На чтение: ≈ 13 мин.Настена не хотела, да и не могла понять своего «непутявика». В мыслях она так часто называла своего мужа, хотя имя у него было красивое – Вячеслав. И никак не могла понять она спустя три года после свадьбы, куда же ушла их любовь. А в том, что она была, Настена не сомневалась. А иначе как могла она, школьная отличница, лучшая выпускница пединститута, которой прочили аспирантуру, оказаться за тридевять земель от родного дома, в городе, название которого впервые услышала от Вячеслава.
– Да, не задалась жизнь, – в последнее время Настена все чаще просыпалась с этой мыслью. Обводила спросонья чистенькую комнатку, где каждая вещь долгие годы занимала свое постоянное место. Не любила перемен и всяческих перестановок их хозяйка. Ей по душе был устоявшийся быт, где все четко расставлено по своим местам.
– Скукота с тобою, – жаловался бывало муж, – все ты знаешь наперед, везде соломки подстилаешь. Нет, не по нутру мне. Жизнь должна быть с сюрпризами и праздниками.
Настена (так называл ее супруг) помнила другие слова…
– Уедем вместе в далекие края, будет у нас все с нуля, Настена, – убеждал Вячеслав. И глаза его становились синими-синими, как те озера, о которых он рассказывал. – Будут дети у нас, двое обязательно, а там посмотрим. У нас родятся красивые ребята, ведь они от любви…
Им действительно было хорошо вместе. Вячеслав умел удивлять и восхищать, рядом с ним все казалось доступным, любое желание осуществимым.
Огромные букеты (таких Настене никто никогда не дарил) не переводились в их маленькой комнате общежития, куда поселили молодоженов.
– Анастасия Николаевна, мы рады, что вы в нашей школе будете работать. Очень нужны нам преподаватели литературы и иностранного языка.
Вторую специальность Настена легко получила в вузе и даже жалела, что поступила сразу не на иняз, а выбрала литфак. Просто любила литературу, и ей казалось, что нет ничего лучше, как знакомить с этим огромным, прекрасным миром своих юных подопечных. Она сама в детстве настолько погружалась в вымышленный мир книг, что реальная жизнь порою казалась ей такой серой.
Неужели возможно прозябать так, как их родственница Тося, радующаяся оттого, что ненаглядный Васенька сегодня пришел трезвый!
– Ну почему Тося унижается перед ним? – недоумевала Настя. – Почему терпит его скандалы?
– Не суди других, доченька, – пыталась увещевать строптивицу добрая мать, – в жизни столько всего наворочено. «Жизнь прожить – не поле перейти». Как у самой-то сложится?
– Ну уж у меня так не будет, – сердилась на мать дочь. – Придумаешь тоже!
Настя верила, что ее избранник обязательно будет самым-самым умным, красивым, добрым. Все будет, как у Грина. Принц увезет избранницу в далекие края, к счастью.
Горькое прозрение пришло через три года. К тому времени сыну исполнилось два года. Из общежития они перебрались в новую двухкомнатную квартиру. И здесь, в просторных, светлых комнатах, почему-то не нашлось места для счастья. А как много было его в тесной комнатке общежития!
– Ах, Настенушка, со мной вы согласитесь, наш Олежка удивительно хорош, – заводил любимую песню у кроватки первенца счастливый отец.
– Да, мой сударь, вам скажу, я и правда нахожу, что сыночек удивительно хорош! – вторила ему Настя.
Тогда ее почему-то не раздражало, что денег у них постоянно не хватало и что Вячеслав совершенно не приспособлен к домашней работе. «Мужчина реализуется вне дома», – часто повторял он жене. Вячеслав гордился, что происходит его род от каких-то горских князей, потому у него такое сочетание: смуглая кожа, черные волосы и синие глаза. Порода! Настино сердце замирало, когда он брал в свои горячие руки ее маленькие, сморщенные от постоянной стирки-уборки ладошки и смотрел ей в глаза. «Как же он красив, – вдруг пугалась она, – а я после родов так располнела».
Однажды Вячеслав пришел навеселе. Бросил на пол большую коробку: «Открывай!» Он обожал такие неожиданные сюрпризы. Настена отбросила в сторону картонную крышку и ахнула. В коробке лежали красивые сапожки на высокой шпильке.
– Примерь, – царственно щурился муж. Настена натянула сапоги, встала.
– Ой, как же ты располнела, – вдруг услышала она изумленный голос. Взглянув в зеркало, женщина увидела нелепую толстушку на шпильках. Идет, как корове седло, сказала бы мама.
