Работодатель пока не дозрел К сотрудничеству его надо подталкивать

Институт развития профессионального образования при Минобразовании РФ стал сегодня поистине научным штабом отрасли. Здесь разрабатываются основные программы, учебные планы, методики и другие материалы, которые необходимы профтехобразованию, уже не просто выживающему, а в самом деле развивающемуся в новых экономических условиях. Наш собеседник – член правления Российского союза работодателей, директор ИРПО, доктор философских наук, профессор Игорь СМИРНОВ.

– Игорь Павлович, сегодня тема социального партнерства стала самой главной, самой острой. Но партнер только тогда интересен, когда ему есть что предложить. Что сегодня есть за душой у профтеха, привлекающее к сотрудничеству с ним работодателей?
– Выступая в конце мая на Всероссийском совещании, я сказал работодателям: вы напрасно полагаете, что, заплатив налоги, не можете оказывать влияние на образование. Вы имеете право диктовать Минобразованию РФ, сколько специалистов нужно готовить, какого качества, тем самым способствуя развитию экономики. Но вы имеете право оказывать и любую финансовую поддержку тем учебным заведениям, которые работают на вас.
– Как известно, эти права они мало используют. Может быть, потому, что не знают толком, какие специалисты им потребуются завтра? Сегодня производственники знают, что им необходимы рабочие, которые в состоянии работать на станках с ЧПУ, а вот кто понадобится завтра, послезавтра и после послезавтра, они подчас понятия не имеют. Могут, на ваш взгляд, работодатели дать сегодня заказ отрасли на перспективу?
– Боюсь, что не всегда. Мы рассматриваем в целом экономику, но если разделить ее на сектора, то сразу станет ясно: есть отрасли, которые и не “ложились на бок”, есть отрасли, которые начинают подниматься, есть новые отрасли, которые, возникнув, успешно развиваются. Например, страховщики, банкиры, давно доплачивают за подготовку нужных специалистов, участвуют в разработке стандартов, многих важнейших документов. Такие сильные отрасли, как газовая, нефтяная, тоже знают, какие специалисты им нужны, с этими отраслями партнерство становится реальностью. А вот остальным, тем, кто еще не осознал важность этого партнерства, мы должны подсказывать, что оно необходимо, что им в будущем потребуются такие-то специалисты.
– Ведомства, ведающие трудом и занятостью, должны были бы давно разработать модель специалиста, необходимого и сегодня, и завтра, но, похоже, они этого не делают. Поэтому и получается, что те, кого готовят, и те, кого приглашают на работу, – две разные группы, не совпадающие по спектру специальностей. Ваш институт в состоянии предложить такую модель, которая сведет на нет это расхождение?
– Да, конечно. Но согласитесь с тем, что на самом деле нужны две модели: первая – по объему и структуре подготовки; вторая – по содержанию и требованиям к каждой профессии. Когда я построю пирамиду потребностей и пирамиду реальной подготовки, то окажется, что 60 процентов площади обеих пирамид не совпадут при наложении одной на другую. Отсюда я делаю вывод: 60 процентов бюджета образования растрачивается на подготовку кадров, не востребованных сегодняшней экономикой. Я знаю, что в Московском комитете по труду в структуре вакансий есть водители троллейбуса, другие рабочие профессии, и там мы должны составлять модель современного рабочего, определять, какой именно нужен (в том числе оператор станка с ЧПУ). Но в этом случае нам не обойтись без работодателя. Хотя бы потому, что и в Минобразовании РФ, и в нашем институте работают люди, которые в силу объективных причин и обстоятельств 10 и более лет не были на реальном производстве, не связаны с ним. Мы должны составлять свои документы вместе с теми, кто реально предоставляет сектор экономики, знает его сегодняшние потребности.
– Вас не удивляет, что на реальном производстве порой не бывают и мастера производственного обучения в ПТУ? Раньше был институт подготовки мастеров, сегодня, как мне кажется, его нет.
– Да, такой институт был когда-то, потом он вырос в систему подготовки мастеров в так называемых индустриально-педагогических техникумах, а позже и в трех вузах – в Ташкенте, Намангане и Свердловске. Сегодня возникла огромная разветвленная система, включающая уже 83 вуза и огромное количество техникумов. Так что сказать, что института подготовки педагогов нет, нельзя, более того, институт этот стал системой.
– Но мастера приходят вовсе не из техникумов и не из вузов: телеграфистов учат бывшие телеграфисты, поваров – бывшие повара и так далее. Клоню к тому, что, может быть, работодатель сегодня может сделать, пожалуй, самое главное – взять на себя подготовку мастеров, в совершенстве знающих реалии современного производства.
