Путешествия

Когда я собирался в командировку в Болгарию, подумал о том, что, наверное, не очень ловко будет публиковать материалы под рубрикой “Чужая азбука”. В прямом смысле и наша азбука, и болгарская – родные сестры. Кириллица. Да и сама Болгария – разве чужая нам страна?.. Хотя кто его знает, за те двадцать лет, что я не был в ней, страны наши пошли своими нелегкими путями.

просите каждый себя: много ли мы знаем о сегодняшней Болгарии? Что происходит в болгарском образовании, как живут школы? Думаю, очень немногие смогут конкретно ответить на эти вопросы. Кого винить в этом – рухнул социализм.

Но перестали ли простые болгары считать нас “братушками”? Забегая вперед, скажу: нет! Ушла помпезность отношений “старшего” и “младшего” братьев, упакованная в пропаганду, но зато остались тихая, непоказная искренность и уважение болгар к нам, русским…

Моим журналистским заданием было побывать в болгарских школах и взять интервью у министра образования. Первое задание – побывать в школах, естественно, казалось мне нетрудным. В памяти были живы воспоминания о том, с каким любопытством и желанием общаться встречали нас, журналистов, в любой болгарской школе.

Вот и теперь я решил для начала позвонить в одну из школ города Варны. Позвонил наугад. Директор вежливо выслушал мое пожелание посетить школу. Но попросил перезвонить через час. Перезвонил. “Извините, – сказал директор, – сейчас экзамены и совершенно нет времени”. Ну что же, подумал я, отказ уважительный. Хотя… Позвонил в другую школу. Директор, женщина, была тоже любезна: “Я бы с удовольствием вас приняла, но, к сожалению… О чем беседовать? Школа в глубоком кризисе, а о плохом говорить с иностранным журналистом не хочется”. В третьей школе к телефону подошел завуч: “Директора школы? Он сегодня работает последний день – уходит по собственному желанию. Вы понимаете?” – “Извините, а что я должен понять?” – спросил я в недоумении. “Он – коммунист. Непонятно? Обьясняю. После недавних выборов в Болгарии социалистов сменили демократы. Они против того, чтобы школами руководили коммунисты. Это, конечно, негласный запрет на профессию. На практике – это уход по собственному желанию… А без директора кто же будет принимать иностранного корреспондента…”

В Софии мои звонки в несколько школ тоже не привели к приглашению. Идя по улице, я увидел большую, яркую, на уровне второго этажа вывеску “Экономический лицей”. Зашел. Директор оказался импозантным молодым человеком, разговор вели через переводчика. Лицей – заведение частное, плата за обучение – космическая. За чашкой кофе зашел разговор о политике: как у вас, как у нас? “У нас? Я политикой не занимаюсь. Но мне кажется, Болгария замерла в ожидании. Коммунисты и социалисты в растерянности от поражения, а демократы слишком долго делят после победы кресла. Поделили – и замолчали. А мы ждем… Нет, я лично ничего не жду. Мне все ясно, занимаюсь бизнесом. Болгария ждет…”

Не мне судить о политической ситуации в Болгарии. Но болгарские газеты, телевидение пестрят материалами о кризисе в стране, о застое во всех областях экономики, в образовании и культуре. И вместе с этим все настойчивее звучит тема вступления в Европейский союз. Хотя, судя по прессе, Запад не торопится: слишком уж далека аграрная Болгария от мировых стандартов производства и уровня жизни населения.

Далеко от европейских стандартов и нынешнее болгарское образование: мне все же удалось побеседовать с болгарскими учителями в городе Балчике и в Софии. Повстречался я и со своими коллегами-журналистами, работающими в педагогических изданиях.

