Расследование “УГ”

Как баксы директора съели

Дверь неожиданно скрипнула, и на пороге кабинета появилась женщина.

– К вам можно? – вкрадчиво спросила она и улыбнулась.

– Заходите, – согласился Лазуткин. – Что у вас?

– У меня племянница…

– А почему ко мне? Работает приемная комиссия…

– Да-да, я знаю! – закивала головой женщина. – Но у нас случай особый. Племяннице моей – 24 года. Закончила торговый техникум, а теперь вот мечтает стать учительницей.

– Да вы что? – не поверил Виктор Михайлович. – Да знаете ли вы, какая у них нынче зарплата?

– Знаем, – твердо сказала женщина. – Но охота пуще неволи.

– Вот оно как, – обрадовался Лазуткин, довольный таким ответом. – Аттестат с собой, какие у нее оценки?

– Оценки слабенькие… Троечки в основном.

– Плохо, – расстроился Виктор Михайлович. – Чтобы учиться на школьном отделении, нужны четверки. Но я могу предложить другое отделение – дошкольное. И то при условии, что… Кстати, вы откуда? Из Зарайска?

– Нет, из города Озеры.

– Здорово! Я тоже родился в Озерах. Земляки, значит. – Лазуткин улыбнулся. – Привезите оттуда, из детского сада, трехсторонний договор, при зачислении это важно.

– Да нет проблем! – обрадовалась женщина. – Привезем. Только племянница мечтает все же учительницей… Вы знаете, я предприниматель. Многое могу. Могу… – женщина перешла на шепот, – двадцать “штук” вам хватит?

– Штук? – не понял Лазуткин. – Штук чего?

– Ну… – расширила зрачки “тетя”.

– Знаете что, – перебил ее директор, – если вы предприниматель, окажите училищу спонсорскую помощь. Вы видели, какое оно у нас, мягко говоря, небогатое. Нам и другие тоже помогают, кто может. Это не очень большая сумма – тысяча рублей?

– О чем речь, Виктор Михайлович! Когда принести? Давайте через недельку, – засуетилась “тетя”. – Вы будете у себя? Поговорим тет-а-тет.

…Неделю спустя дверь так же неожиданно скрипнула, и на пороге кабинета директора педучилища, а точнее Зарайского учебно-педагогического комплекса, В. Лазуткина вновь появилась эта женщина:

– Виктор Михайлович, приказ на мою племянницу о зачислении уже есть?

– А, это вы? – поднял голову Лазуткин. – Нет еще… Комиссия – завтра.

– Значит, завтра все будет как надо?

– Угу, – буркнул директор, вновь уткнувшись в бумаги.

– Ну тогда до 1 сентября? Нам уже не звонить? Все будет наверняка? – защебетала женщина. – А это как договаривались… – Посетительница вынула и подала запечатанный конверт. – Здесь вам (выделено мною. – С.Ц.) тысяча “баксов”. Пересчитайте, если хотите.

– Да нет, я вам верю. – Лазуткин снова оторвал взгляд от бумаг на столе, явно не среагировав на жаргонное слово “баксы”. – И если вы сможете, в перспективе будете нашим (выделено мною. – С.Ц.) спонсором. По мере возможности… – подчеркнул он.

“Баксы”, “вам”… Если бы знал директор Лазуткин, насколько роковым в его судьбе через каких-нибудь двадцать минут станут эти слова, он явно многократно усилил бы фразу “нашим” спонсором”. Но, увы…

…Двадцать минут спустя дверь резко распахнулась:

– Виктор Михайлович Лазуткин? – в кабинет вошли суровые мужчины в штатском. – Вами только что получена одна тысяча долларов в качестве взятки.

Услышав слово “доллары”, Лазуткин возразил:

– Таких денег у меня нет…

Но один из присутствующих уверенно подошел к столу и, выдвинув ящик справа, достал конверт. Вынул зеленые купюры, разложил их веером. Лазуткин обомлел: он впервые в жизни видел доллары не по телевизору. Но даже и тогда он, учитель-словесник, не догадался, что их-то называют словом “баксы”.

