-следственной связи между получаемыми в школе знаниями и своим дальнейшим будущим. Важны только оценки. Если же хорошие оценки получены при помощи какой-то хитрости или везения, но не получены реальные знания, то человек потом не сможет устроиться на хорошую работу и иметь достойный уровень жизни.

Иногда дети не хотят ходить в школу не потому, что не желают учиться, а по другим причинам. Например, их в школе травят. А потребность в безопасности у нас одна из базовых. В случае, который описывает автор, мать четвероклассника не считала буллинг важной проблемой. «Пришлось просить представить, что ее на работе каждый день коллеги оскорбляют словами и действиями, пинают, плюют в нее, кидают бумажки, игнорируют, не здороваются, подставляют, также есть риск, что побьют, – вспоминает Карпенко. – Смогли бы вы работать эффективно в таких условиях или вообще работать?»

Одна из основных проблем, связанных с детьми, по мнению автора, заключается в том, что взрослые не воспринимают детей и подростков как полноценных людей. Кроме того, родители считают ребенка своей собственностью. А это не так. «Это другой человек, отдельный от вас, посторонний вам», – говорит автор.

Еще один стереотип, который разрушает Карпенко в своей книге, – это польза раннего развития. Он рассказывает о девочке Кате, которая находилась на домашнем обучении. К семи годам она свободно рассуждала на философские темы, к четырнадцати выучила несколько иностранных языков. Но постоянное давление сыграло свою роль: девушка бросила вуз, где училась на психолога, и никаких выдающихся успехов в итоге не достигла. У таких искусственных вундеркиндов часто возникают проблемы с социализацией, когнитивные нарушения, так как в детстве развивался только интеллект.

Особняком стоит в книге глава «Как говорить с детьми о смерти». Казалось бы, тема эта не имеет отношения к школе. Но тем не менее она важна. Карпенко приводит историю восьмилетней Маши, которая потеряла сначала бабушку, потом отца, затем мать. Мама лежала в больнице, и никто из взрослых в течение месяца не сообщил Маше о ее смерти. Это пришлось сделать психологу. «Избегание разговоров о смерти может навредить ребенку и отношениям с ним гораздо больше, чем сами эти разговоры», – считает Карпенко. А ведь согласно исследованиям понимание явления смерти появляется у детей примерно в трехлетнем возрасте. Поэтому с детьми надо говорить о смерти, при этом нельзя им лгать.

Может, какие-то темы, поднятые автором, например про запреты проносить воду на ЕГЭ или надевать в школу хиджаб, на первый взгляд и покажутся читателю лишними. Но для кого-то это может являться серьезной проблемой, и то, что здесь об этом сказано, может реально помочь людям.

Кирилл Карпенко. Записки школьного психолога. – ЛитРес, 2022. – 250 с.