На чтение: ≈ 9 мин.Мы продолжаем разговор с психологом Еленой СМИРНОВОЙ. Начало читайте в «Учительской газете» № 22 от 1 июня 2004 года.
– Вы повторили эксперимент Зинаиды Мануйленко, какие результаты теперь?
– Мы в точности воспроизвели эксперимент с современными детьми. Правда, заменили роль часового, поскольку такие игры совсем непопулярны среди наших дошкольников. Мы предложили мальчикам стать охранниками, охранять банк от рэкетиров.
– Они понимали правила этой игры?!
– Конечно. У них сейчас игры такие…
Мы сравнили свои результаты с 1949 годом: дети почти в два раза меньше времени могут простоять без движения во всех возрастах и во всех ситуациях, слабее могут управлять собой. А это очень серьезно.
Но главное в том, что разрыв в поведении в игре и вне игры, прежде характерный для пятилеток и исчезавший к шести-семи годам, теперь не исчезает. То есть и в шесть лет ребенок может управлять собой – например, стоять на месте, долго сохранять одну и ту же позу – только в игре. Вне игры ему по-прежнему трудно это делать.
– Почему?
– Современные дети не доигрывают. И родители, и воспитатели, не считая игру ценностью, очень рано начинают учить детей, учить за партой. На игру остается 15-20 минут в день, и то они не играют, потому что не умеют.
Логика освоения той же произвольности – в постепенном сворачивании сюжетной линии, в переходе от внешнего действия к внутреннему, что способствует возникновению представлений, фантазий, воображения, решению проблем в уме. Дети шести лет, например, могут играть, вообще ничего не делая, только представляя себе, что надо делать. Когда они планируют игру, они долго договариваются, кто что будет делать, кто куда пойдет, – и все, когда все это проговорено, играть уже неинтересно. Но этому должны предшествовать часы и часы самозабвенной игры, нужна «наигранность».
И играют теперь иначе. Современные дети очень мало играют во взрослых. Прежде в игре они воспроизводили поведение родителей, домашнюю обстановку. Например, игра в дочки-матери могла выглядеть совершенно по-разному: одна «мать» стоит у плиты и стирает, другая – сидит перед зеркалом и красится, третья девочка сажает куклу, читает и учит ее… И сразу понятно, что у ребенка происходит в семье и какие у него отношения с мамой.
– Но про рэкетиров они знают…
– Это знания, почерпнутые в основном из телевизора. Сюжеты современной детской игры заимствуются из фильмов сейчас гораздо чаще, чем из реальной жизни близких взрослых. Они играют в «Санта-Барбару», в Марию, Хосе-Игнасио, в «Титаник», в потерянных детей и найденных отцов, в половые отношения – да-да, буквально. Вообще сюжеты «мыльных опер» очень хороши для детских игр: они просты, там сразу ясно, кто плохой и кто хороший, – вот это и становится сюжетом детских игр.
– С какого возраста?
– Да с любого.
– С пяти лет?
– Да это уж точно, в пять лет они играют уже вовсю: ты будешь Мария, ты – Игнасио, ты – Маркела.
Такая вот форма вхождения в общество – только совершенно непонятно, в какое общество они входят через эти мексиканские страсти.
Социологическое исследование, проведенное под руководством доктора психологических наук, члена-корреспондента РАО Владимира Собкина, показало, что дети четырех-шести лет больше всего играют в подвижные игры с правилами (они обычно появляются после ролевых игр): прятки, салочки, кошки-мышки. Раньше их набор был богаче.
Среди ролевых игр, занявших второе место, вперед у девочек вышли традиционные дочки-матери и их современная интерпретация – куклы Барби; у мальчиков впереди, разумеется, игры в машинки. Все остальные сюжеты можно сосчитать по пальцам, как и их почитателей.
Компьютерные игры у дошкольников куда менее распространены, чем мы думаем: только три процента опрошенных детей назвали Денди, Тэтрис и Марсиан…
Четыре процента детей вообще не знали ни одной игры.
А знаете, какие ответы получили социологи на вопрос о правилах игры? Почти половина (45 процентов) детей сказали, что они не знают правил игры, в которую играют.
Только каждый десятый из опрошенных старших дошкольников мог более или менее содержательно назвать правила игры, в которую он любит играть.
Подавляющее большинство (76 процентов) уверены, что правила игры нарушать можно.
– Но ведь игры действительно не получится без правил – ни пряток, ни Красной Шапочки. Они же могли убедиться в этом на собственном опыте…
– Как видите, не убедились – потому что слишком мал и беден этот самый опыт. В результате из игры уходит «правилосообразность», которая непосредственно связана с осознанностью и ответственностью поведения. А ведь именно это самостоятельное регулирование своих действий превращает поведение ребенка из «полевого» в «волевое».
Игра не приходит сама собой. Игре надо учить, дети нуждаются в образцах и сюжетах.
А в прежние времена было исчезнувшее ныне напрочь детское сообщество. Что принципиально – это были разновозрастные детские компании. Образцы и сюжеты переходили от старших к младшим, которых сначала брали в игру на второстепенные роли, а потом они сами начинали задавать тон. Самовоспроизводящаяся система, субкультура, которая не нуждается в подпорках извне.
– В психологии, когда человек соблюдает правила не по собственному выбору и разумению, а только из страха перед наказанием, говорят о преобладании внешнего контроля над внутренним. Если они такими вырастут, граждан из них не получится, да и вообще такие взрослые, как правило, асоциальны… И все потому, что не доиграли в детстве?
– Все можно компенсировать, можно найти новые формы детской жизни, чтобы не утратить детства, которое мы сегодня просто вытесняем изо всех сил. Когда психологи в конце восьмидесятых боролись против того, чтобы отправлять шестилеток в школы, нам отвечали, что во всем мире дети учатся с пяти лет. Так вы посмотрите, как устроена их начальная школа: занятия происходят на ковре, а то и в бассейне, в свободной манере, программа на десять, наверное, порядков проще, чем программа нашего детского сада, на уроках дети в основном играют, как бы ненароком узнавая что-то новое. А наш детский сад – это самая настоящая школа.
…Зато в самой школе нерастраченный пыл и игровой азарт овладевает ими, и наши дети начинают играть – тайком на переменах, забравшись под парту. Так или иначе им приходится учиться уважать правила, только теперь эта наука не доставит им удовольствия, какое могла доставить в детстве.
Выбор читателей
Комментарии