История Зарайского учебно-педагогического комплекса насчитывает ни много ни мало 83 года. “За столь долгий период существования и развития это учебное заведение заслужило репутацию одного из лучших в Московской области”, – так писала об училище “Народная газета” Московской области. Почти четверть века его директором был Виктор Михайлович Лазуткин, отличник среднего специального образования СССР, награжденный медалью ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени. Директор отдавал своему училищу всю душу: вместе с коллективом он оборудовал учебные кабинеты, создал Музей истории училища, Зал памяти, построил тир, теплицу, спортивно-оздоровительный комплекс, овощехранилище, реконструировал два общежития, капитально отремонтировал столовую.

Много раз он избирался депутатом городского Совета. В 1994 году стал депутатом собрания представителей Зарайского района и как депутат довольно часто выступал на областных совещаниях, обращая внимание руководителей на бедственное положение учителей и студентов. Он знает об этом не понаслышке. Ему не надо рассказывать, что такое бедственное положение, поскольку именно в таком положении сегодня находятся и его училище, и его коллеги. Да и он сам далеко (и даже очень далеко!) не богатый человек.

Дом, где живет большая семья Лазуткиных, будто нарочно стоит рядом с огромным двухэтажным особняком какого-то “нового русского”. Смотришь на них и невольно горько улыбаешься. Справа – бьющая в глаза роскошь, слева – почти убогое жилище старого русского интеллигента.

– Мы с мамой пришли в этот дом почти сорок лет назад, – вспоминает Виктор Михайлович. – Пришли потому, что я страстно влюбился и женился на молоденькой учительнице английского языка.

– На мне то есть, – смущаясь, вступает в разговор Нина Васильевна. – Я тоже всю жизнь его безумно люблю. Недавно стихи написала “Ко дню рождения мужа”.

– До самой смерти теперь буду перечитывать эти стихи, – говорит Лазуткин.

– Вы можете себе представить, – перебивает мужа Нина Васильевна, – в этом доме в согласии и дружбе почти десять лет прожили две сватьи? А когда наши дети родились, Андрей и Саша, то счастья стало в два раза больше! Они выросли и учиться пошли в пединститут.

Да, Андрей и Александр – тоже учителя. Лазуткины создали свою династию. Сыновей не испугали ни бессонные ночи, проводимые родителями над ученическими тетрадками, ни запущенный огород (а другого хозяйства у них отродясь не было), ни отсутствие в доме “полной чаши” (единственная ценность в семье – книги). Андрей стал учителем музыки, а Саша – физики.

Честно сказать, беда уже однажды постучала в их дружный дом. Саша попал в аварию, стал инвалидом. Но узнала я об этом совсем случайно. Лазуткины не собирались вызывать во мне чувства жалости – они привыкли со всем справляться сами. И только эта непосильная беда с главой семьи заставила их обратиться в “Учительскую газету”.

– Меня осудили. Теперь я взяточник. Всю жизнь был честным человеком, трудился, орден заслужил… И вот тебе на… на старости лет! Теперь уволен и должен выплатить штраф – 700 минимальных окладов.

– Хотела бы я знать, как это возможно, если три наши пенсии вместе – это 1200 рублей, – горько вздохнула Нина Васильевна.

– Не согласен я с обвинением! – жестко сказал Виктор Михайлович. – Не считал и не считаю себя виновным! В чем моя вина? В том, что училище сегодня на грани нищеты? Разве один я, пряча гордость, хожу по предприятиям с протянутой рукой? Или, опуская глаза перед богатеньким буратино, чей ребенок у меня учится, произношу: “Окажите, пожалуйста, спонсорскую помощь!..” Меня подставили. Воспользовались тем, что я, словесник, не знаю слова “баксы”… Взятка спровоцирована.

– Кем? Кому это надо? “Тетя” – лишь пешка. Актриса. Исполнительница. Но тогда кто заказчик?

– Вот уж не знаю. Все тысячу раз перебрал в памяти. Я могу лишь предполагать, что кому-то не нравилась моя критика или что я защищаю нищих учителей и своих девчонок-студенток.

…Верка (имя изменено) – девчонка оторви и брось. Детдомовка. Да и то сказать, что она в своей жизни хорошего видела? Вот и тут, в училище, гуляла Верка, как взрослая женщина. Напропалую. Комендант общежития грозила пальцем: “Довертишь, девка, хвостом-то”.

