Расследование “УГ”

Опасные вопросы

Все началось с заурядной встречи, на которой Галина Васильевна Васильева задала несколько вопросов, неожиданно превративших ее жизнь на многие месяцы в кошмар. 23 сентября в здании мэрии общественность встречалась с председателем правительства РК С.Катанандовым и главой местного самоуправления Петрозаводска А.Деминым. После выступлений официальных лиц слово было дано представителям общественности, в том числе и Галине Васильевне как депутату Петросовета. Она, вкратце охарактеризовав ситуацию, как она ее понимает, коснулась тем, в те дни бурно обсуждавшихся среди учителей. Правда ли, спросила она, что Министерство образования Карелии приобрело две легковых автомашины “Волга”, и справедливы ли разговоры о том, что новые члены правительства деятельность свою начали с благоустройства своих кабинетов?

Эти вопросы-недоумения потому гуляли по школам города, что ситуация с выплатами учителям зарплаты, с финансовым содержанием школ была критической в республике, и, естественно, дорогостоящие ремонты кабинетов, появление новых средств передвижения, предназначенных для власть имущих, воспринимались как минимум с раздражением.

С.Катанандов вместо ответа извлек какой-то листок с ведомостью и, потрясая им, произнес: а может, зарплату самой Васильевой обнародовать? Подтекст фразы звучал так, что если, мол, сейчас он назовет цифру оплаты директорского труда, то сумма эта своим бесстыдством затмит сметы расходов на евроремонты и персональные машины для министров. Тишину никто не нарушил, и победную паузу Сергей Леонидович, видимо, расценил как достаточный аргумент.

Хотя стоило бы тогда сразу без театральности вникнуть в содержание услужливо предоставленной председателю правительства цифры, которая только из-за его неосведомленности и могла ввести Сергея Леонидовича в заблуждение. В справке значилось, что Г.Васильевой начислено на 1 июля более 4 тысяч рублей. Сумма в самом деле впечатляет, если не знать, что в нее входили отпускные деньги за два месяца, а кроме того, июньский аванс. Кто-кто, а Катанандов уж должен знать, что учительство наше перебивается с хлеба на квас, и подозревать его в роскошной жизни, к сожалению, не приходится. Неприятный эпизод тогда очень резанул Галину Васильевну, но со временем стал забываться.

“Кливетнические измышления”

История эта уже забылась, когда вдруг А.Демин сообщил Васильевой, что на нее поступила жалоба из Министерства образования от министра Н.Гехта, который, по словам Андрея Юрьевича, обвиняет директора школы ? 13 в ряде серьезных нарушений, предлагая городскому голове принять к Васильевой соответствующие меры. Познакомить ее сейчас с текстом письма, сказал Демин, он не может, так как оно передано сотруднику для работы, но будет назначено расследование по указанным фактам, и она, разумеется, прочтет письмо министра.

Для Васильевой это был удар. Причем удар такой силы, что она в прямом смысле лишилась сна. Когда наконец познакомилась с письмом, то окончательно укрепилась во мнении, что будет защищать достоинство школы, потому как это и ее личная честь.

В письме министр Н.Гехт, вспоминая сентябрьское выступление Васильевой, превратил ее вопросы в лживые утверждения, к которым добавил некие новые обстоятельства, вроде бы изобличающие саму Васильеву в совершении поступков, несовместимых с занимаемой должностью директора образовательного учреждения и учителя. “Такие поступки, – писал министр Н.Гехт, – можно квалифицировать в соответствии со ст. 254 КЗоТа РФ – аморальное поведение (ложь, клевета), – за что работник должен быть уволен”. Гехт обвинил Васильеву (цитируем письмо в подлинной орфографии) в “кливетнических измышлениях”.

Галина Васильевна как руководитель обвинялась в нарушении лично ею финансово-экономической дисциплины, в серьезных провалах процесса обучения в тринадцатой школе и даже в совершении должностного преступления. Андрею Демину предлагалось разобраться с Васильевой, иначе говоря, избавиться от нее. Кроме того, последняя, по мнению Гехта, должна была принести публичные извинения Министерству образования за свои ложные выступления.

Считать обнародованные обвинения, по существу которых в мэрии началось расследование, ведомственным конфликтом Васильева не могла и подала исковое заявление в суд, требуя, чтобы министр либо доказал свою правоту, либо извинился перед ней публично за собственную ложь. В самом заявлении она в свою очередь по каждому пункту опровергла утверждения Гехта, перечисленные в его письме.

