Разделили…

Понятно, что наши читатели берутся за перо и бумагу вовсе не от наплыва радостных чувств. Обычно обращаются в газету за советом, за помощью, чтобы найти ответ на важный вопрос. По возможности мы стараемся помочь каждому. Но вот в последнее время все чаще приходится откладывать письма в сторону, чтобы, собравшись с духом, как можно мягче сообщить автору, что мы бессильны в данной ситуации.

“Я в ужасе от того, как стали обращаться с учителями, – пишет Дамира Вильданова из Татарстана. – Куда бы я ни ходила со своими проблемами, везде чиновники разводят руками или делают “кислую мину”. В нашем поселке нефтяников Джалиль как-то по-особенному не любят педагогов”. В чем же эта особенность? Учительница Вильданова с двумя детьми-близнецами после развода снимает квартиру. За нее отдает половину зарплаты. За пять лет побывала во всех инстанциях. В поселке есть два малосемейных общежития, в них часто освобождаются комнаты, но улучшают свои жилищные условия только нефтяники. Только для нефтяников приезжают из города врачи-специалисты. Омоновец близко не подпускает учителей, когда они пытаются получить врачебную помощь. Отдохнуть, поправить здоровье в санатории, профилактории учителю тоже невозможно. “Не ждите лучшего и не надейтесь”, – говорят педагогам местные власти. Правда, глава района отказывает более деликатно: “Очень жаль вас, педагогов, но ничем помочь не могу”. Интересно, а чьих детей учат в поселковой школе уму-разуму отверженные учителя? Разве не детей нефтяников?

“Я в школе забываю о своих проблемах, – заканчивает письмо учительница Вильданова, – радуюсь победам, успехам ребят. Здесь я человек. Стыдно ходить на рынок. Родители моих учеников в месяц получают зарплату, какую я за год не заработаю. А я с утра до вечера в школе, веду 34 часа, еле выживаем. Добрые люди помогают, отдают вещи для дочерей. Они пока у меня несмышленые – радуются… а дальше?”

Каждому нормальному человеку требуется ощущение своей значительности, а учителю без чувства достоинства никак нельзя. Как он может жить в таком раздвоенном мире – повелевать умами в классе и чувствовать себя нищим, отверженным вне стен школы?

Виктор Михайлович Стрижаков из Бузанской школы, что в Астраханской области, сделал горестное открытие. “За три года хождения по властным кабинетам, – пишет он, – испытал столько унижений, что хватит на всю оставшуюся жизнь!” О чем печется учитель русского языка и литературы, которому коллеги доверили защищать их интересы? (Виктор Михайлович – председатель профкома). Проблема не нова. Если раньше жилищные проблемы в поселке решались успешно и все пожилые педагоги обеспечены хорошими квартирами, то сейчас молодым “ничего не светит”. Надежды подавал глава администрации области. На предвыборной встрече он пообещал решить вопрос и выделить средства на строительство нового дома. Подождав обещанного, как и следовало, три года, учителя написали письмо своему губернатору Гужвину. Цитируем его дословно: “Убедительно просим вас, Анатолий Петрович, сдержать данное избирателям слово и сделать доброе дело для сельских учителей, живущих в бараке постройки 1932 года”. А результат – нулевой. У нашей власти, видимо, короткая память. Болеют за сельскую школу только сами педагоги. Ведь скоро в ней некому будет работать, приглашать молодых специалистов нельзя – нет жилья. Написал боевой председатель профкома письмо Путину. “Если мной правильно понята ваша мысль, Владимир Владимирович, – пишет педагог, – и действительно государство – это организм, призванный обеспечивать права и свободы граждан по справедливости, то помогите сельским учителям”.

Наши педагоги теряют доверие к власти. Куда заведет наших детей такой учитель, какие идеалы он будет внушать? Учительница-активистка общественной организации “Защита старости” Рашида Пестряева из Башкирии солидарна с учителем из Астраханской области. “Обман, хамство, бесцеремонность властей губят людей, пишет она, делают нашу жизнь бессмысленной. Ведь сильная и справедливая власть должна защищать всех – и стариков, и детей, и богатых, и бедных. А что у нас!” Далее учительница приводит пример: “Когда мне было двенадцать лет, училась я в башкирской школе, очень хотелось перейти в русскую. Местные власти не давали разрешения. Тогда я, двенадцатилетняя девочка, верящая в справедливость, написала письмо Сталину. Оттуда пришло указание проверить знание русского языка и принять”. Мечта о сильной руке вызревает в сознании униженного, потерявшего веру в справедливость человека. И доколе мы будем наступать на одни и те же грабли?

Надежда ТУМОВА