Пятьдесят лет спустя. Всегда ли в жизни есть место подвигам?

Через десять лет, в 1987 году, прочел у Сергея Аверинцева и другое очень важное для словесника размышление: «Интеллигентный человек – это прежде всего человек, человеческая жизнь которого равно должна быть первичной по отношению к книгам. Чтение вовлечено в жизнь, а не наоборот. Даже человек, жизнь которого нерасторжимо и необходимо связана с книгами, не может быть сведен к библиофильскому существованию. А если сведен – это очень большое несчастье». Так говорил, обращаясь к юности, один из самых «книжных людей» нашей эпохи. Но разве не сводим мы сплошь и рядом именно к книге, часто даже непрочитанной, все наши сочинения?

Использовать сочинения старшеклассников как инструмент социологического, психологического, педагогического и методического познания, а также как инструмент обучения рефлексии, самоанализу и вместе с тем развития речи я начал пятьдесят лет назад, когда в 1967 году в журнале «Юность» была опубликована моя первая статья, построенная на материалах размышления о жизни тогдашних моих учеников (недавно  они отметили пятидесятилетие со дня окончания школы). И вот уже пятьдесят лет занимаюсь этой работой. О ней я рассказывал на страницах «Нового мира», «Знамени», «Юности», «Континента», «Науки и религии», на страницах педагогической печати – «Учительской газеты», газеты «Литература», журналов «Народное образование». «Литература в школе», «Русский язык в школе». Такого опыта не было ни в дореволюционной гимназии, где, кстати, писать сочинения о семье и доме категорически запрещалось, ни в советской школе. Думаю, что такого пятидесятилетнего опыта проведения одним учителем с помощью других учителей сочинений, направленных на постижение жизни, времени и себя, возможно, нет нигде в мире. Мог ли я тогда, пятьдесят лет назад, думать, что сбудется пророчество Александра Блока о «неслыханных переменах, невиданных мятежах»? Мог ли я думать тогда, что мои ученики станут летописцами крутых, трудных, часто мучительных переломов в судьбе страны и в судьбе каждого из нас? Сегодня очень популярны документы времени: дневники, письма, воспоминания. Но разве сочинение, в котором «отразился век и современный человек изображен довольно верно», не может стать таким же историческим документом? Только не забудем и о том, что, по словам того же Блока, «порывам юных лет» присуща «крайность мнений». Хотя и мы сами во многом живем в этой атмосфере крайности мнений. Но это даже лучше, чем дистиллированная вода множества ученических сочинений. Пятьдесят лет назад я провел в двух своих десятых классах сочинение на традиционную советскую тему. Но в ней я изменил знак препинания. Было «В жизни всегда есть место подвигам». В конце точка. Стало «Всегда ли в жизни есть место подвигам?». В конце вопросительный знак. Получилось совершенно другое сочинение. Я попросил знакомых учителей провести у себя в школе эту же работу. И вот у меня на столе 372 сочинения. Моя статья о них была опубликована в 8-м (августовском) номере журнала «Юность» за 1967 год. Журнал выходил тогда тиражом в два миллиона экземпляров. Еще раньше, в 1961 году, в журнале «Русский язык в школе» была напечатана моя статья «Творческие сочинения учащихся» о моем опыте сочинений в 5-м классе. Это были сочинения о лично увиденном и пережитом. Статья понравилась Корнею Ивановичу Чуковскому, о чем он написал в письме главному редактору журнала, а потом подробнее в книге «Живой, как жизнь». В своем письме Чуковский после комплиментов в мой адрес воскликнул: «Сколько учителей у нас боятся творчества школьников!» После статьи в «Юности» я все пятьдесят лет сочинения, как их называли в советское время, на свободные темы проводил только в таком творческом ключе. А в августе 2017 года «Учительская газета» начала печатать цикл моих статей о сочинениях «о времени и о себе» (Владимир Маяковский). В этих двух классах я окончательно отошел от канона школьных сочинений, созданного в русской дореволюционной гимназии и советской школе, вспоминая его только перед выпускным сочинением. Главным для меня стало ЛИЧНОЕ прочтение произведения, ЛИЧНОЕ постижение жизни, что не могло не создать в классе многоголосия и полифонии. Это было прощание с широко распространенным в школе двухголосьем, в котором один, учитель, объясняет, что есть истина, а другой, ученик, потом все это воспроизводит устно на уроке, отвечая домашнее задание, и письменно в сочинении. Естественно, все это не снимало с меня и права, и обязанности говорить о моем личном понимании прочитанного в книгах писателей и прочитанного в сочинениях учеников или услышанного на уроке, но ни в коем случае не аргументируя свое соразмышление, свою позицию отметками – в конце концов, их часто можно не ставить. А поскольку в это же самое время я начал работать в Московском городском институте усовершенствования учителей (это была великая школа для меня как учителя и методиста), у меня появилась возможность приобщить к этому пониманию преподавания литературы и, в частности, методике сочинений и московских учителей. Больше того: проводя два раза в год московские городские проверочные сочинения, мы стремились эту методику переносить и на них, стремясь узнать и понять не только и не столько то, что ученик выучил, тем более списал, а то, чему он научился, как понимает