Распахни красные ворота,и перед тобой предстанет непривычный, новый для тебя мир, который войдет в тебя и останется с тобой

и перед тобой предстанет непривычный, новый для тебя мир, который войдет в тебя и останется с тобой

Снег – та же вода, но принявшая вид снега в силу изменившихся обстоятельств. Воду удержишь ли в руках? Разве когда сложишь ладони ковшиком – то удержишь, но только на мгновение. Вода, как и время,- ускользающее, утекающее, неудержимое. В обычной жизни, в обычных обстоятельствах.

Но в жизни необычной, другой, но в обстоятельствах измененных, изменившихся, – в Зиму, например, то, что выступало как вечно ускользающее и неудержимое, становится реальным настолько, что его можно не только подержать в руках, но и сделать материалом для творчества, для сотворения – и обычного снеговика, и какого-нибудь шедевра ледового зодчества. Но тогда можно предположить, что где-то в другой жизни, при других обстоятельствах само Время как олицетворение вечнотекущего, вечнонеудержимого превращается в Нечто “материальное”, превращается в материал наподобие глины, из которого можно лепить всевозможное – от незамысловатых фигурок до целых миров и вселенных.

А мы сами не есть ли некий замерзший, по словам А.Ф.Лосева, дух? Не есть ли мы сами некое другое обстоятельство, при котором то, что прежде было невидимым, ускользающим и неудержимым (мы-прежде), превратилось в видимое, в материальное, в плотное. Ведь сказано же в Евангелии от Филиппа: “Зима – это мир, лето – это другой эон”. В бурятском языке, например, каждое из пяти священных животных этого народа (а это лошадь, верблюд, коза, корова, овца) имеет несколько названий в зависимости от своего возраста. Лошадь и корова меняют имя шесть раз, верблюд – пять, коза и овца – четыре. Нечто подобное есть и в русском языке, в его диалектах. Моя фамилия, например, произошла от диалектного казачьего – фурс, то есть жеребенок-двухлеток. Вот я и предполагаю, что земное имя каждого из нас есть только промежуточное, что ли, соответствующее своему эону, если говорить в стиле Филиппа. Но знание этого относительного имени не есть ли ключ к Тайне Имени Абсолютного, ибо имя относительное обязательно связано с Именем Абсолютным. Вот почему важно иметь свое земное имя, быть со своим земным именем, не изменить своему земному имени, не забыть свое земное имя.

Это относится как к человеку, так и к народу. Важно русскому быть русским. Важно буряту быть бурятом. Человек, потерявший свою национальность, свой язык, есть утративший свое земное имя. Как же ему, утратившему Ключ, открыть Замок? Дорога к Имени Абсолютному идет только через имя относительное. Но просто знание своего земного имени бесплодно без всматривания, без проникновения в него. Всматривающийся в него есть проникающий в него, есть прикасающийся к своему Истинному Имени. Наверное, от того, что подсказало ему внутреннее зрение, русский парень Андрей Стрелков в 1991 году принял важное для себя решение: сел в поезд Москва-Улан-Удэ и на пятые сутки достиг точки, которую еще неясно, но уже видел внутри себя. Одно место по отношению к другому выступает в той же связи, что вода и снег. Другое место есть Измененное исходное место. И если в исходном месте ты всегда “вода”, то в месте Другом – ты всегда “снег”. В Бурятии сущность Андрея “материализовалась”, и он смог прикоснуться к самому себе, ощутить себя как материал и начать творить из себя.

Бурятское село Загустай. Средняя школа. Урок тибетского языка в 10-м классе. За окном – минус 30 и Дождь Света, так буквально читается по-тибетски слово “солнце”. Ведет урок Андрей Стрелков. Сегодняшняя тема – “Поэзия Тибета”. Будет разобрано стихотворение великого тибетского поэта, отшельника-йога Миларэйбы (1040-1123), автора книги “Гур-бум”, что в переводе значит “Сто тысяч песен”.

Преподаватель записывает на доске имя поэта по-тибетски. Оказывается, оно не есть собственное, а нарицательное и переводится как “гневный йог”, ибо состоит из слов: “мила” – гнев и “рэй” – хлопок. Выясняется, что странствующие йоги одевались в простую хлопчатобумажную одежду, которая служила признаком нищеты. Название же “рэй-ба” – “хлопковые” было общим для всех йогов.