Сегодня главная волнующая тема во всех школах Болгарии – предстоящее сокращение учителей. Как пишет пресса, из более чем 130 тысяч работников средних школ под сокращение попадет 18 тысяч. Кто-то из них, как тот директор-коммунист, о котором мне рассказали по телефону, уйдет “по собственному желанию”. Синдикаты учителей – учительские профсоюзы – на переговорах с правительством настаивают на 10 процентах, то есть на сокращении не более чем 13 тысяч. Эти 13 тысяч вольются в армию безработных, которые составят к концу года 25 процентов всего трудового населения страны. Основная часть безработных – молодежь, выпускники школ.

Сокращение учителей произойдет в основном за счет сокращения сельских малокомплектных школ. Классы, и без того часто переполненные, станут еще больше, а учительский труд напряженнее. Зарплату же предполагается оставить на нынешнем уровне. А она при сегодняшней жизни и без того мала: в пределах 80 долларов в месяц. Если учесть, что одна треть зарплаты уходит на коммунальные услуги, на жизнь учителю остаются крохи. Поэтому городские учителя, кроме работы в школе, имеют еще два-три приработка: кто в мелком бизнесе, кто в сфере обслуживания туристов, кто помогает по дому или по вечерам работает официантом или посудомойкой в кафе, в частном ресторанчике. От этого, естественно, как рассказывали мои собеседники, уровень подготовки учителя к уроку очень низок. К тому же резко упала методическая помощь школе.

Правда, зарплату учителям государство платит исправно. Опаздывая иногда на неделю-две, не больше. Но из-за этих “мелочей” учителя пока не бастуют, не стоят в пикетах, не митингуют. За их право борются учительские профсоюзы, которые пользуются авторитетом.

Зиму прошедшего учебного года болгарские школы пережили трудно: несколько раз они закрывались на каникулы из-за того, что не работало отопление.

Но скоро может случиться так, что синдикаты – и не только учительские – будут распущены. Это одно из условий Международного валютного фонда предоставления кредитов государству. Ликвидируется учительский синдикат – закроется и единственный учительский еженедельник “Учителско дело”, на деньги которого он выпускается.

Большие трудности и с учебниками. До этого года учитель-предметник имел два-три альтернативных учебника. У него был выбор. Но у государства нет денег, и с этого года учебник останется только один, рекомендованный министерством. Да и этого единственного учебника скорее всего не хватит всем: правительство распорядилось напечатать только часть, которой, по его подсчетам, не хватает сегодня школам…

Учителя во всем мире народ особый. И даже там, где учитель пользуется уважением и труд его престижен, проблем, связанных с его профессией, всегда много. Если они не экономические, то уж по крайней мере моральные, этические, возникающие из взаимоотношений поколений, извечно меняющихся связей учитель-ученик-родители.

В болгарской школе ко всем ее трудностям тоже прибавляются и моральные, и этические проблемы. Как рассказывали мне учителя, обострились отношения родителей со школой. Одна из проблем – наркотики. Хотя ученик и не пользуется ими во время учебного процесса, вину за их употребление родители, обвиняя школу в том, что она не занимается воспитанием детей, не ведет антинаркотической пропаганды, перекладывают на школу. А та, естественно, обвиняет семью за плохое воспитание. Пока суд да дело, число детей-наркоманов растет.

Но не все, конечно же, так грустно в болгарской школе. В ней по-прежнему трудятся тысячи и тысячи талантливых, преданных своей профессии педагогов. Я узнал, что в этом году прошел всеболгарский конкурс “Учитель года”. Правда, победителем стал не один учитель, как у нас, а шесть учителей-предметников…

Чем старше был мой собеседник, тем лучше он говорил по-русски. Совсем молодые говорят хуже, многие вообще не говорят. Русский язык учат сегодня только в некоторых школах, где он преподается как иностранный. Но проблем в общении даже с теми, кто не знает русского языка, практически нет. Мы – славяне. Нужно ли переводить слово “братушки”…

На четвертый день командировки в Софию меня принял заместитель министра образования Румен Влчев. Честно говоря, я был немного обескуражен: ведь меня обещал принять министр. Помощник министра обьяснила: “Извините, министр очень занят. Да к тому же он чистый политик”. Последнее откровение многое поставило на свои места.

