Проще литературы – только ОБЖ. Читатель – газета

Огромное спасибо газете за статью Владимира Кошевого «Я, наверное, саботажник» в номере от1 марта. Это блестящая публицистика высокого накала страстей и чеканных формулировок (про маскировочные «прибамбасы», про перьевые ручки, советскую закалку, инстинкты, «стервятников чистогана»!). Хорошо бы «УГ» проследить, не последуют ли там, в Дагестане, оргвыводы. Я недавно встречался с однокурсниками – выпускниками физфака Ленинградского университета. Многие говорили о последствиях того самого «двадцатилетнего штурма и осады образования». В химическом вузе лабораторные работы делают на доске и в тетрадях – нет денег на химикаты. На физфак университета нет конкурса – «берем всех, кто приходит». Пришедшие из вузов «технари» ищут решение своих проблем в Интернете, а если не найдут, то сами и не пытаются.

А еще я сердечно благодарен газете за 24-ю страницу, посвященную академику Варшаловичу. Номер этот пришел в Гатчину через месяц, в последних числах января. С Димой Варшаловичем я пять лет учился в одной группе. В те годы мы, студенты, вынуждены были сами паять и налаживать радиоаппаратуру для своих курсовых и дипломных работ. У Димы не ладились дела с экспериментом, и после 4-го курса он заговорил о том, что бросит физфак и уедет в Сибирь учителем физики (без физики он уже себя не мыслил). Отговорили. Он ушел к теоретикам, прекрасно защитил диплом. А на защите диссертации тройку его оппонентов возглавлял академик Яков Борисович Зельдович – тот самый трижды Герой Социалистического Труда, один из отцов советского ядерного оружия, «невыездной» человек. На Западе многие считали его фамилию  псевдонимом целого института теоретической физики (по многообразию и глубине публикуемых им работ). Другим оппонентом был тогдашний первый астрофизик СССР И.С.Шкловский, который радовался, что наконец-то «благодаря открытию Дмитрия Александровича мы можем составить истинную карту звездного неба». Это цитата, я сам был на этой защите. И именно Варшалович, человек моего поколения, сказал на всю страну о том, что нельзя опускать науку до состояния дворовой команды…Рад, что мой отклик на статью В.Подерягина получил великолепный заголовок «А что в остатке?». Ответ на этот вопрос обнаружился в передаче «Вести в субботу с Сергеем Брилевым» 19 февраля. В остатке – министр образования, у которого в старших классах не было уроков русского языка…Очень порадовался появлению заметки о Федоре Николаевиче – моем учителе, о котором удалось вспомнить по-доброму в «УГ». Заметка эта пойдет в школьный музей. А теперь о грустном. В школу пришли новые СанПиНы. В них я обнаружил таблицы трудности учебных предметов для всех классов. «УГ» писала о попытках связать учительскую зарплату с трудностью преподаваемых предметов и о том, что попытки такого ранжирования потерпели обоснованное педагогическое фиаско еще в тридцатых годах… Я тут же представил, что троечники по химии получают право требовать себе четверки, так как по этим таблицам самый трудный предмет –  химия. А учитель литературы с полным правом может упрекнуть ученика, запутавшегося в психологии героев Достоевского: «Эх ты, слабак, проще литературы только изо, физкультура и ОБЖ!» Но знающие люди убедили меня, что эта таблица – не инновация. Она включается в СанПиНы из года в год (о чем свидетельствует наличие предмета «Труд» и отсутствие предмета «Технология»). На таблице основаны требования к составлению расписания уроков, а чтобы выполнить эти требования в школе с 35 классами и тремя уроками физкультуры в неделю, школа должна иметь 8 спортивных залов и столько же учителей физкультуры с недельной нагрузкой 12 часов у каждого. Словом, формула классика «страшно далеки они от народа» бессмертна… Да, газету читаем. Учителя начальных классов благодарны за материалы по работе с первоклассниками. Литераторы читают Айзермана. Завучи обратили внимание на идею всеобщей «провальности» среднего звена в нашей системе образования. Хочется пожелать «УГ» оптимизма, твердости – и не сворачивать с курса.​Михаил КИСЛОВ, учитель лицея №3, Гатчина, Ленинградская область