Так ненасильно, незаметно для учеников Стрелков вводит их в мир тибетских философско-религиозных и культурных ценностей. Некоторое время уходит на запись стихотворения на доске. Потом Андрей совместно с ребятами записывает транскрипцию текста и делает дословный перевод, обращая внимание детей на ключевые слова, которые, как правило, являются философскими терминами, без знания каких невозможно проникнуть в сложный, поэтический мир Миларэйбы, в необыкновенный мир буддийского миросозерцания.

В конце урока Стрелков предлагает ученикам записать свой литературный перевод этого стихотворения. Вместе с детьми его записываю и я:

Громкие грома раскаты

По сути лишь звуки пустые.

Радуги краски приятны,

Однако бесследно проходят.

Мир, хоть и радует душу,

Но сам лишь подобие сна.

После звонка Андрей сам стирает все с доски, ибо всякое слово, записанное на священном тибетском языке, священно. Только что на доске ни местечка пустого не было, и вдруг – она совершенно пуста.

Гром прогремел – и смолк. Радуга просияла – и растаяла. Урок был – и прошел. Но ведь прошел не бесследно. Ученики Стрелкова, хоть и изучают непривычный для себя язык первый год, уже сделали несколько твердых шагов в его усвоении. Я заглянул в тетрадь Чимит-Доржи Галданова, сына чабана. Как легко выписываются им сложные тибетские буквы… Доска пуста, но вовсе не пусты ребячьи головы.

Как урок прошел не бесследно, так и исчезнувшая радуга вовсе не исчезла, а стала чем-то, стала в чем-то, так и наш мир, понимаемый в буддизме как нечто шаткое, ненадежное, разрушающееся, ускользающее, становится в чем-то другом Вечной Опорой.

Андрей нашел для себя опору в буддизме, одной из великих систем, ведущих человечество к его Истинному Имени. В лоне буддийского миросозерцания увидел он себя – там, в сокровенной глубине своей.

Стрелков окончил радиофизический факультет Нижегородского университета, там же посещал курсы китайского языка. Параллельно изучал тибетский, отыскав в научной библиотеке учебники Рериха и Парфионовича. Почему стал заниматься этими двумя языками? На них – особенно на тибетском – написаны важнейшие буддийские книги. В Бурятию приехал, чтобы прикоснуться к живой традиции. Первое время ежедневно бывал в Иволгинском дацане – одной из бурятских буддийских святынь, смотрел, думал: так все было ново, необычно и вместе с тем знакомо и радостно. Спустя время познакомился с русскими буддистами, живущими в Бурятии.

Китайский он знал уже в об’еме 4-5 тысяч иероглифов. В тибетский входил все глубже и глубже. Иероглифическое китайское письмо и необычные тибетские буквы давались не легко, но и не трудно. Сказывалось умение рисовать. Начал переводить с тибетского – Миларэйбу, Нагарджуну. Из 389 листов ксилографа “Гур-бума”, как он говорит, разобрал пять с половиной листов.

В село Загустай, в Чесанскую среднюю школу приехал как корреспондент кижингинской районной газеты. И предложил директору свои услуги в качестве преподавателя китайского и тибетского языков и курса “Основы буддизма”. В первый год вел китайский и даже принял переводные экзамены у желающих. Одновременно готовил свой курс тибетского языка. И с этого учебного года начал его вести. С “Основами буддизма” знакомит детей уже второй год и одновременно пишет свой учебник, который обещает помочь издать “Дхарма-центр” в Улан-Удэ. Изучает Андрей также бурятский и старомонгольский языки. С помощью своего друга, тоже преподавателя, Домбы Дарибазарова. Тот преподает в школе эти языки. Старомонгольского у него четыре часа в неделю в шестом классе. Язык знает с детства, от деда. Пособий специальных пока немного. Преподает на основе сохранившихся старых учебников и книг. Кое-какие пособия привез из Улан-Батора. По отношению к Стрелкову Домба выступает не только как учитель, но и как ученик. Андрей дает своему другу уроки тибетского. Вместе переводят тибетские сказки.