Давление

После того как в Министерстве образования поняли, что человека оскорбили и он намерен до конца отстаивать свое гражданское достоинство, попытались дать задний ход. Васильевой передали, что если она заберет свое заявление из суда, то тогда, мол, и министр забудет о своем письме. Это еще больше возмутило ее, и она отрезала: буду судиться.

О том, что происходило в коридорах власти, можно только догадываться, но вскоре стало понятно, там осознали – проигрыш министра в суде неизбежен. Значит, ему придется отвечать за ложь. После чего о семье Васильевых “вспомнили” люди, когда-то имевшие личные отношения то ли с Галиной Васильевной, то ли с ее мужем Александром Леонидовичем – бывшим работником ГАИ.

Неожиданно много высокопоставленных чиновников захотели побеседовать с ними, всякий раз предлагая встретиться для разговора в кабинете Катанандова, к которому, заметим, у Галины Васильевны никаких претензий не было. Статус звонивших повышался раз от раза, добравшись наконец до руководителя администрации главы правительства В.Давыдова. Галина Васильевна всем отвечала: мое исковое заявление в суде, его ждет вердикт.

Наконец телефонные звонки прекратились, и она подумала – отстали. Вдруг произошло событие, совершенно лишившее ее душевного покоя. К Васильевой пришла учительница из ее школы и пересказала разговор с работником министерства, который встречался с ней. Суть разговора сводилась к тому, что министр Гехт готов, мол, обнародовать какие-то давно скрываемые и ужасные тайны ее семьи, а потому лучше вроде бы не давать ему для того повода и забрать заявление из суда. А для нее, воспитывавшейся после ранней смерти родителей в детском доме, само слово “семья” было святым…

В первых числах декабря вдруг позвонил сам Гехт, заведя разговор о бессмысленности суда, который, по его словам, никому не нужен. “Мне нужен”, – сказала она.

Общественная защита

Комиссия горсовета, работавшая по письму министра, пришла в итоге к выводу, что факты, изложенные в нем, не подтверждаются. Депутаты Петросовета, узнав об этом, на сессии решили поддержать Г.Васильеву на суде. Был назначен общественный защитник, призванный оградить Галину Васильевну от министерской лжи. На следующий день в мэрию пришло письмо от Гехта, в котором он просил считать факты своего предыдущего письма недостоверными, за что приносил извинения Г.Васильевой. Похожее письмо получила и Галина Васильевна. Свое поведение министр счел всего лишь “излишне эмоциональным” (из текста письма). И, не дожидаясь суда, заболел…

Суд

Поэтому на собеседование Гехт не приходил. Первое рассмотрение дела прошло вообще без участников процесса (на что Васильева писала протест в квалификационную коллегию судей). Поэтому и от январского судебного заседания она ждала подвоха. Министр на суд не пришел, поручив ведение дела адвокату, который подходил раньше к Васильевой, предлагая закончить процесс мировым соглашением.

Судья не хотела пускать журналистов на заседание, но после препирательств и ссылок на то, что процесс открытый, разрешила-таки присутствовать последним в зале. Общественному защитнику Петросовета повезло меньше, и он дожидался решения суда за дверью. Адвокат, зачитав извинение Н.Гехта за нанесенные Г.Васильевой оскорбления, даже не пытался по какому-либо из наветов министра устраивать разбирательство. Суд принял главное решение – подтвердил ее честное имя, тем самым указав, кто в этой истории настоящий лжец.

Уроки

Прошедший процесс показал пример настоящего гражданского мужества. Вступить в открытый бой с хамством и чиновничьим беспределом не всякий отважится. Потому удивительно, что Васильева устояла.

На следующий день после суда я встретился с министром образования Н.Гехтом. Он сразу сказал, что не доверяет журналистам, так как они пишут о нем предвзято. Отказался и комментировать решение суда, сказав лишь, что согласен с ним. Тогда я спросил Николая Леонидовича, а подписался бы он сегодня, после суда, под строками того октябрьского письма, в котором обвинял Васильеву? Прямого ответа не последовало. Министр стал рассуждать о том, что директор школы Васильева, в отличие от него, не пользуется авторитетом в среде своих коллег, что он, министр, владеет фактами финансовых нарушений, допущенных в ее школе, что у него на столе лежит коллективная жалоба учителей тринадцатой школы на директора. “Вы готовы все это подтвердить?” – спросил я его и услышал в ответ: “Если понадобится, то да”.

Гражданка Васильева процесс выиграла, но для директора Васильевой он, видимо, только начинается. Кто ее защитит?

Анатолий ЦЫГАНКОВ

Петрозаводск