В тот вечер один из милиционеров посадил Верку в машину и умчал с ветерком… Привез под утро… “Не маленькая, за все сама отвечает”. Но директор молчать не захотел. Как не смолчал однажды, что другой милиционер под хмельком устроил дебош, пытаясь пробраться в общежитие. Начальство вынуждено было наказать своих подчиненных.

Так, может, история со взяткой – месть? Лазуткин это не утверждает, потому что доказать не может. Не утверждает он и того, что это реакция на его критику всего, что сегодня люди видят, но не каждый вслух скажет. Не утверждает он, что кто-то сильно хотел (но по-честному не мог) “увести” на пенсию орденоносного директора-правдолюба одного из лучших в области педагогических училищ… Доказать всего этого он не может, и (простите меня, Виктор Михайлович) человек он наивный, как многие провинциалы, и потому просто не верит, что у него есть враги, ведь он “всю жизнь старался для людей”. Наивный оптимист, он не хочет видеть, какой жестокой стала наша жизнь, какой страшный у нее оскал, как подминает она под себя, как калечит работящих и наивных. А ведь таких директоров много. Знаю, встречала. И попадаются они – кто впросак, кто на скамью подсудимых, кто за решетку.

Я слушаю рассказ шестидесятивосьмилетнего учителя о себе, слушаю историю приключившегося с ним и думаю: вот уж действительно скверный провинциальный детектив.

Именно в провинции есть люди, никогда не державшие в руках доллары. Моя мама, например, почти 50 лет проработавшая в маленькой уральской школе. Как и Виктор Михайлович, она не знает, что означает слово “баксы”. И случись такая ситуация, она попалась бы точно так же. Всю свою жизнь мама только и делала, что трудилась, не думая о деньгах. Единственное, что она любила по-настоящему, это детей.

Всю свою жизнь трудился и любил свою работу Лазуткин. И дом его – дом человека самого скромного достатка. А ведь когда-то, в советское время, он работал в исполкоме, распределял квартиры, но ни себе, ни сыновьям своим “не распределил” ни одного квадратного метра.

…Когда я уходила от Лазуткиных, на улице еще раз оглянулась на их старенький дом. И еще раз оглядела роскошный особняк, что стоит рядом. Ну что тут поделаешь? Должно быть, на честные деньги построил его хозяин. Раз гуляет на свободе. Как тысячи таких же “владельцев” по стране.

Что скажете, грозные милиционеры в штатском и рьяные прокуроры в мундирах?

Светлана ЦАРЕГОРОДЦЕВА

Зарайск,

Московская область

Комментарий юриста

Взятка от… спонсора

Зигзаги судьбы любого человека в нынешней России таковы, что к каждому можно применить известную пословицу “От сумы да от тюрьмы не зарекайся”. В городке Зарайске, что в Московской области, каких на Руси не одна тысяча, на исходе века кипят нешуточные страсти местного значения.

4 августа прошлого года в кабинет директора учебно-педагогического комплекса ворвались сотрудники милиции и быстренько нашли в ящике директорского письменного стола запечатанный конверт, в котором обнаружили одну тысячу долларов США. С чувством собственного достоинства милиционеры спешно препроводили директора в Зарайский отдел внутренних дел. Все происходящее снимали на видеопленку… И тут же по городку поползли слухи: Лазуткин, мол, берет взятки, он подпольный владелец каких-то магазинов, что под личиной добродетели скрывается вор. Слухи на то и слухи, чтобы липкой паутиной оговора заронить сомнения в умах обывателей. Город разделился на два лагеря – веря и не веря в происшедшее.

Будь моя воля, я бы включил уголовное дело по обвинению Лазуткина Виктора Михайловича по части I статьи 219 УК РФ в учебники по юриспруденции. Разбиравшая это дело единолично, судья Раиса Михайловна Горина умудрилась обойтись без потерпевших. Потерпевшего установить не удалось, да этого никто и не пытался сделать. Но как можно тогда проводить судебное заседание, если не установлено лицо, которому своими действиями Лазуткин нанес ущерб? Любому первокурснику юрфака известно, что дело о взятках, как правило, рассматривается судом коллегиально. А из материалов дела видно, что судья Горина не задала ему самый стандартный вопрос, который обязана была задать: “Согласны ли вы на то, чтобы дело рассматривалось судьей единолично?”

