Прошло сто лет. «Работаю и зарабатываю»

«В первый раз в жизни я пошел работать, когда мне было 14 лет. Москва в то время постепенно заполнялась всякими «Сникерсами», «Марсами», баночками с кока-колой и прочими буржуазными изобретениями. И мне очень хотелось попробовать (и есть каждый день) все эти заграничные сладости. Но для того чтобы иметь у себя в кармане «Марс» или «Сникерс», нужны были деньги, а родители в то время не могли меня финансировать. Поэтому я решил идти работать. Но где найти работу четырнадцатилетнему подростку, я не знал. Меня выручил один приятель. Он работал продавцом книг в одной из фирм. И жарким июльским днем я вместе с ним поехал устраиваться на первую в моей жизни работу».

«Фирма, в которой мне предстояло работать, располагалась в жалком здании, издали похожем на сарай. В коридорах пахло сыростью и плесенью. Пройдя по короткому коридору, мы попали в небольшую комнату. В этой грязной, вонючей комнатенке за обеденным столом сидела женщина лет тридцати. Мой приятель представил меня ей и вышел. Она предложила мне сесть, но когда я огляделся, я не увидел ни одного стула. И когда я подошел к столу, я с удивлением почувствовал, что от нее довольно сильно попахивает водкой. Я этому довольно сильно удивился, потому что мое тогдашнее представление о коммерсантах никак не вязалось с водкой. Она (далее буду называть ее Татьяной Ивановной) достала какую-то объемистую бухгалтерскую книгу, где я написал свою фамилию, имя, отчество и расписку в том, что мне полагается 25% от установленных цен за каждую проданную книгу. После этого она провела меня в просторную, без окон, слабо освещенную комнату, где выдала мне под расписку книги, столик и стул. Место торговли указал мой приятель. Сразу же мне пришлось уплатить дань двум ментам. И только после этого началась моя работа. Книги разошлись быстро, и к четырем часам я стал обладателем своих кровных пятисот рублей. Отправившись за новой партией книг, я заглянул в кафе, где купил долгожданный «Сникерс» и баночку кока-колы. Вернувшись на фирму, я сдал деньги Татьяне Ивановне и очень удивился, когда она, вместо того чтобы дать мне новую партию книг, послала меня купить пять бутылок водки и три литра пива. Исполнив ее поручение и вернувшись, я увидел, что в комнате с Татьяной Ивановной сидят еще полдюжины подростков, очевидно, ждавших меня. Татьяна Ивановна открыла первую бутылку, пустила ее по кругу. Та же участь постигла и остальные четыре бутылки. Вскоре у меня начал заплетаться язык и стали подкашиваться ноги. Так впервые я попробовал вкус работы и крепких напитков. В этой фирме я проработал около дух недель и заработал довольно большую по тем временам сумму – восемь тысяч рублей. Последующие два года я перебивался случайными заработками: кому-нибудь починить плеер или магнитофон, проявить пленку. Но такие случаи были редки, и в основном меня финансировали родители. И вот осенью 1993 года мой отец предложил мне хорошо оплачиваемую работу. Я должен был переписывать списки веществ, которые синтезировал мой отец вместе с сослуживцами. Работа была нетрудная, но очень монотонная и занудная, но за каждую переписанную строчку я получал 10 процентов. Таким макаром я заработал 48 долларов США и этим ограничился. И теперь я жду то время, когда мне опять нужны будут крупные деньги, и каким способом я их буду зарабатывать, одному Богу известно».Знакомый мне с детства мотив: «Радуюсь я – это мой труд вливается в труд моей республики» – прозвучал лишь в двух сочинениях. Автор одного из них добрым словом помянул субботники: «Ощущение, что мой двор и моя улица чище, давало удовлетворение». Автор другого работал на стройке: «Я имел возможность убедиться, что деньги не даются даром, что, когда ты, идя с работы, чувствуешь удовлетворенность и причастность к тому, что ты что-то сделал для людей, ты получаешь огромное удовлетворение». Кстати, автор сочинения, из которого сделана эта выписка, сказал, что он не питает уважения к тем, «кто занимается мелким бизнесом, то есть продает по более высоким ценам продукты и вещи, в изготовлении которых он не принимал никакого участия».