В книге своих стихотворений “Влияние луны”, которую Андрей подарил мне на память, он по моей просьбе сделал запись на китайском, тибетском и русском языках. Стрелкову еще нет тридцати, но он многого достиг на духовной дороге к Имени Истинному. В тибетском языке одно и то же слово может звучать по-разному, тем самым подчеркивая свою многогранность, радужность. Так, “солнце” по-тибетски не только “дождь света”, но и “знамя света”, “владыка света”, “обладающее тысячью лучей”. Андрей не только художник, но и поэт, лингвист, переводчик, учитель.

Он уже сел в лодку, плывущую к другому берегу (на тибетском слово “риши- святой, мудрец” – звучит как “стремящийся к другому берегу”). И не только сел, но и оттолкнулся веслом.

Стрелков один. И не один. У него есть единомышленники. Живут они в десяти километрах от Загустая, в поселке Хуртэй. Это несколько человек, об’единившихся вокруг своего духовного Учителя, человека, который уже приближается на своей лодке к другому берегу – берегу Мудрости, берегу Света.

Мне посчастливилось видеть его, говорить с ним и его слушать. В Бурятии он скоро уже тридцать лет. Был студентом Института живописи, ваяния и зодчества в Петербурге. Но духовный путь привел его в Забайкалье. Здесь он встретил своего учителя – великого бурятского йогина, буддийского философа Бидию Дандарона. Когда Дандарона третий раз забирали в лагерь, ученики спросили его, как им быть дальше, на что он ответил: “Вас поведет Саша”. Так ученик стал Учителем.

Два дня я провел среди единомышленников Андрея, людей замкнутых, молчаливых, суровых. Это были тяжелые и счастливые дни. Я познакомился с Учителем и слушал его рассказы о Свете. Встретился с человеком, статьи по буддизму которого читал прежде. Живут в хуртэйской общине и молодые парни, пришедшие к учению через восточные боевые искусства. Все живущие здесь идут по дороге к своему Истинному Имени, которое, как говорится в буддизме, было потеряно в момент разделения Всего на сансару (мир страдания) и нирвану (мир совершенного состояния). Идут, духовно помогая друг другу и духовно питаясь из мощного источника, берущего здесь свое начало.

В окрестностях Хуртэя проходит водораздел трех рек: Кодуна, который впадает в Байкал, Витима, текущего к Северному Ледовитому океану, и Анона, несущего свои воды в Тихий океан. Четвертая же река, берущая начало неподалеку отсюда, в Кижинге, есть река духовная, и название ей – Бидия Дандарон.

Рис. Бимба Бархалеева, ученика Чесанской средней школы. “Свадьба хоринских бурят”

Он погиб в октябре 1974 года в Выдринском лагере на берегу Байкала, в который попал после известного процесса 1972 года. Буддийская сангха (община) была разогнана. Его ученики попали кто в тюрьмы, кто в психиатрические лечебницы. Но это были люди ясного и чистого ума, уже прикоснувшиеся к Свету и испытавшие радость этого соприкосновения. Сломить их дух было никому не под силу.

В конце 1994 года, то есть через двадцать лет после его гибели, в Бурятском научном центре Сибирского отделения РАН прошла научная конференция, посвященная 80-летию выдающегося российского востоковеда, ученого, философа Бидии Дандарона. К этому времени уже были опубликованы его книги “Мысли буддиста”, “Махамудра”, “О четырех благородных истинах буддизма”, “О взаимоотношении материи и духа”. Неоценим вклад Дандарона в отечественную тибетологию. Львиная доля его труда в “Тибетско-русском словаре”, в “Тибетско-монгольском терминологическом словаре буддизма”.

Бидия Дандарон – из того же славного ряда подвижников духа, что и Алексей Лосев, Мераб Мамардашвили, Лев Гумилев. Имя его сегодня известно только узкому кругу людей. Но круг сей неминуемо будет шириться, ибо камень уже упал и обозначил середину.

Я счастлив был открыть для себя имя Дандарона и побывать на его родине – в поселке Кижинга, где и по сей день здравствует его старшая сестра Дымит, живут его племянницы Бутидма и Ирина Мункины. И та, и другая – женщины почтенного возраста. Всю жизнь работали учителями. А Ирина Санжимитыповна и по сей день работает. Ведет в Кижингинской школе-интернате фольклорный кружок: “Дядя Бидия прожил очень нелегкую жизнь, но я никогда не чувствовала, что ему тяжело. То есть я хочу сказать, что он никогда не отчаивался. Я помню, что он никогда не говорил о каких-то бытовых, внешних вещах, его интересовало только внутреннее. Знал восточные языки, прекрасно разбирался как в математике, так и в поэзии. Его мать Бальжима прожила 104 года. И умирала в ясном уме, при полной памяти. Тогда она сказала сыну Бидии: “Если у тебя будет десять процентов способностей отца, то на жизнь хватит”. (Сегодня Гунга-Димбу Дандарон – ректор Бурятского филиала Новосибирского государственного университета, член-корреспондент РАО).