– Скажу так: раз они не дают мастеров, значит, это им пока невыгодно, ведь нынешний работодатель ориентируется больше всего на получение прибыли. Что же касается подготовки мастеров, то разговор на недавней коллегии Минобразования РФ, посвященной подготовке профессионально-педагогических кадров для системы НПО, выявил – тут мы имеем своеобразное сито. Растет число вузов и техникумов, которые готовят специалистов, но никто из этих специалистов в систему НПО не приходит. Следовательно, нужно искать такие формы подготовки, чтобы преподаватели и мастера в систему НПО приходили, иначе мастерами будут становиться только бывшие рабочие, которые в силу жизненных обстоятельств не могут пойти куда-то в другое место. Я считаю, что работодатель не участвует в совершенствовании производственно-учебной базы НПО, не доплачивает мастерам, не делает многого другого, потому что он либо не дозрел, либо мы ему не объяснили, как это важно для него же самого. Мы должны показать, что сотрудничество с НПО принесет им в будущем прибыль.
– А может быть, дело в том, что им нравится быть иждивенцами?
– То, что они сегодня иждивенцы, бесспорно. Но это не их вина. Государство создало такие условия, что работодатели могут паразитировать, решать свои проблемы за его счет. Работодатель ждет, что к нему придет кто-то, подготовленный за счет государства, и, самое главное, имеет право ожидать этого как налогоплательщик. Но если он хочет особых кадров, особого подхода к их подготовке, то должен помогать – деньгами, интеллектом, чем угодно еще.
– А возможен вариант, что ПТУ будет разворачивать свое производство, обрастать “дочками”, как это делают многие нынешние фирмы и организации?
– Я думаю, что ПТУ и могут обрастать ими, и обрастают. Хорошо это или плохо? Я считаю, что плохо, потому что лучше было бы получать деньги из бюджета на организацию всего учебного процесса – и на практику, и на приобретение оборудования, и на обновление фондов, и на многое другое, необходимое для обучения. Но государство сегодня не может этого делать. Не потому, что кто-то ворует, перераспределяет или зажимает, просто у нас бедное государство. Следовательно, нужно самим ПТУ выживать и развиваться. В этих условиях УНПО должны развивать свою производственную базу для получения прибылей. То ли в виде своей учебно-производственной базы, то ли в виде “дочек”. Сегодня учебные заведения, как правило, зарабатывают по одному и более миллионов в год.
– А что при этом происходит с нормативным финансированием?
– Финансирование идет из бюджета на 30-40-50 процентов от потребности. При этом не учитываются такие фондоемкие затраты, как ремонт основных фондов, приобретение нового оборудования. Раньше в таких тратах всегда участвовало государство. Поэтому если распределить приходящие в ПТУ деньги еще и на эти потребности, то получается: едва ли государство дает больше 10-20 процентов от реальной потребности для развития. Учреждения же эти существуют, выживают, развиваются, следовательно, у них есть свои способы привлечения средств. Мы, правда, закрываем глаза на то, что зарабатывание средств в ПТУ перестало быть учебным процессом, а процесс производства перестал быть процессом освоения отдельных операций, став способом получения прибыли после продажи продукции. Это становится основной целью, наверное, вынужденной, но целью. Об этом надо говорить, понимая, что это процесс не от хорошей жизни начатый. Когда я был во Франции, то увидел там, как идет процесс практической подготовки рабочих. Будущий строитель строит стенку и тут же ее разрушает, у нас такое невозможно. Если кто-то что-то делает, то тут же стремится сделанное продать. Я спросил французов: “Почему вы поступаете так, потому что богаты?” Но оказалось, что все происходит там так не от богатства! Французы считают – продукция, производимая учениками, не может конкурировать на рынке труда, ее никто не купит. У нас покупают все, потому что страна бедная, потому что дешевые товары пользуются спросом. Но мы, я думаю, все же доживем до такого времени, когда производить товарную продукцию в условиях учебного заведения будет невыгодно, потому что она не найдет спроса.
– А как вы относитесь к зарубежным моделям подготовки рабочих? Например, к немецкой? Не считаете ли вы, что такая экспансия нарушает традиции российского образования?
– Я думаю, что не надо держаться за традиции так сильно хотя бы потому, что мы в последние десятилетия перевернули основные базовые ценности и устои государства. Поэтому вслед за этим должен логично следовать пересмотр вторичных вопросов, таких, как этносфера, образование и т.д., Во-вторых, я считаю, что зарубежные ценности культуры, образования, несомненно, к нам придут, но не все и не в том виде, в каком они существуют там. Например, немецкая дуальная система профподготовки уже частично приходит в Россию, и некоторые предприятия возвращают себе статус базовых. В Калужской области, с которой ИРПО имеет договор о сотрудничестве, в городе Масальске строится льнокомбинат с новейшим оборудованием. Но для него нет рабочих, и комбинат обязательно “сядет”. Так вот администрация вложила 5 миллионов рублей в реконструкцию сельского профтехучилища и без сомнения, готова пойти на реализацию дуальной немецкой системы. Возникла потребность, и воспринят зарубежный опыт в приемлемом для них виде. Поэтому западный опыт нужно внимательно изучать и внедрять в той мере, в какой он годится для наших условий.
– Возможно ли, на ваш взгляд, создать некую модель, совмещающую сельскую школу и сельское ПТУ в одном учебном заведении? Ведь и у школы, и у ПТУ есть земельные участки, реальные перспективы для ведения производственной деятельности.
