Пушкинский год

С глубочайшим почтением и преданностью…

Из переписки Пушкина с кавалерист-девицей

Н.А.Дурова – А.С.Пушкину

Не извиняюсь за простоту адреса, милостивый государь Александр Сергеевич! Титулы кажутся мне смешны в сравнении с славным именем Вашим.

Чтоб не занять напрасно ни времени, ни внимания Вашего, спешу сказать, что заставило меня писать к Вам: у меня есть несколько листов моих записок; я желал бы продать их, и предпочтительно Вам. Купите, Александр Сергеевич! Прекрасное перо Ваше может сделать из них что-нибудь весьма занимательное для наших соотечественниц, тем более что происшествие, давшее повод писать их, было некогда предметом любопытства и удивления. Цену назначьте сами; я в этом деле ничего не разумею и считаю за лучшее ввериться Вам самим, Вашей честности и опытности.

Много еще хотел бы я сказать о моих записках, но думаю, что Вам некогда читать длинных писем. Итак, упреждаю Вас только, что записки были писаны не для печати и что я, вверяясь уму Вашему, отдаю Вам их, как они есть, без перемен и без поправок.

Преданный слуга Ваш АЛЕКСАНДРОВ

Вятской губернии, Елабуга.

5-го августа 1835-го года.

Возможно, читатель увидит тут некую странность (письмо пишет Дурова, а подписывает Александров) и подумает, что тут какая-то ошибка. Спешу успокоить его – ошибки нет: Надежда Андреевна Дурова и Александр Андреевич Александров – это одно и то же лицо. Чтобы объяснить это, надо вернуться в 1806 год.

На раннем рассвете сентябрьского дня, когда все в доме Дуровых крепко спали, 15-летняя Надя укоротила волосы, переоделась в заранее приготовленную мужскую одежду, оседлала своего любимого Алкида и бежала с проходившим через Сарапул казачьим полком в Гродно, где, выдав себя за сына помещика Дурова, поступила в Конно-Польский уланский полк. Новый боец проявил себя умелым и бесстрашным воином. Особенно отличился в 1807 году, когда, рискуя жизнью, спас поручика Панина от верной гибели.

Об этом подвиге молодого бойца было доложено Александру I, и он повелел доставить его в Петербург для встречи с ним.

Император расспрашивал Дурова о семье, о службе и (как замечает в воспоминаниях Дурова) вполголоса сказал: “Я слышал, что Вы не мужчина; правда ли это?” С минуту она, опустив глаза, молчала, потом, собравшись с духом, подняла их и промолвила: “Да, Ваше Величество, правда”. После некоторой паузы царь сказал: “Я желаю наградить Вас и с почестью возвратить в отцовский дом”.

При слове “возвратить” Надежда Андреевна упала на колени и со слезами на глазах умоляла императора: “Не отсылайте меня, Ваше Величество! Не отсылайте!”

Он поднял ее и после длительного размышления сказал: “Я зачисляю Вас в Мариупольский гусарский полк в чине корнета”. Так в России появилась первая женщина-офицер.

Царь собственноручно прикрепил Георгиевский крест к мундиру храбреца: “Отныне имя Ваше Александр, а фамилия Александров”.

Александр Александров участвовал и в Отечественной войне 1812 года, был произведен в поручики. Контуженный при Бородинском сражении, он не ушел с поля боя. После оставления Москвы некоторое время был ординарцем у генерал-фельдмаршала Кутузова. В 1816 году в чине штаб-ротмистра Дурова вышла в отставку.

Но вернемся к письмам. Автор “Записок”, посланных Пушкину, сознавал, что они нуждаются в “переменах” и “поправках”. Он заново пересмотрел материал и подготовил значительно улучшенный вариант рукописи. Дурова сообщает Александру Сергеевичу, что еще в апреле 1835 года она послала рукопись своему знакомому Мамышеву в Гатчину с тем, чтобы оттуда ее переслали в Петербург Пушкину. Но рукопись где-то застряла…

Н.А.Дурова – А.С.Пушкину

Милостивый государь Александр Сергеевич!

Мамышев давно уже писал мне, что отослал рукопись к Вам. Итак, позвольте мне узнать Ваше мнение об ней и то, угодно ли Вам взять ее? В случае если она Вам не надобна, прошу Вас покорно прислать ее ко мне обратно.

Преданный слуга Ваш Александр АЛЕКСАНДРОВ

6-го января 1836-го года.

Это письмо чрезвычайно встревожило Пушкина…

А.С.Пушкин – Н.А.Дуровой

Милостивый государь Александр Андреевич!

…Рукописи Вашей я не получил, и вот какую подозреваю на то причину. Уехав в деревню на три месяца, я пробыл в ней только три недели и принужден был наскоро воротиться в Петербург. Вероятно, Ваша рукопись послана в Псков. Сделайте милость, не гневайтесь на меня. Сейчас еду хлопотать; задержки постараюсь вознаградить.

Я было совсем отчаивался получить “Записки”, столь нетерпеливо мною ожидаемые. Слава Богу, что теперь попал на след.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностью честь имею быть усерднейшим и покорнейшим слугою

А.ПУШКИН

19 января 1836

27 марта 1836 года Пушкин писал Василию Андреевичу Дурову (брату Надежды):

“Сейчас прочел переписанные “Записки”: прелесть! живо, оригинально, слог прекрасный. Успех несомнителен”.