Племянник Дандарона Виктор Санжимитыпович Мункин – заслуженный учитель России, физик, известный не только в Бурятии, преподает в Кижингинской средней школе-лицее. В числе его выпускников – шесть докторов наук и около 60 кандидатов.

Вот такая она, Кижинга! С первого взгляда – маленький поселок на краю света. А всмотришься попристальней и поймешь, что нет его – края-то света. Всякая точка на карте- всегда центр, всегда середина, а середина есть самая глубинная точка, из которой рождается, которая рождает. Кижинга дала Бурятии и России Бидию Дандарона, и вокруг Кижинги, как планеты вокруг Солнца, расположились на своих орбитах и хуртэйские отшельники, и преподаватель тибетского языка школы села Загустай Андрей Стрелков, и другие люди, с которыми я встречался и с которыми встретиться не привелось, ведущие подвижнический образ жизни.

В Кижингинской средней школе-лицее, например, работают два таких человека. Это Андрей Матвеев из Петербурга, преподающий, как и его загустайский коллега, тибетский язык и основы буддизма, и Юргайтис Кястутис из Каунаса, учитель рисования. Матвеев входит в редколлегию журнала “Гаруда”, который издает в Петербурге один из учеников Дандарона Владимир Монтлевич, публикует в нем свои переводы с тибетского. Последняя его работа – еще неопубликованная – перевод тибетского поэтико-педагогического трактата XVIII века “Образ родительской доброты”. В Кижинге уже пять лет. Учился на геологическом факультете Петербургского университета, одновременно слушал лекции по тибетскому языку на восточном факультете. Матвеев считает, что учение Дандарона для России очень важно, ибо в нем в качестве пути представляется соединение метода и интуиции, иначе – знания и любви.

Духовные волны, идущие от Кижинги, дошли уже к другим странам. Носителями импульсов стали те же ученики Дандарона. Александр Пятигорский преподает в Англии, в Оксфорде. Во Франции живет Андрей Медведев. В США – Георгий Синицын. А вот Россия как будто и не слышит этого духовного зова, ибо раздельно живут в ней, сегодняшней, Знание и Любовь.

Так для чего бурятскому школьнику нужны экзотические восточные языки, которые преподаются и в Загустае, и в учебных заведениях райцентра; в средней школе-лицее (тибетский и старомонгольский), в агронациональном лицее и школе-интернате (старомонгольский).

Для бурятов они вовсе не экзотические. До Октябрьского переворота 1917 года все учебники в бурятских школах были на старомонгольском языке. На старомонгольском написаны все важнейшие литературные, исторические, философские произведения монгольского народа начиная от “Сокровенного сказания монголов”. Корни бурятского языка – в старомонгольском. Вертикальное старомонгольское письмо было окончательно упразднено во время языковых реформ 30-х годов, и введена сначала латиница, а потом кириллица. Единый язык распался на диалекты в 1937 году, когда Бурят-Монгольская Республика разделяется на три части. В 1958 году Бурят-Монгольская АССР была переименована в Бурятскую АССР. Такое переименование было ошибочным. По словам бурятского ученого Т.М. Михайлова, древняя и средневековая история Бурятии и бурятского народа является частью истории Монголии и монгольского этнического сообщества.

Буддизм проник в Бурятию еще в ХIII веке. Но широкое распространение получил в веке ХVIII. Многие буряты получили образование в Тибете, где изучали тибетский язык, который сохранил для человечества буддийские философско-религиозные памятники, об’единенные в два грандиозных свода: “Канчжур”, включающий в себя тексты, приписываемые самому Будде, и насчитывающий более ста томов, и “Ганчжур”, включающий в себя трактаты великих индийских мыслителей Нагарджуны, Асанги, Чандракирти, Васубандху и насчитывающий более двухсот томов.

