Раковый блюз

Historia morbi, история болезни – давний и почетный жанр нашей литературы, которую во многом и творили врачи (Чехов, Булгаков, Вересаев). История раковых больных – его относительно новый и, пожалуй, самый печальный подвид. Из недавних книг можно вспомнить «Тварь размером с колесо обозрения» В.Данихнова. Раньше я написал про «Как умирают слоны» И.Алексеева, и отзыв вышел в толстом журнале с пометкой, что автор не дожил до него.

У этой истории – действительно слава богу – счастливый конец. Историю музыкального журналиста и переводчика А.Беляева я читаю во второй раз в виде личной терапии, «так мне легче», автор все рассказывал о своем диагнозе, лечении и проблемах в своем Фейсбуке. С тех пор записи перегруппировались, где-то постройнели, где-то, наоборот, обросли подробностями и сюжетными отвлечениями.

«Раньше мне выражение «он/она борется с раком» казалось некой метафорой. Врачи же лечат, где тут борьба? Но оказалось, что это реально борьба, которая требует всех сил и всего времени. И последних обрывков нервов. Мама до последнего вздоха выказывала совершенно удивительное, просто героическое отношение к своей ситуации. Тихий оптимизм и смирение, я бы это так назвал. Глядя на нее, вечно молчащую и ни на что не жалующуюся. Могла лежать час на пропитанной мочой простыне, потому что памперс отклеился, – да, я плохой медбрат, не сразу научился это делать, – и никак не подавать виду, что ей некомфортно. Лучше бы плакала и кричала, ибо от этого тихого смирения сердце в клочья».

Про маму – это не только на тему онкоистории семьи, но и потому что книга – не только медицинская карта. Это и история жизни. В чем-то обычной (работал курьером в банке до института в 90‑е), в чем-то выдающейся (без профильного образования стал известным музкритиком). Посему и будет много всего – о несчастных влюбленностях, о сложностях с такими своеобразными (это с раковым-то больным!) друзьями, о том, как пришел он к музыке, как о ней пишет и даже о том, как тут зарабатывать. В том же банке тухло, конечно, но в отделах культуры разных изданий и институций тоже совсем не мед – и платят копейки, и тоже с 9 до 6, и интриги на пустом месте… Даже – ведь рассказ здесь и сейчас, практически посты в реальном времени – про карантин, его сложности. И тех людей, которые не верят в науку, но верят, например, что йога или чага помогут: «Но, увы, люди не стесняются пиарить и продвигать свою веру/суеверие, вербуя новых адептов своих культов из тех, кому реально плохо, чье здоровье, а то и жизнь, в опасности» (похоже, кстати, на тех ковид-диссидентов, которые сами не боятся заболеть, а заодно и готовы без пресловутой маски заразить тех, кому в силу сопутствующих причин болеть вот уж никак нельзя). И про ту самую бандану, часть униформы онкопациентов (после «химии» выпадают волосы, так сейчас, кстати, ходит певица и тоже переводчик Умка), что Беляев начал носить гораздо раньше из-за давней любви к Акселю Роузу из Guns N’Roses.

Но больше, конечно, тут про рак. Тайно подкравшийся – вдруг обмороки, они из-за язвы, которая оказалась «нехорошей». Про то, как «капали» химиотерапией до и после удаления желудка. Про диету. Про бюрократию записи на анализы/процедуры/операции и про добрых людей-врачей. Про их специфический (дважды: одно дело – от офтальмолога, другое – от онколога) юмор и про юмор свой. Вообще про всю специфику вокруг, около и внутри. «Врачебный цинизм и юмор уже в фольклоре, в анекдотах, но онкологи даже тут выделяются. Особые персонажи. Вообще молчуны. Но очень прямолинейные. До резкости. Безо всяких мимимишек. Оно, в общем-то, понятно: тут счет идет на недели, а иногда на дни и часы. Посему придумывать куртуазные фразы, темнить, подслащивать пилюлю, ходить вокруг да около опасно. Они люди сверхзанятые, у них нет времени формулировать как-то гладко-красиво-обтекаемо».

В «Человеке в бандане» вообще очень удачно сочетаются два пласта. Так сказать, практический – настоящие лайфхаки, когда и куда записаться, как подготовиться к операции, на что обратить внимание, где расслабиться. И о том, как все это воспринимает человек, как вообще можно такое воспринять – «у вас рак… удаляем весь желудок… операция очень травматическая…». Что посоветует больничный психолог – и как меняется психика самих людей после «химии», как они существуют «будто на внешнем управлении», становятся другими, а потом не всегда помнят об этом.

Тяжелая ли это книга? Безусловно, да. Тягостная? А вот нет. То ли это манера Беляева – писать просто, как есть, как пишут в Фейсбук для друзей и благодарных читателей, «не грузя», не жалуясь или жалуясь, но рассказывая, делясь, разбираясь в диагнозе, себе и мире здесь и сейчас, практически с читателем вместе. То ли еще какая-то иная химия.

«Итак, сейчас лето 2020 года. Год, как мне поставили диагноз рак. Два года, как начались мои мытарства с желудком. Восемь месяцев с операции по удалению желудка. Год должен пройти с операции, тогда есть шансы, что все нормально и будет долгая ремиссия. Да, и я больше не человек в бандане, мне не надо ею голову прикрывать: волосы отросли. И сильно порыжели!»

Александр Беляев. Человек в бандане: История онкологического пациента, рассказанная от первого лица: как мне лечили рак, а заодно мозги на место поставили. – М. : Время, 2021. 184 с.