На чтение: ≈ 6 мин.Среди журнальных публикаций минувшего года мне больше всего запомнились рассказы и повести Михаила Тарковского, опубликованные в 7-м номере “Нового мира” и в других изданиях. И вот почему.
Михаил Тарковский пишет о рыбачьей и охотничьей жизни в Богом забытой деревне на Енисее. Пишет со знанием русской традиции. Можно было бы говорить о повторении, и сам автор заявляет в рассказе “Осень”: “Кто служит вечной красоте, не стыдится повторений”. Однако голос его звучит чисто и особенно. Как тут поспоришь: вечная красота действительно заслуживает перевоплощения в каждом поколении. Тем более что, читая сейчас литературные журналы, можно узнать о чем угодно: о наемных убийцах, о маргиналах всех мастей, об изготовителях рекламы, но только не о нашей деревенской промысловой жизни. Словно бы вся страна “озападнилась” за десять лет, и выветрилось в ней, распродалось и забылось все, что составляет ее суть и отличие от всех других стран. Но вот свидетельство Тарковского. Нет, не выветрилось. Все, что за пределами Московской кольцевой дороги и Центрального района Петербурга, замалчивается и опускается в печати. Что ж, новой общественной формации нужны новые людские типы. Их-то, как кукол, наскоро и режут из дерева папы карлы телевидения, радио басит о них авторитетно, и литература запустила станок, чтобы узаконить киллеров, извращенцев, пройдох.
Поэтому и звучит так ясно голос Михаила Тарковского, который по сегодняшней жизни неизвестно что себе позволяет. Взял и написал, например, о тете Наде, которая ждет ледохода и у которой на всей земле только “сродный брат” Митрофан Акимыч и Петя Петров. И этот его рассказ, “Ледоход”, опубликовал “День литературы” в 7-м и 8-м номерах за прошлый год. Дальше больше – Тарковский написал о том, как пьет деревенщина все с того же Енисея, и напечатал это в июльском номере “Нового мира”. Досадно, что названа эта публикация “маленькая повесть”. Неужели читатель сам не может сосчитать страницы. И что вообще такое “маленькая повесть”? Как отличить ее от большого рассказа?
Так что же он пишет об этих деревенских? Что пьют? Да, Тарковский и не скрывает: пьют крепко, хотя не все. И, конечно, что тупые, что завистливые ничего сделать не могут как там положено. Да нет вроде. Вот у него тетя Граня, мать пропойцы в “Ложке супа”, так она отваживает сына от пьянства. А вот тетя Надя, которая на себе все хозяйство держит. Вот Толян, который отдает свои батарейки и приемник взамен утонувших в реке… Скажут, это все для журнала выдумано, а в действительности – только водка и беспросветность. Закричат из Москвы и Санкт-Петербурга, что не могли сохраниться где-то здоровые и крепкие люди! А сам Тарковский-де уехал из Москвы, потому что неудачник… Но вот печатают его в “Новом мире”, в “Юности”, в “Москве”, “Согласии”, в “Нашем современнике”. И он свидетельствует: сохранились такие люди, стоит только оставить человека в покое, не внушать ему, каким он должен войти в либеральную демократию, и живет этот человек ладно.
Это, пожалуй, и есть главное в прозе Тарковского: естественное состояние человека – лад с природой, с самим собой и с миром. И достаточно лишь дать ему волю, не мешать, как он вернется к этому ладу. Тогда большинство героев современной литературы покажутся паяцами, а их проблемы – пустой выдумкой. Проблема русской жизни в том, что извращенцев показывают каждый день по телевизору и пишут о них в каждом номере журнала. Вот и заводятся в каждом подъезде их подражатели. Заводятся от городской лени и глупости и еще скорее оттого, что внушают ежедневно: вам такими быть.
Может, потому и живет Тарковский в селе Бахта, пишет о тамошней жизни. То, что он говорит, было сказано не раз до него. И говорит он простые истины, которыми никого не удивишь. Но почему забыли их? Почему так легко отреклись от них? И не пора ли возвращаться к ним, задуматься над ними, начиная хотя бы с этих слов Тарковского: “А может быть, природа – это самый простой язык, на котором небо разговаривает с людьми? Может быть, нам не хватает душевной щедрости на любовь к ней, и потому она часто видится нам равнодушной или враждебной? Она кажется нам наивной и бессмысленной, потому что, быть может, мы сами ищем смысла вовсе не там, где надо: все стараемся чем-то от кого-то отличиться и все сердимся, что никак не выходит”.
Дмитрий КРЫЛОВ
Вашингтон
Выбор читателей
Комментарии