Для всех остальных главный стимул – работа на себя и для себя. «В 8‑м классе я поехал в трудовой лагерь. Я уставал, как лошадь. Зарабатывал там больше всех, но после этого решил никогда больше не работать в деревне. Много работаешь – мало получаешь. Через год я стал работать на себя. Мне удалось купить по низкой цене видеокассеты и тут же их перепродать. Это мне понравилось больше, чем работать в деревне. Потом мне удалось купить футболки, которые увели с базы и которые я смог перепродать по цене в два раза выше. Мне нравится эта работа на себя. Хотя и испытываешь некоторый страх за свой товар, но это намного лучше, чем пахать на колхоз».И 10, и 7 лет назад исключительно велико было чувство причастности к настоящей, взрослой работе и взрослой трудовой жизни. И самые первые трудовые деньги воспринимались прежде всего не просто как деньги, а как взрослые, трудовые деньги. «Руки после работы были черными в прямом смысле этого слова, и отмыть их можно было только в керосине. И эта грязь была приятна, потому что была рабочая. Некоторые ребята даже хвалились, у кого руки чернее». «За практику получила более ста рублей. Деньги пришли и ушли. Были – хорошо, нет – не плачу. А след от этих рабочих дней остался на всю жизнь. Работа взрослит человека, его руки, голову, душу».Сейчас картина была иная: «Для меня слово «работа» связано с заработком». «Объяснить, что такое работа, каждый может по-своему. В будущем в это слово, может быть, я буду вкладывать другой смысл, а сейчас работа для меня – способ зарабатывать».А несколько человек вообще развели понятия «работать» и «зарабатывать». «Мне кажется, что когда начинаются деньги, тогда заканчивается истинная работа. Они заслоняют все интересы, кроме одного – как можно больше урвать. Ты уже не думаешь о работе, ты думаешь, сколько за нее получишь». «Недаром в английском, например, языке, работа обозначается словом work , а какое-нибудь занятие, направленное на получение денег, – business».В одном сочинении на три класса конфликт этот, который, повторяю, для большинства не существует, обернулся драматически: «Сейчас я работаю у мамы на фирме главным бухгалтером. Получаю, конечно, прилично (500 долларов в месяц), но вот работа скучная до ужаса: все время ездить по банкам, писать всякие платежки, ордера, баланс делать. Мне все это жутко не нравится, а другой работы нет, да если бы она и была, то столько бы не платили. А деньги нужны всегда, вот и приходится работать, аж часто уроки не успеваю делать. Очень жаль, что приходится заниматься тем, что мне совсем не нравится, только для того, чтобы ни от кого не зависеть. А я тут хотела стать психологом, а мама говорит, что за такую работу денег не платят, а об остальном лучше забыть».И еще один мотив. «Сейчас времена другие, да я уже не тот, чтобы просить у родителей деньги». «Ведь я вышел из того возраста, когда можно было брать деньги у родителей на карманные расходы». «Хочется поменьше зависеть от родителей в этом отношении». «Заработок мне помог преодолеть психологический и материальный барьер зависимости от родителей».Нельзя не увидеть за всеми этими сочинениями одного очень важного явления, процесса, если сказать точнее. Если в душах немалого числа старшеклассников живы ностальгия по идеализированному прошлому и сильное отталкивание от ценностей сегодняшнего дня, то в реальном быте молодой человек живет уже по законам нового мира. И вместе с тем, несмотря ни на что, пока еще силен и тот душевный противовес, который живет в душах многих и многих юных. (Все это было написано мною тогда, когда я проверял сочинения, то есть в 1994 году.)Продолжение следует