Пронзительный Плучек

4 сентября исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося режиссера Валентина Плучека, более 40 лет возглавлявшего Московский театр сатиры. Плучек не один раз делал парадоксальное признание: «Сатира – не мой жанр». Его стихия – лирика, искрометный юмор, трагедия – все то, что присуще драматической сцене. Но судьба привела его именно в этот театр… И его приход сюда обернулся наградой для актеров, которых он «коллекционировал»: именно Плучек открыл Анатолия Папанова и Андрея Миронова, Татьяну Васильеву и Валерия Гаркалина, пригласил из провинции Спартака Мишулина, Романа Ткачука, Бориса Плотникова. Он вывел из забвения драматургию Маяковского и опроверг миф о том, что пьесы «Клоп» и «Баня» не сценичны, поставив их в 1950-е годы.

В течение четверти века литературным помощником Валентина Николаевича была известный театровед Галина Полтавская, которая в канун юбилея поделилась воспоминаниями.

Известно, что Маяковский, увидев среди актеров театра Мейерхольда Плучека, настоял, чтобы он исполнял в «Бане» роль Моментальникова. В «Клопе» Валентин Николаевич играл несколько ролей. Одну из них – Репортера – получил тоже по рекомендации поэта, тот так сказал Мейерхольду: «Дай этого, пронзительного»…

Мейерхольда Плучек боготворил. Всегда, даже когда это имя было почти запрещенным, где бы он ни работал – в Ташкенте, Чирчике, на Северном флоте, – у Плучека на видном месте стоял скульптурный портрет Мастера.

Плучек был дружен с внучкой Всеволода Эмильевича – Марией Алексеевной Валентей. Это уникальный человек! Она сделала все, чтобы вернуть имя ее великого деда для истории театра. Валентин Николаевич всегда ей помогал.

Потребовались деньги на музей-квартиру – она пришла к Плучеку. И был сыгран спектакль «Укрощение строптивой», все средства отдали музею-квартире Мейерхольда.

Написать книгу о театре, о себе Плучеку помешала… маниакальная любовь к театру! Он прекрасно понимал, что это большая работа, на которую нужно будет потратить немало времени. От театра он мог отвлечься только на художественную выставку – часто ходил в Третьяковку или Пушкинский музей. Или на концерт в консерваторию, особенно любил оркестр Владимира Спивакова. Или улучал момент, чтобы прочитать какую-то новую книгу. Или посидеть в кругу друзей.

Книга Валентина Николаевича Плучека могла бы стать итогом его блистательной биографии. Но увы! Несколько откровенных интервью режиссера появилось в 1990-е годы, заголовки у них невеселые – «Памяти погибших спектаклей: «В сраженьях изувечен», «В поисках утраченного оптимизма»… В фондах Российской библиотеки по искусству удалось найти рассказ Плучека о себе, напечатанный в журнале «Столица» (№50, 1993 год). Вот что он пишет:

«Я не учился у Мейерхольда – я там родился. Моя юность опалена присутствием гения – он во всем, как воздух. Как-то раз мы спросили его, какие качества нужны, чтобы стать режиссером. Он ответил сразу, как будто ответ был заранее готов: «Два врожденных – ум и талант, три благоприобретенных – культура, вкус и чувство композиции». Мы часто употребляем слово «культура», не имея к ней никакого отношения. Я до сих пор считаю себя очень некультурным человеком, потому что я видел людей культурных. Кто мой учитель – Мейерхольд или Андрей Белый, который читал нам лекции о слове и во всех европейских и неевропейских языках прослеживал влияние на смысл одной буквы, скажем, «р»? … Или, может быть, Эйзенштейн? Этакий гениальный лбище, ироничные, полные смеха глаза, беспрерывные шутки, но… так страшно с ним! Перед тобой человек, который знает все на свете, у него была страсть к словарям и энциклопедиям, он их читал от первой до последней буквы».