Получается, что без знания старомонгольского и тибетского языков буряту не понять самого себя, не узнать своего Истинного Имени.

В Кижингинской средней школе-лицее старомонгольский преподает педагог из Улан-Баторского университета Ганболд, работающий в Бурятии по контракту. Пособия он привез с собой и распространил среди учеников. Ведется язык в 11-м классе по 2 часа в неделю факультативно. В местной школе-интернате уже почти четырехлетний опыт преподавания старомонгольского. Работает с детьми местный педагог Намсарай Бадмаев.

Наряду с языками преподаются и другие предметы, связанные с национальным возрождением. В школе-интернате это, к примеру, курс “Памятники бурятской литературы”. Его составила преподаватель бурятского языка Лариса Абидуева. Одно из произведений, включенных в курс, называется “Зерцало мудрости”. Это написанные на старомонгольском языке четверостишия, нечто похожее на “Рубайат” Омара Хайяма. Так вот, на бурятский язык их перевел буддолог-лама из Кижинги Лодой-Жамсо Ямпилов, недавно умерший.

Вот она какая, Кижинга! Вот какие жили и живут в ней люди! Не на пустом месте строится новая бурятская школа. Нация не умерла, а затаилась, сама себя спрятала, укрыла, скрыла, чтобы сохранить и взрастить, когда придут сроки. Но были в ней личности такой мощной духовной силы, какая не помещалась ни в какие тайники, ни в какие хранилища, разрывала все замки и являла себя миру, удивляя его и его творя.

В послесловии к книге Дандарона “Мысли буддиста” говорится об авторе: “Учитель такого уровня – это нить традиций, идущих от Будды до наших дней, слово в слово, из рук в руки”. Судьба Дандарона была прямым показателем жизнестойкости и жизнеспособности нации.

Интересно, что в Кижингинском районе – на родине ученого – может быть, как нигде в Бурятии, сохранился живой разговорный бурятский язык. В Средне-Кодунской школе, что в селе Моксохон, которая, как и Кижингинская школа-интернат, работает по модели бурятской национальной школы, проблемы родного языка вообще не существует: дети не только говорят, но и думают на бурятском. Проблема скорее с русским языком. Поэтому на русский и литературу в 11-м классе отводится 5 часов в неделю, на бурятский – 2 часа. В 1-4-х классах все предметы ведутся на бурятском.

При Моксохонской средней школе работает народный музей имени Цырен-Намжила Очирова. Он работал в школе в 60-х годах, преподавал русский язык. В это же время написал письмо в “Учительскую газету”, в котором высказал свои суждения на преподавание, на педагогику с позиций буддизма. Это письмо едва не стоило ему жизни. Приехала комиссия. Очирова исключили из партии, уволили с работы. Как он жил после такого потрясения? Об этом мало кто знал. А когда умер (в 1987 году), обнаружилось, что Очиров всю жизнь рисовал и был незаурядным художником. Посмертная его выставка “Быт и традиции бурят-монголов в прошлом” прошла в 1989-1990 годах в четырех городах – Каунасе, Москве, Иркутске и Улан-Удэ. Выставлялись его работы и за рубежом – в Лондоне и Париже.

А накануне моего приезда в Моксохон его дочь Галина, которая и познакомила меня с экспонатами музея, получила известие о присуждении ее отцу Республиканской премии за 1994 год.

Цырен-Намжил Очиров оставил своим односельчанам не только свои замечательные рисунки, но и составленное им генеалогическое древо всех жителей Кодунской долины. Сегодня каждый ученик Средне-Кодунской школы знает своих предков до 9-10-го колена, а некоторые – и до 14-17-го.

Встречи в Загустае, в Кижинге, в Моксохоне еще раз убедили в том, что только на плечах учителя возможно поднять, возродить нацию. Несмотря ни на какие трудности, осуществляет учитель свою миссию. С ноября-декабря педагоги Кижингинского района не получают зарплату и живут только за счет собственного приусадебного хозяйства. Здание Кижингинской школы-интерната, опыт которой по возрождению бурятской национальной школы одобрен и рекомендован для изучения Министерством образования Республики Бурятия и Бурятским государственным педагогическим институтом, стоит на подпорках. А Моксохонская средняя школа, где некогда преподавал самобытный художник Цырен-Намжил Очиров, наполовину закрыта из-за аварийного состояния.