прочитанное. Тогда же мы впервые в Москве начали проводить олимпиады по литературе как учебному предмету, где все было построено именно на этой концепции. Институт издал довольно объемное написанное мною методическое письмо «Преподавание литературы и проверка знаний учащихся». Все десять тысяч экземпляров были доведены до всех учителей литературы. Сразу хочу подчеркнуть: конечно, изменение характера экзамена не может не влиять на характер преподавания. Но только изменив экзамен, нельзя повысить уровень преподавания. Лошадь всегда должна быть перед телегой, а не наоборот. В тот же день, 29 августа, на сайте Рособрнадзора и ФИПИ появились комментарии к итоговому сочинению 6 декабря 2017 года. Прежде всего должен сказать вот о чем. Все последние годы в Интернете постоянно путают два разных понятия. Пишут о том, что итоговое сочинение – это итоговое сочинение по литературе, и пишут, что итоговое сочинение носит надпредметный характер. Да что говорить об Интернете. Вот предо мной изданная в Москве в 2016 году большая книга, на которой огромными буквами написано: «ДОПУСК К ЕГЭ. ИТОГОВОЕ СОЧИНЕНИЕ ПО ЛИТЕРАТУРЕ». И начинается она так: «Министерством образования принято решение о введении в 2015 году значительных изменений в процедуру и содержание государственного экзамена: вводится в качестве обязательного ЭКЗАМЕН ПО ЛИТЕРАТУРЕ В ФРОРМЕ СОЧИНЕНИЯ, успешная сдача которого станет допуском к остальным экзаменам». Чушь все это. Итоговое сочинение не может быть итоговым экзаменом по литературе. Хотя бы потому, что впереди еще полгода занятий, где, между прочим, роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Хотя бы потому, что в итоговом сочинении сама литература часто умещается на половине листа А4, а то и меньшем пространстве. Но в 2017 году остается все тот же основной принцип: аргументы в сочинении должны носить литературный характер. Весь мой шестидесятилетний опыт работы над школьными сочинениями убеждает меня, что сочинения о нравственных, философских проблемах не могут быть написаны только на литературном материале. Вы скажете, что Белинский, Чернышевский. Добролюбов, Писарев, Страхов блистательно умели именно при анализе художественных произведений ставить и решать краеугольные вопросы русской жизни. Но они делали это на материале для того времени СЕГОДНЯШНИХ книг и СЕГОДНЯШНЕЙ жизни. А мы через сто, даже полтораста лет заставляем писать о Катерине как луче света в темном царстве. Да, так думает и сегодня часть наших учеников. Но есть много и таких, которые думают иначе (конечно, думают, потому что не понимают объемность и глубину пьесы Островского, но тем не менее убеждены в другом): «Моральная сторона в наше время не так строга, как во времена Катерины». «Взгляды людей на многое изменились: женщины получили равноправие с мужчинами, измена стала делом обыкновенным, разрешен развод, очень трудно женить или выдать замуж кого-то против его (ее) воли». «Теперь у женщины в ситуации Катерины есть больше вариантов. Можно вернуться в прошлую семью, развестись, в конце концов, просто собрать вещи и уйти». «Теперь, если какая-нибудь Катерина изменит своему Тихону, вряд ли она будет сильно волноваться по этому поводу и тем более топиться в реке». Приведу еще две выписки из сочинений десятиклассников. «Но зачем она бросилась в Волгу? Ведь ее муж Тихон тоже не без греха. Кулигин говорит Тихону: «Сами-то, чай, тоже не без греха!» Тихон отвечает: «Уж что говорить!» Ну и жили бы так дальше». «Сегодня все это звучит по-другому. Ну сложилось у женщины в жизни, что не смогла устоять перед другим мужчиной и изменила мужу в его отсутствие, но ведь вовсе не обязательно кидаться после этого мужу в ноги, позорить себя перед всеми людьми. Такие люди, как Катерина, вообще редкость, а тем более в XX веке, когда естественной считается ситуация, если у женщины есть муж, а в его отсутствие любовник, а муж уж подавно не хранит ангельскую верность жене. Сегодня многие вообще свободно относятся к супружеской неверности». (Все цитаты взяты из сочинений конца XX – начала XXI века на тему «Что меня волнует в русской классической литературе и что оставляет равнодушным», которое я проводил лет тридцать после окончания уроков по русской классической литературе). А ведь и в театре, и в кино, и в лучших работах литературоведов классика глубоко постигается в современном контексте, и в ней открывается то, что прежде не было ощутимо. Никогда не забуду потрясение, пережитое на спектакле Галины Волчек  «Обыкновенная история» в «Современнике», «Вишневый сад», поставленном Анатолием Эфросом на Таганке, не говоря уже об «Истории лошади» в БДТ в постановке Георгия Товстоногова, хотя я и видел его только на экране телевизора. Среди информаций об итоговом сочинении, материалов в помощь учащимся все время на глаза попадается и другая информация: «подготовка к итоговому сочинению на активных курсах в центре Москвы. Цена всего курса – 8000 рублей»; «27 центров по подготовке к итоговому сочинению. Группы по 6 человек». Президент Владимир Путин, выступая на открытом уроке в Ярославле, обращаясь к школьникам, к молодежи, сказал: «Ваша задача – не просто создать что-то новое, ваша задача – сделать принципиально новый шаг». Но способны ли сделать принципиально новый шаг те, кто на школьном экзамене должны только воспроизводить выученное и натасканное?