Простая арифметика

«Учительская газета» продолжает регулярно мониторить доходы педагогов. «Для чего это нужно? – выражают недовольство преподаватели и работники дошкольного образования, особенно те, которых мы опрашиваем из года в год. – Какой смысл озвучивать наши жалкие суммы, если зарплата все равно не меняется в лучшую сторону?»

Я понимаю пессимизм и усталость педагогов, но ответ для меня очевиден: чтобы власти, читающие нашу газету, не успокаивались, чтобы знали, как на самом деле живут (или выживают) учителя. Не в наших силах повысить зарплату, но зато мы имеем возможность постоянно напоминать тем, от кого это зависит, об их громко (публично) сказанных словах и данных обещаниях. Говоря более образно, наша роль – быть «человеком с молоточком» из рассказа Чехова «Крыжовник», чтобы чиновники и депутаты не убаюкивали свою совесть фразой о соответствии педагогической зарплаты средней по региону. Все, кто работает в школах, садиках и центрах дополнительного образования, знают, что этот красивый показатель имеет весьма слабое отношение к тем суммам, которые педагоги видят в своих квиточках.

И вообще, пора бы уже поменять отчетную терминологию. Думаю, что гораздо более репрезентативной является не средняя, а медианная или даже модальная, наиболее часто встречающаяся в вакансиях зарплата. Потому что отдельные «гигантские» (значительно выше средней) педагогические зарплаты в региональном образовании хоть и встречаются и тем самым влияют на статистику, но погоды не делают и уровень жизни остальных работников сферы никак не отражают.

Приведу в качестве иллюстрации к сказанному три конкретных примера. Все три человека, согласившиеся поделиться сведениями о педагогических доходах, – педагоги со стажем. Все трое имеют высшую или первую категорию и получают надбавку за выслугу лет. Все трое имеют заслуги на школьном и районном уровнях и демонстрируют определенные успехи, то есть всем троим начисляются стимулирующие выплаты по итогам полугодий. Размер стимулирующих, само собой, в каждой школе свой…

Итак, внимательно рассмотрим квиток Анны Я., учителя русского языка и литературы школы крупного райцентра (не малокомплектной школы). У нее высшая категория, стаж 37 лет, нагрузка 30 часов, классного руководства нет. Оплата по окладу за часы – 22862 рубля, доплата за выслугу лет – 2386 рублей, за проверку тетрадей – 2000 рублей, стимулирующая надбавка – 3300 рублей. Итого 30442 рубля. Если уточнить, что Анна Я. весь год готовила одиннадцатиклассников к обязательному ЕГЭ и девятиклассников к ОГЭ по русскому, то несоответствие оплаты понесенным затратам станет еще очевиднее. А еще я замечу, что Анне Я. 60 лет, у нее гипертония и выраженная сердечная недостаточность, поэтому она вынуждена покупать лекарства и регулярно тратить средства на разного рода оздоровление. Работать ей с каждым годом все тяжелее, она мечтает уйти на заслуженный отдых, но не может его себе позволить: пенсия такова, что на нее не проживешь. Конечно, ей было бы достаточно и 18 часов, но в их школе все работают с удвоенной нагрузкой, ибо молодой смены, желающей поработать, пока нет.

Вторая учительница – Алла М. из школы Нижнего Новгорода. Она работает в начальных классах, педстаж 30 лет, имеет первую категорию. Ее нагрузка – 16 часов в одном классе и 10 часов в другом (коллега ушла в декрет, и ее часы распределили между собой оставшиеся), то есть всего 26. Она получает и за проверку тетрадей, и за классное руководство. Стимулирующих надбавок нет, хотя заслуги есть, но в этой школе другая система поощрения – по итогам года некоторым дают премии. В месяц у нее выходит меньше 30 тысяч рублей – 28 или 29 тысяч в зависимости от месяца. Это притом что в школу она уходит в 7.10 утра, а возвращается не раньше пяти. То есть несправедливо говорить, что она (как считают некоторые родители школьников) свободна полдня и может в нерабочее время подрабатывать репетиторством. Не может. При такой нагрузке, при отчетности и при тетрадях – нет, никогда. Учительница к тому же старой закалки, то есть считает святой обязанностью ежедневную проверку тетрадей («Дети должны учиться на ошибках, видеть их»), новые веяния «беспроверочной» учебы младших школьников не смогли изменить ее давних убеждений. Пенсию Алла Николаевна уже заработала, но на нее прожить нельзя, даже если очень захочешь. К тому же свою работу она любит, к детям относится без раздражения. «Пока здоровье позволяет, буду работать», – говорит она.