Бидия Дандарон

Дацан в буквальном переводе означает факультет. Так в тибетских городах-монастырях назывались отделения (или факультеты) буддийских институтов. В Бурятии же слово “дацан” стало означать “монастырь”.

В дугане – в молельном доме – уже третью неделю шло чтение “Канчжура”. Грандиозный свод священных текстов из 108 томов – каждый по тысяче листов – привез из Китая настоятель Кижингинского дацана Цыбан-лама. Священные тексты читаются беспрерывно 4-5 послушниками и молодыми ламами. “Бригады” чтецов поочередно меняются.

В дуган может войти всякий и поприсутствовать при чтении. В волнении поднялся по ступенькам. Открыл дверь. В доме тепло и от печи, и от духовного делания. Чтецы всецело погружены в текст и не обращают внимания на входящих и выходящих.

Мне всегда радостно быть рядом с книгами. Именно быть, то есть, выражаясь высоким слогом, лицезреть, созерцать. И еще перебирать, переставлять. Общение с книгами помогает собраться, соединиться с самим собой. Тем более был я счастлив стоять рядом с духовными сокровищами Индии и Тибета. Конечно, обидно, что мне самому вряд ли уже войти под своды “Канчжура”. Но можно это сделать при помощи проводника. На русский язык из “Канчжура” переведено немного, например, “Алмазная сутра”, “Лотосовая сутра”. В целом же этот памятник совершенно неизвестен русскому читателю. Имея это в виду, Бидия Дандарон сделал подробное описание “Канчжура”.

…Неподалеку от дугана возводится грандиозное куполообразное сооружение – Великая Ступа Джарун-Хашор. Высота ее составит 33 метра. Подобный ей памятник есть только вблизи Катманду – столицы Непала. Возводящаяся же в Кижингинском дацане святыня будет повторением разрушенной в 1937 году. Ступа в соответствии с каноном есть хранилище священных останков Будды и его учеников. А в философском смысле памятник – олицетворение разума всех Будд и бодхисатв. И его строительство вблизи Кижинги – большое событие как для местных жителей, так и для всей Бурятии.

Прежде чем войти в главное здание дацана, обходишь территорию монастыря по периметру, поочередно вращая малые, средние, большие и просто огромные, выше человеческого роста, молитвенные барабаны с тибетскими надписями. Это вращение символизирует чтение буддийских молитв. Сколько раз прокрутил барабан – столько раз, значит, прочитал молитву.

На территории монастыря находятся, кроме главного здания, несколько дуганов, Центр духовного управления буддистов России, буддийский университет и дома, в которых живут ламы и послушники – студенты университета.

Кто такой лама? В буквальном переводе с тибетского слово означает “выше нет”. Другими словами, лама есть учитель, есть ведущий. В положении 1851 года “О ламских школах” говорится о ступенях учения, которые должен пройти лама. Таковых шесть. Лама, одолевший все ступени, – это человек, знающий тибетский и старомонгольский языки, медицину, астрологию, логику, философию.

В дацане у каждого ламы своя “специализация”: есть ламы-лекари, специалисты по монголо-бурятской, по тибетской медицине, ламы-астрологи, ламы-философы. Есть лама – смотритель привезенного из Индии священного сандалового дерева, под которым, по легенде, Будда достиг просветления. Находится оно в небольшой теплице, в которую вхож только смотритель и больше ни один человек, ибо от соприкосновения с непосвященным дерево может погибнуть.

Рассказов о чудесных способностях лам множество. Русский путешественник Арсеньев убедился, насколько искусны ламы-лекари, когда проводник-лама зашил при помощи таежных муравьев-великанов распоротый острым сучком живот одного из красноармейцев; муравьиные челюсти в данном случае служили аналогами хирургических иглы и нити. Один из лам был настолько сведущ в медицине и духовно силен, что мог на основании десяти-двадцати слов чужого языка “сконструировать” в себе незнакомый язык, ибо знал те сокровенные точки в человеческом организме, откуда рождается звук.

Отец Бидии Дандарона Агбан Доржи был ламой-философом и поэтом. А сам Дандарон был признан перерожденцем одного из тибетских лам.