Интерес к обновке пропал, и Настена, даже не поблагодарив мужа, стала укладывать сапожки в коробку. Позже выяснилось, что эта ненужная покупка очень подорвала и без того скудный семейный бюджет. Ведь Вячеслав не привык растягивать деньги до получки. Он обожал делать праздники, а они не обходились безболезненно. То тортиком захочет побаловать женушку, то букетом цветов. Потом-то до Настены дошло, что откупался он так, замаливал грехи. Дошли до нее слухи о зазнобах «горского сердца». Вот уж гены-то разгулялись! Падок на женщин оказался ее муженек. С тех злополучных сапожек все и началось. Спросила тогда, сколько они стоят, и ужаснулась, сколько потрачено впустую. Муж обиделся, ушел из дома к друзьям. И покатилась другая жизнь. Все чаще вспоминала мамино предсказание: «Не зарекайся да не суди других…» Вон ведь как повернулось, пришли и в их дом ссоры-раздоры, пьянство мужа, отсутствие по ночам и обидные попреки о тоскливой жене…
«Нет уж, лучше одной, в одиночестве, чем вдвоем», – все чаще приходили в голову несчастной женщине невеселые мысли. И она решилась на развод.
– Ты не муж, ты вечный любовник, – бросала она ему в лицо новые упреки. – Тебе жениться нельзя, ты несчастье для женщины.
Мама, узнав о разводе, написала в письме, что сразу было видно, какие они разные, а если мужик «зародился с лысинкой», то гулять будет всю жизнь.
Эта «лысинка» привела Вячеслава к женитьбе на молодой особе. И в новой семье появились друг за другом две сестрички. До Настены доходили слухи о скандалах в его семье. Но та юная особа почему-то все терпела…
– Какое счастье, что я вовремя избавилась от иллюзий, – радовалась теперь Настена. Хотя поначалу брала ее такая тоска, что готова была принять назад бывшего, только постучись он в дверь. И появлялся тогда червячок сомнения, а не поторопилась ли с разводом, может, и образумился бы он, все бы наладилось.
– Мам, а ты почему развелась с отцом? – огорошил однажды Олежка.
– Просто мы очень разные люди, не совпали характерами. В жизни важно встретить своего человека. Помнишь, как у Пастернака: «Как будто бы железом, обмакнутым в сурьму, тебя вели нарезом по сердцу моему…»
– Ой, мам, не надо стихов, в школе надоели, – вдруг взъерошился подросток. – И вовсе отец не хотел разводиться, это ты сама…
– Откуда ты знаешь? – забеспокоилась мать.
– Встречаюсь с батей, – пробасил Олег, – он меня учит водить машину. Скоро права получу, сказал, что и у меня будет своя.
– Как же, будет, – усмехнулась Настена. – Жди. Я тоже верила и ждала…
Попыталась она урезонить Олега, что негоже иметь тайны от матери. В ответ услышала неожиданное: «Да ты хоть представляешь, как я мучился, маленький, без отца, как я завидовал другим?».
– Надо же, оказывается, не замечала ты ничего, Анастасия Николаевна, – произнесла в зеркало растерянная женщина. – Как же так получилось?
Неужели права ее соседка, продавщица магазина, что литература уводит людей от жизни.
– Ты извини, Николаевна, но живешь ты по каким-то вымышленным меркам и людей заставляешь так же вставать на цыпочки. Чудная ты, не понимаю тебя…
Она не придавала значения словам соседки. Что она там видит из-за своего прилавка? Когда однажды Анастасии кто-то из родителей учеников принес два билета на оперу знаменитого театра, гастролировавшего в городе, она решила обрадовать соседку.
– Нет, эту тягомотину я не понимаю, – отрезала тогда соседка. – Ты уж, Николаевна, извини, у меня пирог, кажется, подгорает…
И эта любительница пирогов может указывать Анастасии, как жить? Да ни за что! Однако теперь ей снова придется звонить в знакомую дверь. Странным образом соседка знала все городские новости.
– Ну вы пошепчитесь о своем, о бабьем, – подмигнул глава семьи и удалился к телевизору. Настя сразу без обиняков спросила соседку про бывшего мужа.
– Чудеса, Николаевна, ведь ты раньше руками махала, не хотела слушать, а тут сама просишь. Мужик твой в полном порядке: дом у него – полная чаша, жена в дорогих обновках щеголяет, каждый год к морю катаются всей семьей, дочки в музыкальной школе обе, говорят, способные…
Дальше Анастасия слушать не могла и, сославшись на занятость, ушла к себе. Всю ночь проворочалась в постели. По совету одной коллеги зашла в следующее воскресенье в церковь, чтобы поставить свечку. И неожиданно для себя, увидев седого священника, решилась. Рассказала без утайки о своей боли. А в ответ услышала: «Семью надо было сохранять, усмирить свою гордыню, во всем слушаться мужа».
– А как его слушать? – разлепила губы Анастасия. – Я к нему всякое уважение потеряла.
– А для чего тогда замуж выходила, если была не готова идти с ним всю жизнь? – спокойным голосом пытался переубедить несговорчивую женщину батюшка.
– Да как не выходить, пора было, да его, кажется, любила.
– Любила ли? Настоящая любовь долго терпит и милосердствует, все прощает, на все надеется, – услышала в ответ. – И если нет такой любви, не встретила, то лучше оставайся одна, чтобы скорби не умножать. Терпи теперь, усмиряй свою гордыню, прости все обиды бывшему мужу…
Нет, не такое хотела услышать уважаемая Анастасия Николаевна. Шла она домой, и слезы застилали глаза. Неужели правда не на ее стороне? И в чем ее вина?
Выбор читателей
Комментарии