Учитель технологии Игорь Борисович Д. из соседней Кировской области считает себя гораздо более защищенным в финансовом отношении по сравнению со многими своими коллегами. Стаж работы в школе большой, скоро 30 лет, высшая категория, почетный работник образования, ведет две ставки. Одна ставка – 18 часов технологии, полставки социального педагога и полставки инженера по технике безопасности. Классного руководства нет, проверки тетрадей тоже. Стимулирующая надбавка 2500 рублей за организацию мероприятий общешкольного и районного уровня. На руки Игорь Борисович получает 37300 рублей. Среди коллег он считается одним из самых высокооплачиваемых работников школы. И сам он так же оценивает свое материальное положение. Двое взрослых сыновей Игоря Борисовича не разделяют мнения отца. Шутки на тему «Чтоб я так жил в 50 с лишним лет» не прекращаются, что легко объяснить: уже на старте своей самостоятельной деятельности по окончании вузов оба они получали больше папы, опытного и уважаемого педагога. И вот этот момент особенно обиден для Игоря Борисовича. Он многое умеет и давно мог бы уйти в другую сферу, зарабатывать другие деньги, но видит свое призвание в работе с детьми – разве его вина, что это не ценится в данный момент и в данном месте? Много раз ему предлагали директорство, но администрирование не самая завидная стезя. Тем более теперь, когда директора практически лишены свободы не только стратегического выбора, но даже тактического маневра, все, что требуется от руководителя образовательной организации, – быть безмолвным и на все согласныи менеджером учредителя.

Это примеры из школы. В дошкольном образовании положение еще хуже. Ответственность воспитателей растет, нагрузка, в том числе и временная, разными способами повышается, а зарплата почему-то становится ниже. На днях из одного довольно известного садика в Дзержинске Нижегородской области уволились пятеро опытных и уважаемых педагогов, не согласных с оплатой труда на уровне 17-18 тысяч в месяц. Им была обещана премия, но в последний момент выплата была урезана, поскольку средств бюджета якобы не хватило. Часть горожан и родительская общественность публично возмутились действиями местной администрации. В многочисленных комментариях к этой новости в социальной сети люди откровенно возмущаются ситуацией и делают вывод, что масштабные гео­политические проекты власть решила реализовывать в том числе за счет бюджетников, урезая их и без того небольшие зарплаты. Надеюсь, дзержинская власть найдет способ вернуть уволившихся в лоно образования, потому что кадровый голод в дошкольных учреждениях огромный и вакансий много, а заполнить их некем.

Но где же молодая смена?

Готовя этот материал, я опросила недавних выпускников университетов в возрасте от 27 до 30 лет, которые и сразу после выпуска, и даже сейчас были бы не против поработать в школе, но трудятся в других сферах, потому что педагогическая зарплата их не устраивает. То есть я беседовала только с теми, кто по своему характеру и склонностям может представить себя в роли учителя и готов ежедневно общаться с детьми (таких немного, но они есть). Мой вопрос звучал так: «За какую зарплату вы согласились бы пойти в школу?» Причем уточнила, что речь идет лишь о ставке 18 часов в неделю без каких-либо дополнительных нагрузок (в том числе без классного руководства). Все понимают, что молодому и просто начинающему педагогу вначале надо поработать над уроками, научиться преподавать качественно, а потом уже выполнять какие-то еще смежные обязанности. Стартовая сумма у молодых специалистов начиналась от 40 тысяч (это биологи, химики и учителя иностранного языка). А потенциальный учитель математики (выпускница факультета вычислительной математики и кибернетики университета) назвала стартовую сумму в 50-60 тысяч. И даже дала обоснование. Привожу его полностью, без купюр:

– Среди моих однокурсников есть те, кто пошел работать в школы учителями математики и вынужден был уйти, проработав год или полтора, то есть был реальный кейс. Глядя на них, я могу сделать вывод. Причем я говорю не только о выпускниках с образованием программиста. Это относится ко всем, кто разбирается в математике, не важно, какой вуз они окончили. Так вот, если человек понимает в математике, то с вероятностью в 95% он пройдет курсы программиста и уйдет в IT-отрасль. В этой сфере очень много разных специальностей, и не обязательно получать высшее образование по информатике, достаточно хорошо знать математику и уметь вычислять. Месячные или полугодовые курсы – и вперед. Стартовая зарплата в IT – от 80 тысяч, а теперь уже ближе к 100. Поэтому, чтобы хорошие специалисты пошли не в IT, а в школу, зарплата должна быть конкурентной. Ведь молодому специалисту нужно не только питаться кашей и картошкой, но и купить или взять в ипотеку квартиру (ежемесячный взнос по ипотеке в нашем регионе начинается от 25 тысяч рублей), думать о семье и детях, путешествовать, насколько это возможно. На зарплату ниже МРОТ все это обеспечить нереально. Поэтому совершенно не удивительно, что мои ровесники в школу не идут, а если и идут, то очень быстро сбегают. Люди, умеющие думать и считать, там точно не задержатся. Но власть ведь это, по-видимому, устраивает, ведь она находит деньги на все, кроме повышения зарплат людям, дающим образование. Я говорю не только о средней, но и о высшей школе. Знаю, сколько получали наши университетские преподаватели. Все они были вынуждены подрабатывать репетиторством, а это совсем не то, чем они должны заниматься.

…Увы, надеяться на изменения в скором будущем не приходится. Хотя о том, что лишь радикальное повышение зарплаты решит проблему кадрового дефицита, знают все, включая депутатов Государственной Думы. Знают, но решений судьбоносных принимать почему-то не торопятся.

Вера КОСТРОВА, Нижний Новгород