Судя по материалам дела, приехавшая с Украины гражданка Малахова решила поступить на школьное отделение в Зарайский УПК. Все бы ничего, но в школьном аттестате средний балл – 3,2. И во-вторых, у Малаховой не было паспорта: за нее документы сдавала гражданка Наволочная, якобы тетя…

Итак, тетя абитуриентки гражданка Наволочная согласилась принести “спонсорскую помощь”. И вот важная деталь: радостный директор сообщил о спонсоре своим сотрудникам, работающим в приемной комиссии… Кто же о взятке рассказывает подчиненным? Но суд не учел это обстоятельство.

О том, что следствие велось весьма субъективно, говорить не будем. Огрехи следствия обязан был выявить суд. Но Раиса Михайловна Горина умудрилась всего за два заседания убедиться в виновности Лазуткина, оставив без ответа множество вопросов. Вот наиболее важные, которые следовало бы задать: Кому же все-таки принадлежала эта тысяча долларов, которая оказалась в конверте? Ведь если нет потерпевшего, то получается, что передача денег была организована органами внутренних дел с целью спровоцировать директора УПК. И как тогда понимать, что по данному делу гражданка Наволочная проходила свидетелем? Вот другой вопрос: подсудимый утверждает, что ему неизвестно слово “баксы”, а потому подумал, что речь идет о тысяче рублей. Об этом В.Лазуткин заявил в ходе следствия и в судебном заседании. И почему гражданка Наволочная принесла спонсорскую помощь в долларах? Разве учебно-педагогический комплекс имеет лицензию на ведение финансовых расчетов в валюте? В действиях Наволочной тоже содержатся признаки преступления, содержащиеся в статье 291 УК РФ. Почему же гражданка Наволочная требовала, чтобы при передаче денег в кабинете никого не было? Зачем стесняться спонсорской помощи?

Почему суд не исследовал обстоятельств: кто же все-таки писал заявление о поступлении в УПК? Откуда у гражданки Наволочной взялся поддельный трехсторонний договор? Почему суд отверг ходатайство подсудимого и его адвоката и не провел экспертизу подлинности аудио- и видеозаписи, а также почерковедческую экспертизу? Почему суд так и не выяснил факта получения денег Лазуткиным с целью личного присвоения и обогащения? А где сами вещдоки – 1000 долларов? В деле только ксерокопии долларов: а это прямое несоответствие статье 83 УПК РСФСР.

И, наконец, вызывает недоумение вынесенный приговор. Лазуткину назначено наказание в виде штрафа и дополнительно права занимать должность. Все это противоречит статьям Уголовного кодекса, которые объясняют, что с осужденного можно взять штраф либо (выделено мной. – И.Н.) осудить его на определенный срок и лишить права занимать определенные должности.

Даже далекому от юриспруденции человеку при сличении статьи УК с вынесенным приговором становится ясно, что нарушено конституционное право Лазуткина заниматься профессиональной деятельностью. Кроме того, из материалов дела видно, что действия Лазуткина, исходя из части I статьи 290 УК РФ, нельзя квалифицировать как получение взятки. Скорее всего, имела место служебная халатность: при получении спонсорской помощи нужно было пригласить бухгалтера или кассира.

Не знаю, существует ли в Зарайске организованная преступность, но если учесть, как местные правоохранительные органы раздули “местный процесс века”, то можно предположить, что в Зарайске ее нет.

Предвзято во время судебных заседаний был настроен и прокурор Краснов, сразу заняв обвинительную позицию по отношению к подсудимому, и пренебрег процессуальными нормами, в частности беспристрастным отношением к ходатайствам подсудимого и его адвокат, нарушив тем самым статью 20-ю УПК РСФСР.

“Гремучее” дело закончено. Взяточник осужден. Прокурор города Сергей Валентинович Сысоев, который убеждал 2 ноября 1998 года на заседании районного Совета депутатов в виновности их коллеги В.М.Лазуткина, переведен в другой район с повышением – на полчаса ближе к Москве.

Игорь НЕХАМЕС,

член Международного союза (содружества) адвокатов

От редакции

Редакция просит считать данную публикацию заявлением в Верховный суд РФ (где сейчас находится уголовное дело В. Лазуткина), а также прокурору Московской области М.Авдюкову. Оснований для принесения протеста в порядке надзора предостаточно.