Раз Фандорин, два Фандорин

Растоманы и эрастоманы – это не одно и то же. И не стоит их путать. Первые живут где-то в районе далекой Ямайки, днями и ночами слушают музыку рэгги, пьют ром, занимаются активным ничегонеделанием и ведут по нашим с вами среднестатистическим представлениям жизнь беспутную и, в общем-то, никчемную. Другое дело – эрастоманы. Их существование наполнено глубочайшим смыслом: найти, прочитать и придумать собственный финал очередного романа о приключениях своего любимого и единственного, непревзойденного сыщика Эраста Петровича Фандорина, подаренного человечеству писателем Борисом Акуниным.

Минувшей весной человечеству был сделан еще один подарок: Александр Адабашьян снял фильм “Азазель”. А вскоре юный и трепетный Эраст Петрович появился и на театральных подмостках: очередную жизнь акунинской прозе преподнес Алексей Бородин, художественный руководитель и режиссер Российского академического молодежного театра. Его спектакль, открывший недавно очередной, 82-й, сезон этого московского театра, так и называется – “Эраст Фандорин”. Название превращается в своеобразную приманку, ловушку, в которую наверняка попадутся зрители всех мастей и видов – и те, кому этот сыщик XIX столетия дорог, как сын родной, и те, кто просто не может пропустить события, от которого хоть чуть-чуть да попахивает “ультра-модой”. И раз уж и фильму, и спектаклю суждено было появиться практически одновременно, то вольных или невольных сравнений друг с другом им не избежать.
Роднит их, к примеру, то, что и сценарий, и пьеса были написаны самим Борисом Акуниным, так что легендарный шик, которым пропитаны все его книги, остался в целости и сохранности.
На этом, однако, любое сходство заканчивается и начинаются сплошные различия и парадоксы.
То, что позволено Юпитеру, не позволено быку, то, что под силу кинематографу, театру не осилить – истина всем известная. Но в детективной истории, где весь сюжет, вся интрига строятся на нескончаемой смене планов, сцен, мест и пейзажей, смириться с этим невозможно. В РАМТе из положения вышли виртуозно: декорации, причем не условные, а самые настоящие классическо-академические, меняются постоянно, но это – динамичная и естественная часть самого действия, без которой и сам Фандорин был бы не Фандорин. Даже речные мостки, с которых в один из самых душераздирающих моментов скидывают в “реку” главного героя, и те получились, как настоящие. “Реку” – и ту изобразили: но “воскресший” Эраст Петрович похож не на бравого сыщика, а, как и положено по сюжету, на мокрую курицу. Отдельный разговор – спецэффекты – взрывы и стрельба, которыми “Эраст Фандорин” напичкан, как мастерская пиротехника. Руководству театра хорошо было бы уже при входе в зрительный зал вешать объявления, мол, уважаемая публика, не пугайтесь, первый выстрел раздастся через две минуты после начала спектакля, второй – через двадцать две, а уж второй акт вы точно проведете как на военном полигоне в момент учений. С театром разобрались – вернемся к фильму. Он в плане скорости действия, увы, подкачал. И тут, конечно, декорации, причем роскошные, постоянно меняются, да и во взрывах недостатка нет, но и ощущение сонного царства зрителя не покидает. Все так плавно и неспешно, никто никуда не спешит, будто мы не в приключенческую историю, а в дом престарелых попали.
Если продолжить сравнение спектакля и фильма, то и неискушенному зрителю бросится в глаза очередной, самый грустный и в то же время удивительный парадокс: в картине “Азазель” подобралась блестящая артистическая компания, играющая не просто безупречно – виртуозно. Марина Неелова – благородная злодейка леди Эстер – вызывает умиление и страстное желание посвятить всю свою оставшуюся жизнь “главнейшей из наук – педагогике”. За Сергея Безрукова в роли блистательного Бриллинга хочется тут же выйти замуж, а с Сергеем Чонишвили – графом Зуровым – тут же выпить чего-нибудь покрепче компота. Много споров вызвали Эва Шикульска – Амалия Бежецкая и Илья Носков – сам Эраст Петрович, но если сделать скидку-другую на ее характерность и его молодость, то и они смотрятся очень даже ничего. Не придерешься и к “звездному” оператору Павлу Лебешеву, много лет работающему с Никитой Михалковым и снявшему в числе всего прочего “Сибирского цирюльника”. Да и режиссера Александра Адабашьяна не назовешь последним человеком в нашем кинематографе. Итак, компания восхитительна, работает “на полную катушку”, а фильм – так себе, ничего особенного, не караул и не катастрофа, но чего-то ему явно не хватает. Жизни, ритма, глубины, того, что принято называть перцем или изюминкой. Артисты играют бесподобно, но каждый вроде бы сам по себе, будто на собственном бенефисе или творческом вечере. “Азазелю” не хватает духа братства, ощущения команды, делающей одно дело.
В театре – другая картина. Артисты, от которых в других спектаклях РАМТа глаз не оторвать, играют ни шатко ни валко, вполсилы, как на очередной репетиции, где не принято выкладываться. Бриллинг – Евгений Редько, кстати, звезда и одна из главных гордостей театра – не вызывает доверия с самого начала. Он мрачен и необаятелен – типичный злодей, от такого добра не жди. Леди Эстер – Нина Дворжецкая – пафосна и нравоучительна, ей почему-то тоже верить особо не хочется. Амалия Бежецкая – Наталья Чернявская, – которую сам автор характеризует как “Клеопатру” и “вечную тайну, загадку”, навевает скуку, тоску и мучительную зевоту. Разгаданная какая-то загадка, Клеопатра, побитая молью. Фандорин – Петр Красилин – в общем-то, ничего, к нему придираться нельзя: у каждого свой образ Эраста Петровича, артист не виноват, что чьим-то представлениям не соответствует. Одно утешение – граф Зуров – Илья Исаев, который словно несет на своих плечах все действие. С таким зрителю не то что выпить хочется, сам бы ему на плечи сел, авось, куда-нибудь да вынесет…
Вот она, обратная сторона медали – артисты особо не стараются, не перенапрягаются, а спектакль хороший. Настоящий. Стоящий. Пахнет настоящим театром, без ненужной, за уши притянутой иронии и надоевшего минимализма. Все как когда-то, в старом театре, не изведавшем перемен далеко не всегда уместного модернизма. Такой настоящий, что и в зрительном зале хочется видеть мерцание лорнетов и обнаженные дамские плечи.

Анна ХРУСТАЛЕВА
Фото Екатерины ЦВЕТКОВОЙ