Румен Вл╖ев – социолог, много занимался проблемами образования, проблемами средней школы. Сейчас его конек – граждановедение.

Румен Вл╖ев:

“Образование перестало быть приоритетным”

– В министерство образования пришла новая команда. Вместе мы работаем всего лишь две недели. Когда я работал не в министерстве и занимался социологией образования, у меня было множество идей, как переделать среднюю школу. Но теперь, став чиновником, я понял, что множество той информации, которая была в моей голове, не совпадает с действительностью.

– Кресло чиновника меняет взгляды?

– Это, если хотите, аксиома. Этого нельзя стесняться: у чиновника совершенно иная ответственность. А если к этому прибавить тот кризис, в котором находится образование в Болгарии, ответственность увеличивается во много раз. В прошлом учебном году были большие перерывы в учебном процессе. К сожалению, в конце двадцатого века, когда многие развитые страны внедряют новые технологии в образование, мы вынуждены заниматься протекающими крышами.

– Каково отношение болгарского общества к такому положению в образовании?

– У нас образование давно перестало быть приоритетным. Так было и при коммунистах, так продолжается и сегодня. Доля бюджета на образование из года в год падает. Мы даже не можем освоить те средства, которые отпущены правительством.

– А сколько процентов бюджета в этом году выделено на образование?

– Я этого не знаю… Думаю, и в правительстве никто не знает. Конечно, мизерные средства по сравнению с развитыми странами. Очевидно, намного меньше, чем у вас в России.

– Говорят, что в Болгарии предстоит большое сокращение учителей.

– Да, это верно. Сокращения требуют международные организации. Это условие их кредитов. Предлагают сократить 10 процентов учителей. Я думаю, что реально это будет два-три процента. Мы вынуждены сделать это. Я посмотрел исследования трехлетней давности: в тот год учеников стало на 30 тысяч меньше, а учителей – на три тысячи больше. Мы не можем поддерживать неэффективные образовательные системы. Это ведь какая-то сумасшедшая кадровая политика! Синдикаты это тоже начинают понимать.

– Кризис учит экономить деньги.

– И не только деньги – усилия и умы. Сейчас у нас предстоит замораживание курса лева. А это, возможно, будет означать, что мы будем вынуждены признать себя банкротами и не сможем располагать правом определять все наши действия.

– Что же случится в такой ситуации с образованием?

– Мы уже начали искать средства вне образовательной системы. Но проблема в том, что общество образованием не интересуется. Каждый из нас заботится о собственных детях. Но когда мы должны сделать что-то для остальных детей, никто ничего делать не хочет. Я не знаю, как в России, но в Болгарии невероятными темпами развивается вторичная система образования – частные уроки. После седьмого класса большинство детей готовятся к экзаменам у частных учителей. Хочешь поступить в университет – иди к частным учителям. Население тратит огромные деньги на это! Помните, как в чаплинском фильме: мальчишка идет и бросает камни в окна, а следом за ним идет Чаплин и предлагает жильцам свои услуги? Парадокс: люди платят огромные деньги на образование своих детей, а у государства нет средств, чтобы нормально наладить учебный процесс. Наша задача – переломить эту ситуацию не с помощью государства, а с помощью общества. И как это ни покажется странным, это возможно сделать и в условиях экономического кризиса: легче можно обьединиться.

– У вас есть какие-то идеи, на которых возможно обьединить общество?

– Есть. Вот, например, я сейчас обсуждаю с общественностью создание региональных комитетов, где будет главенствовать идея: каким должно быть болгарское образование на переходе в XXI век. Мы отстали. Задача состоит не в том, чтобы кого-то перегонять, а хотя бы отправиться вдогонку. Самое важное – создать модель взаимодействия учителей, общественности, бизнесменов, ученых. Мы не можем больше себе позволить, чтобы образование оставалось вне интересов общества.