Конечно же, Василий Андреевич показал это письмо сестре, и она решила, что через несколько дней увидит в печати свое первое литературное произведение. Не знала будущая писательница, что существует “шлагбаум”, который называется цензурой.

Кстати, Пушкин также очень волновался в те дни, думая об этой преграде: уехав на несколько дней в Москву, он пишет 11 мая 1836 года жене в Петербург: “Что записки Дуровой? пропущены ли цензурою? они мне необходимы – без них я пропал”.

Вспомним, что Александр Сергеевич издавал в то время литературный журнал “Современник”, и он очень хотел, чтобы в ближайшем номере, который уже верстался, “Записки” были обнародованы. Какой журналист не стремится быть первым, если у него в руках сенсация?

Автор “Записок” тоже волнуется. Предполагая, что задержка происходит по вине издателя, он в конце июня 1836 года шлет ему “сердитое” письмо. И получает такой ответ:

А.С.Пушкин – Н.А.Дуровой

Очень благодарю Вас за Ваше откровенное и решительное письмо. Оно очень мило, потому что носит верный отпечаток Вашего пылкого и нетерпеливого характера. Буду отвечать Вам по пунктам, как говорят подьячие.

1) “Записки” Ваши еще переписываются. Я должен был их отдать только такому человеку, в котором мог быть уверен. Оттого дело и замешкалось.

2) Государю угодно было быть моим цензором; это правда, но я не имею права подвергать его рассмотрению произведения чужие. Вы, конечно, будете исключением, но для сего нужен предлог, и о том-то и хотелось мне с Вами переговорить, дабы скоростью не перепортить дела.

3) Вы со славою перешли одно поприще; Вы вступаете на новое, Вам еще чуждое. Хлопоты сочинителя Вам непонятны. Издать книгу нельзя в одну неделю; на то требуется по крайней мере месяца два. Должно рукопись переписать, представить в цензуру, обратиться в типографию и проч. и проч.

4) Вы пишете мне: действуйте или дайте мне действовать.

Как скоро получу рукопись переписанную, тотчас и начну. Это не может и не должно мешать Вам действовать с Вашей стороны. Моя цель – доставить Вам как можно более выгоды и не оставить Вас в жертву корыстолюбивым и неисправным книгопродавцам.

5) Ехать к государю на маневры мне невозможно по многим причинам. Я даже думал обратиться к нему в крайнем случае, если цензура не пропустит Ваших “Записок”. Это объясню я Вам, когда буду иметь счастие Вас увидеть лично.

Остальные 500 рублей буду иметь честь доставить к 1-му июлю. У меня обыкновенно (как и у всех журналистов) платеж производится только по появлении в свет купленной статьи.

А.С.Пушкин – Н.А.Дуровой

Конец июня 1836 г. Из Петербурга в Елабугу

Вот начало Ваших записок. Все экземпляры уже напечатаны и теперь переплетаются. Не знаю, возможно ли будет остановить издание. Мнение мое, искренное и бескорыстное, – оставить как есть. “Записки амазонки” как-то слишком изысканно, манерно, напоминает немецкие романы. “Записки Н.А.Дуровой” – просто, искренне и благородно. Будьте смелы – вступайте на поприще литературное столь же отважно, как и на то, которое Вас прославило. Полумеры никуда не годятся.

Весь Ваш А.П.

Дом мой к Вашим услугам. На Дворцовой набережной, дом Баташева у Прачечного мосту.

Я знаю человека, который охотно купил бы Ваши “Записки”; но, вероятно, его условия будут выгоднее для него, чем для Вас. Во всяком случае, продадите ли Вы их или будете печатать от себя, все хлопоты издания, корректуры и проч. извольте возложить на меня. Будьте уверены в моей преданности и ради Бога не спешите осуждать мое усердие.

С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть, милостивый государь, Вашим покорнейшим слугою.

Александр Пушкин.

P.S. На днях выйдет 2-й ? “Современника”. Тогда я буду свободнее и при деньгах.

Во втором номере “Современника” за 1836 год на стр. 53-132 и были опубликованы “Записки Н.А. Дуровой”. В предисловии, упомянув о том, что история кавалерист-девицы наделала в обществе “много шуму, породила много толков и произвела сильное впечатление”, Пушкин пишет: “Какие причины заставили молодую девушку, хорошей дворянской фамилии, оставить отеческий дом, отречься от своего пола, принять на себя труды и обязанности, которые пугают и мужчин, и явиться на поле сражений – и каких еще? наполеоновских! Что побудило ее? Тайные семейные огорчения? воспаленное воображение? врожденная, неукротимая склонность? любовь?.. Вот вопросы, ныне забытые, но которые в то время сильно занимали общество.

Ныне Н.А.Дурова сама разрешает свою тайну. Удостоенные ее доверенности, мы будем издателями ее любопытных записок. С неизъяснимым участием прочли мы признания женщины столь необыкновенной; с изумлением увидели, что нежные пальчики, некогда сжимавшие окровавленную рукоять уланской сабли, владеют и пером быстрым, живописным и пламенным.

Надежда Андреевна позволила нам украсить страницы “Современника” отрывками из журнала, веденного ею в 1812-1813 годах. С глубочайшей благодарностью спешим воспользоваться ее позволением”.

Подборку подготовил

Б. ИСАЕВ