Проспавшим потрясения

Если после прочтения заметки вам захочется попасть на спектакль, смело переворачивайте календарь месяца на два-три вперед и только тогда начинайте выбирать дату. Постановка Евгения Писарева идет в Театре Наций с неизменными аншлагами лишь несколько раз в месяц, став одной из самых заметных и ярких театральных новинок 2022 года.

Рассказать о «Кабаре» и в рамках одной целой полосы трудно, а у меня вообще только половина, но я попробую. Об этом спектакле я узнал, прочитав заметку Александра Минкина (а Александр Викторович театральный критик со стажем, к нему можно прислушаться) в «Новой рассказ-газете». И я понимаю, почему неизменно все постановки последних десятилетий сравниваются с лентой Боба Фосса 1972 года, считающейся каноническим воплощением этого мюзикла. Но от обращений к ней я, вопреки тренду, откажусь.

Сюжет давно стал классическим, хотя Писарев не стремился делать кальку с зарубежных образцов (но в основе все те же пьеса и либретто): в Берлин приезжает Клифф, молодой писатель, и начинает знакомство с городом в местном кабаре, где творческая богема пересекается с городскими низами. Главной его проводницей в этом содоме становится звезда кабаре «Кит-Кат» певица из Англии Салли Боулз, ее играет Александра Урсуляк. А вокруг последние дни Веймарской республики, в которые Германия начинала «вставать с колен» (и это цитата!). Наблюдая из XXI века, можно понять, что было дальше. Общее приближение неизбежной беды уже чувствуется, даже красивые берлинские дома не стоят ровно, а перекошенно устремляются в мрачнеющее небо. Наци – пока еще маргиналы без повязок и крестов из двух зигзагов, но уже начинают устраивать погромы.

Сам феномен веймарского кабаре всегда отличался откровенностью представлений и «юмором висельника». Хотите анекдот? Вам на пять, десять или пятнадцать лет тюрьмы?

Глобальное унижение после мировой войны компенсировалось эскапизмом, игрой в гедонизм и декаданс именно в таких местах. Здесь возбуждают телами в белье, любят друг друга за деньги или за интерес. Но это ложная анестезия. Со временем понимаешь, что и их не минует чаша сия: даже андрогинный конферансье, потрясающе исполненный Олегом Савцовым, в какой-то момент начинает казаться маленьким фюрером этого дьявольского балагана.

Худрук Театра имени Пушкина поставил в Театре Наций свой мюзикл (не первый, надо заметить), но не в классическом понимании этого слова. Музыкальные номера – это зонги в брехтовском смысле, то есть переходящие в песню реплики. Важно отметить два момента: во-первых, все играется и поется вживую, а во-вторых, на языках оригинала. В основном по-английски, меньше по-немецки, редко по-французски. На экранчиках по бокам русский дубляж. В оркестровой яме находится живой бэнд, аккомпанирующий актерам, самостоятельно исполняющим все партии. Чтобы напоминать, что большинство героев – немцы, многие поют с нарочитым акцентом. В общей сложности спектакль идет на четырех языках – метафора открытости глобальному миру, к которой стремилась страна в период выхода из кризиса. Она хотела выбраться из хаоса, и пришел порядок, но не тот, которого ждали. Пришел не порядок, а Ordnung, а с ним жажда реванша.

Есть «песни ради песен»: Will­kom­men, легендарная Money Money с акробатическим этюдом (тоже исполняемым без дублеров), настоящий гимн полигамного сожительства Two Ladies, а есть жуткая If You Could See Her, она же «Песня для Гориллы», потому как во время исполнения номера конферансье сопровождает актер в маске гориллы. Она внезапно заканчивается словами: «Видели бы вы ее моими глазами, она бы вовсе не казалась вам еврейкой» (возможно, перефраз слов Геринга, который сам решает, кто в его штабе еврей, а кто нет). Именно этот момент стоит считать переходом грани антисемитизма. Когда евреев начинают считать за недолюдей, рушится счастье владелицы пансиона и торговца фруктами (в одном из составов их играют легенды «Ленкома» Елена Шанина и Александр Сирин). Хотя, казалось бы, последний в душе и до мозга костей настоящий немец! Но ему объясняют: нет, твоя еврейская кровь испортит жизнь истинной арийке! И медленно и незаметно ксенофобия множится.

К концу истории все чаще звучит Der Morgige Tag Ist Mein («День завтрашний будет моим»), песня эта, кстати, поется молодыми наци и гитлерюгендом, который остается за кадром. Но народ невольно начинает подхватывать, и вот уже почти пасторальную песню про немецкую Родину с оленем и ветвями ивы в могучих водах Рейна поет большой хор. Но мы-то знаем: часто за спекуляциями на тему Родины следуют насилие и произвол.

Писатель уезжает и бросает напоследок пограничнику: «Страна-то прекрасная…» Хочется добавить: государство только страшно. Потому что заразная бацилла нацизма отравит впечатление о чем угодно.

В эпоху «бедных, зато свободных» проспали тот момент, когда нужно было предотвратить скатывание к недопустимому. Пропели, проплясали, просмеялись. Упустили шанс. И мантра конферансье «Жизнь здесь – прекрасна, девочки – прекрасны, даже оркестр – прекрасен!» звучит в начале и конце ровно противоположно.

«Кабаре» играют и поют по всему миру. Но в каждой стране, в каждом театре по-своему. И зонги, ставшие классическими, обретают в спектакле Евгения Писарева свою уникальную тональность, иногда совсем отличающуюся от общепринятой. И слава богу!