Прошло сто лет. Школа глазами старшеклассников

И та любовь, которая живет в сердцах этих людей, противопоставлена в картине нелюбви: «Прийти с работы, встать с дивана – вечером, ночью, ранним утром – в любую погоду и идти прочесывать лес, подъезды, больницы, заброшки. Искать чужого ребенка. Старика. Разве это не любовь?»Только вот что важно. Не нужно говорить своим детям, своим ученикам то, что говорили часто нам: «Ты должна, ты обязан». Тут ведь главное – понимание того, чего, увы, многие не понимают, о чем можно судить и по тем социологическим исследованиям, о которых мы говорили. Протягивая руку помощи, думая о других, ты становишься богаче как человек; отдавая – приобретаешь. И это нужно прежде всего тебе самому.

Если говорить о школе, то именно здесь должны сыграть свою роль уроки литературы. Если, конечно, они не сводятся к информации о писателях и книгах, и уж тем более если сами эти книги прочитаны.Русская литература – литература вопросов. Даже там, где сам вопросительный знак не стоит. Она всегда зовет к со-размышлению. В процессе со-размышления, со-чувствия суть урока литературы. Вполне возможно, что современный ученик по-другому ответит на вопросы, заданные пятьдесят, сто, полтораста лет назад. Здесь учат не прямые ответы, а путь размышления, рефлексии, путь обретений и путь сомнения и, главное, приглашение к соразмышлению.Но увы, увы. Процитирую статью Эльвиры Горюхиной. Тем более что помещена она в книге, сегодня практически недоступной, – «Записки о второй школе, или Групповой портрет во второшкольном интерьере. Выпуск второй. 1956‑1983». Книгу мне подарил директор этой школы Владимир Федорович Овчинников.

Окончание. Начало в №36-38, 40-43

Памяти калининградского учителя Леонида Бондаря. С болью и пониманием

«Массовая школа умудрилась русскую вопрошательную литературу лишить ее родового признака – вопрошательности. Искусство учителя заключается в возвращении того вопроса, который он может не заметить, читая литературу. Вопрошение текста – альфа и омега литературного образования». Добавлю только одно: к кратким пересказам произведений классиков вопросы, конечно, не возникают – они появляются, когда книга читается и прочитана.

P.S. В одной из газетных статей мое внимание привлекла ссылка на рассказ Айзека Азимова «Профессия», написанный в 1957 году. Рассказ этот есть и в Интернете, но я предпочитаю все-таки читать книги, а потому взял в библиотеке том «Американская фантастическая проза».Дело происходит в шесть тысяч каком-то году. Человек уже обосновался на других планетах. На Земле же детей восьми лет в один день приводят в один из многочисленных домов образования. Там их, неграмотных, за короткое время превращают в грамотных: «Он не почувствовал прикосновения проводов к вискам. Жужжание доносилось откуда-то издалека, и его заглушал звук стучащей в ушах крови, такой гулкий, словно все произошло в большой пустой пещере». А через десять лет таким же образом после изучения особенностей мозга каждого молодые люди получают определенную профессию. «Вам, конечно, известно, как осуществляется на Земле программа образования. Практически любой человек может усвоить любые знания, но каждый индивидуальный мозг лучше подходит лишь для одних видов знания, чем для других. Мы стараемся по возможности сочетать устройство мозга с соответствующими знаниями и в пределах квоты на специалистов каждой профессии».Но у этих специалистов есть один недостаток. Они могут работать только в пределах того знания, которое они получили. Если, к примеру, они встретились с прибором, знание которого в них не заложено, они перед ним бессильны.Но есть и такие люди (откуда они берутся, вы узнаете в рассказе), которые читают книги, «собирают знания по крупицам», «учатся, так сказать, вручную», учатся самостоятельно, получают знания из книг, непосредственно изучая приборы, думая». Вот только они-то и способны открывать новое и создавать новое. Такой человек может учиться. «Он может придумывать новое, на что не способен ни один человек, учившийся с лент». Так создается «запас людей, способных к самостоятельному мышлению». Именно от этих людей «зависит технический прогресс полутора тысяч миров».Если бы я прочитал этот рассказ до того, как анализировал сочинения, написанные старшеклассниками о школе будущего! Я вспомнил об американской школе, о которой я недавно читал. В ней нет компьютеров. Может, почти нет. И родители следят за тем, чтобы их дети имели минимальный доступ к компьютерам. Расположена эта школа в Силиконовой долине. Читал я и о том, что во многих вузах той же Америки запрещают записывать лекции профессоров на диктофон – только ручкой, своей рукой, все время думая в процессе слушания над сутью сказанного, чтобы записать самое главное.