– Объединить школу и ПТУ возможно, возможно также присоединить и образовать единый комплекс этих учебных заведений даже с детским садом, вузом, техникумом. Но я считаю, что это тоже вынужденные формы, потому что это дешево, выгодно и позволяет использовать детский труд на прополке, на выращивании рассады и так далее. Да, у сельской школы и ПТУ есть земельные участки, но их нельзя возделывать силами учеников на промышленной основе, обрабатывать выгодными способами, ведь учащийся по возрасту не может работать на том же тракторе – это нарушение. Школа объективно не способна в полной мере участвовать в производительном труде, как колхоз или ПТУ. Но такие комплексы все же в дальних сельских районах есть.
– В старину мастер набирал себе учеников, сам лепил глину, делал горшки, и ученики занимались тем же самым. Почему сегодня ребенок на селе не может трудиться, как взрослый?
– То, что раньше было зарождением форм профессионального обучения, потом выросло до специальных учреждений с оборудованием, с квалифицированными мастерами, поэтому в ремесленных профессиях, требующих индивидуального подхода, такое может быть. Но это не массовый процесс.
– Выпускник ПТУ может организовать свое дело? Ему дают для этого знания?
– Конечно, но только для таких профессий, которые предполагают возможность организации собственного дела. Оператор станков с ЧПУ навряд ли откроет свое дело, а вот тракторист может быть фермером, так же как и животновод, отделочники смогут открыть свою фирму. Обучение менеджменту, маркетингу включено в стандарты подготовки, и идея индивидуального трудоустройства довольно прочно вошла в цели начального профобразования. Тем более что уровень безработицы сейчас высок и будет расти в будущем. Мы должны учить ребят самозанятости, давать им вторую профессию. Кстати, многие ПТУ благодаря этому и выживают. Мы не имеем права принять человека на обучение по специальности, которая по стандарту должна быть получена бесплатно, но многие пользуются возможностью давать дополнительную специальность за плату, при этом в массовом порядке введена, например, специальность водителя.
– Если учащийся ПТУ захочет получить высшее образование, он сможет это сделать при повсеместном введении ЕГЭ? Ему дадут такую базу, что он справится с тестами?
– Еще недавно позиция Минобразования РФ была такой: среднее образование в ПТУ не нужно, оно должно давать профессию, тем и ограничиться. Сегодня пришло понимание того, что в системе НПО можно совмещать полное среднее образование с профессиональным. Я рад, что позиция министерства изменилась. Я, как и вы, надеюсь, патриот нашей страны, поэтому меня больно ударило, когда в Конституции РФ было предусмотрено снижение планки образовательного уровня. Я сторонник того, чтобы человек мог получить полное среднее образование везде. Во-вторых, хорошо бы было услышать мнение работодателя на этот счет. Он должен сказать, какой специалист ему нужен. В-третьих, у нас есть профессии, которые нельзя получить тем, у кого нет полного среднего образования. Тот же оператор станков с ЧПУ должен иметь знания по физике, математике, компьютерную грамотность и так далее. К тому же мы сократили число профессий в НПО с 1200 до 290, это означает прежде всего их укрупнение. Например, есть строительная профессия, в которой 22 специальности, поэтому такой профессионал должен быть многосторонне развит. Можно ли на базе 9 классов давать такие сложные профессии? Нет. По Конституции РФ мы не имеем права навязывать образование, но обязаны создавать условия для реализации и прав, и возможностей для каждого молодого человека. Я недавно узнал и удивился: в НПО приходит 15 процентов молодежи, не имеющей основного среднего образования. Вот и получится: школа не дает основного, мы не дадим полного среднего, в результате у молодого поколения будет недобор интеллекта.
– Как профильная старшая школа будет сочетаться с профессиональной подготовкой?
– В профильной школе, если будет соответствующая база, можно будет начать подготовку специалистов, правда, не по всем специальностям, а по тем, что не трудны для освоения в школе. Что касается НПО, то там можно будет, как мне кажется, реализовывать универсальный профиль, предлагаемый разработчиками в проекте старшей профильной школы. Но в принципе профиль должен совпадать с профилем получаемой специальности. Кстати, с 2003 года система НПО войдет в эксперимент по введению ЕГЭ. Нам, видимо, разрешат делать интегрированные общие программы по ПО и общему среднему образованию, лично я считаю, что ЕГЭ для наших выпускников должен идти в том же полном объеме, что и для выпускников школ. Только тогда мы докажем свое право на такое совмещенное образование для наших выпускников.
– А выпускники ПТУ справятся с такими экзаменами?
– Я думаю, что мы должны “подставиться” под такую же проверку, которую проходят школы. Если кто-то не справится, значит, не освоил в должной мере курс общеобразовательной школы. Мы должны пройти этот экзамен, иначе нас всегда будут упрекать в том, что мы занимаемся профанацией, выдаем липовые дипломы. А мы ведь не просим и не ждем скидок.

Виктория МОЛОДЦОВА