Бурятские ламы и христианские священники вместе страдали в сталинских и брежневских лагерях, помогая слабым духом найти дорогу к Свету. Писали книги, которые сегодня приходят к нам. И на обложках значатся имена: Павел Флоренский, Лев Карсавин, Даниил Андреев, Бидия Дандарон. В лагере Дандарон написал книгу “Необуддизм”, которую, как говорят, вынес оттуда один из его учеников. Но книга до сих пор не найдена. А может быть, просто не пришло ее время, и она ожидает своего часа в тайном месте.

…Лазурное небо. Белый снег. Солнце, как развернутое Знамя Света. Вогнутые, сверкающие на солнце крыши дацана. Звенящие на легком ветру колокольчики под крышами. (Нет, колокольчики-жалсаны, к сожалению, не звенели, было безветренно, но так хотелось услышать их звон). Скрипящие молитвенные барабаны. Речитатив читающих священные тексты лам. Пряные запахи тибетских благовоний. Все это мягко и вместе с тем сладко-остро вошло в меня и осталось во мне.

Иволгинский дацан

Всякий предмет не может преподаваться иначе как через боль. Будь это литература, математика, физика, иностранный язык. Прочувствованная, пережитая в себе математика станет духовной математикой. Духовно изученный иностранный язык станет духовным языком и преподаваемый уже как духовный свободно войдет в учеников. Тибетский язык для Андрея Стрелкова – это его каждодневное страдание, каждодневное усилие на пути “к другому берегу”. Поэтому его уроки не механистичны, не мертвы, но духовны.

Боль – это добровольное погружение в себя, освобождение в себе пространства для вхождения другого, нового. Боль – это Терпение. Терпение же есть Любовь. Соединение Боли-Любви и Знания есть Духовность. Соединение Религии как духовного мировоззрения и Знания есть Путь.

Министр образования по делам высшей школы и науки Сергей Дашинимаевич Намсараев за соединение светского образования и духовного. И вот почему:

– Первая бурятская национальная светская школа была открыта 190 лет назад. Вы были в Кижинге, а эта школа находится в 45 километрах от нее, на этой стороне горы – в Хоринске. Все знаменитые кижингинцы получали светское образование в Хоринске, а духовное – в дацанах. И вот это органическое сочетание духовного и светского образования в человеке давало возможность развиться личности с евразийским мышлением. Бурятские мальчишки – будущая основа национальной интеллигенции – попадали таким образом в лучшие университеты России – в Казанский, Петербургский.

Светское и духовное образование никак не могут дальше развиваться обособленно, идти параллельно и при этом делать какие-то состыковки на уровне одноразовых управленческих решений. Связка их в моральных принципах, в нравственных заповедях – все это есть и в Библии, и в Коране, и в “Дхаммападе”, и в “Канчжуре”, и в “Ганчжуре”.

Нам удалось распахать все это поле, которое называется “политические репрессии”, через которые прошло все ламство. И вот – с высоты дня сегодняшнего или наоборот – из низости нынешнего положения надо подняться и внимательно рассмотреть все, о чем рассказала история. Рассмотреть и понять, чтобы больше не ошибиться.

В России идет американизация всего, в том числе и образования. Но у каждого должно быть свое лицо. Двуглавый российский орел смотрит как на Запад, так и на Восток. Евроазиатская страна Россия будет сильна не только связями с Европой, но и с Азией. Историческое и геополитическое положение Республики Бурятия подсказывает нам, что нужно все делать для того, чтобы обрести свое истинное лицо. Пусть университет, пусть технический университет, пусть сельхозакадемия – все должно быть повернуто и ТУДА, и СЮДА. Тогда Россия через маленькую Бурятию получит визитную карточку для выхода в азиатский мир. Недаром название города Улан-Удэ в переводе на русский язык означает “красные ворота”.

Александр ФУРСОВ

Улан-Удэ – Иволга – Кижинга – Моксохон – Загустай – Хуртэй

Автор благодарит заведующего Кижингинским роно А.Д.Бальчинова, методиста Кижингинского роно Д.Д.Жигмитова, директора республиканского Бурятского национального лицея N1 Ж.Б.Санжиева, главного специалиста Министерства образования Республики Бурятия Е.Д.Чимитову, министра образования Республики Бурятия С.Д.Намсараева за помощь в организации этого материала.

Р.S.

В ближайших номерах газеты будет опубликована статья Андрея СТРЕЛКОВА “Буддийская педагогикап