– Вы говорите об общественности, а что предлагает предпринять само министерство? Знает ли о ситуации в образовании новый всенародно избранный президент Болгарии?

– Министерство должно координировать усилия, чтобы изменить ситуацию, изменить взгляд на образование. Мы должны лоббировать и в президентских структурах, и в парламенте, и в Совете министров, и в региональных структурах. К примеру, у нас сейчас готовится документ о наведении порядка в школах: борьба с насилием, с вредными влияниями сект, проникновением в школы наркобизнеса. Думаю, что в этой кампании мы используем влияние и авторитет президента.

Хочу добавить: надо дать понять нашим зарубежным партнерам, и России в том числе, что мы как государство серьезно относимся к образованию.

– Судя по той информации, которой я располагаю, ваши школьники и сегодня побеждают на различных международных олимпиадах.

– Вы правы. Таланты появляются и в кризисной системе. Но давайте спросим себя глобально: каким целям служит образование? Каким, если в стране кризис, если учителя находятся в бедственном экономическом положении и боятся новых перемен? Если мы найдем понятный каждому гражданину ответ на этот вопрос, если сумеем экономически поднять авторитет учителя, чтобы он стал нашим союзником, вот тогда мы сможем говорить о повороте образовательной системы в сторону демократии. Пока этого нет. Авторитаризм в образовании еще силен.

– Сегодня в Болгарии нельзя купить русские газеты, в магазинах нет русской педагогической литературы. Болгарские учителя, с кем мне довелось побеседовать, плохо представляют себе, какие в России перемены, что нового в школах. Да и наши учителя мало осведомлены о том, что происходит в Болгарии. Наши знания последних лет о вашей стране начинаются и кончаются тем, что для россиян дешевле отдохнуть в Болгарии, чем на российском побережье Черного моря.

– Сообщество соцстран было насильственным. Мы должны были верить, что у нас общая идеология, общие интересы. Но в 1989 году оказалось, что многие эти связи и узы мало для нас значимы. Мы оказались в ситуации кризиса и должны были искать средства на Западе. Но для меня сейчас совершенно очевидно, что Болгария нуждается во взаимном сотрудничестве с Россией. Сегодня больше, чем раньше. Мы должны бороться с новыми проблемами, с которыми и Россия прежде никогда не встречалась. Поэтому мы снова себя спрашиваем: а как у них, в России?

Благодаря русскому языку, который понятен любому болгарину, мы изучали вашу педагогику, через русский язык приобщались к мировому опыту. Теперь намного сложнее. Педагоги в большинстве своем не владеют ни английским, ни немецким. Отсюда и наше отставание.

В восьмидесятые годы большинство передовых болгарских учителей прошли через педагогику сотрудничества. Сейчас эта замечательная идея заглохла – нет подпитки из России.

Моя задача как заместителя министра – восстановить часть тех связей, которые были у нас с Россией. В скором будущем мы пригласим в Болгарию на совместный семинар граждановедов ученых из России. Вы впереди в некоторых областях педагогики. Мы должны возродить идею, что контакты на уровне учителей отдельных школ полезнее и дешевле, чем, скажем, мчаться за новинками в Европу или уж тем более в Америку.

Я встретил вашего главного редактора на конференции по граждановедению в Вашингтоне. Он преподнес мне несколько экземпляров приложения к “Учительской газете” по граждановедению. У меня есть еще одна идея: провести образовательные лагеря. Почему бы, скажем, не лагерь по граждановедению?

– Отличная идея.

– В таком лагере могут быть не только болгарские и российские подростки. Можно пригласить детей из других стран, из республик СНГ. В таком лагере можно не только обучать детей, но и провести семинар взрослых, ученых и педагогов, которые занимаются проблемами гражданского образования.

– Может быть, через детей и начнем возрождать те связи, которые были утеряны в последние годы.

– Я приверженец этой идеи. Иначе нельзя будет обьединить усилия родителей и повлиять на образование.

Игорь АФАНАСЬЕВ