На чтение: ≈ 6 мин.“В Новосибирском научном центре сосредоточена половина научного потенциала Сибири,- любят хвастать чиновники,- это город трех академий. Преподавателями НГУ стали ведущие ученые академических институтов”. Как живут эти ученые, не сообщает ни один пресс-релиз или отчет. Стыдно?
Недавно в Академгородке прошла особенно актуальная в свете современного международного положения межрегиональная конференция “Сибирь на перекрестье мировых религий”. Она посвящена памяти выдающегося ученого и педагога, специалиста по библеистике, профессора Михаила Иосифовича Рижского, которого студенты всех поколений с любовью и нежностью именовали “папа Рижский”, обозначая и его парижскую культуру, европейскую образованность, и высокую человечность. За консультациями к нему обращались академики и генералы, политики и журналисты, писатели и преподаватели всех университетов. В университете у него не было даже своего стола: такова “специфика” высшей школы. Есть только кафедра в аудитории, которую ты через два часа должен передать коллеге. “Разговоры разговаривать” и консультироваться студенты и аспиранты ходили к нему, как и к другим преподавателям, домой. Этот стиль сохраняется и в новых поколениях преподавателей, взращенных НГУ. Готовиться к лекциям и работать над монографиями можно только дома: здесь приходится хранить тысячи книг, сотни студенческих работ, огромные архивы, разрастающиеся от десятилетия к десятилетию. Дышать от книжной пыли нечем, но наука требует жертв. Кроме пищи научной, студенты всегда получали у профессора вкусный обед. Он даже на экзаменах всех поил чаем из термоса, отдавал свой бутерброд (в столовую не ходил – дорого и времени жаль). От великого до малого был верен своему девизу “Радуйся жизни и спеши творить добро”. Добро творил так же гениально, как свои уникальные книги.
Такие люди – совесть своего времени. Но, похоже, интеллигентность теперь не в цене. Новые тарифы на услуги и жилье не предусматривают никаких льгот и дополнительных прав для кандидатов и докторов наук. Раньше они имели право на дополнительную жилплощадь в 20 квадратных метров. Что же теперь? Ни один чиновник не смог назвать мне закон, отменяющий это право, но все утверждают, что оно больше не существует. Мне объясняли, что для научных сотрудников та же социальная норма, что и для всех, – 13 метров на человека, остальное – излишки жилплощади, которые будут “облагаться особо”. Оплачивать все жилье научным работникам придется полностью и без всяких субсидий и компенсаций: последние положены только бедным. “Богатые будут оплачивать все 100 процентов стоимости жилья и услуг, но они этого даже не почувствуют – ведь они богатые” – такой комментарий прозвучал по местному телевидению. Богатым в Новосибирске признается человек с доходом в 2100 рублей. Хотя только на питание одному человеку в Сибири необходимо не менее 100 рублей в день.
Ужасно в этом свете положение двух моих знакомых доцентов: их дети выросли и уехали, в их 4-комнатной “хрущевке” более 10 тысяч книг по филологии и истории. Ставка доцента – 1800 рублей, еще полставки он получает в другом университете, хотя почти все их и тратит на дорогу. Итого его доход больше роковой черты в 2100 рублей. Значит, ни на какую субсидию он рассчитывать не может. Излишки площади влетят ему в целую зарплату: социальную норму на двоих составляют как раз коридор, лоджия и кухня. Хорошо бы от них отказаться, как рекомендовал Швондер профессору Преображенскому, так ведь не отрубишь… Коммунальщики сочувствуют известному в городе преподавателю: “Зачем вам большая квартира? Продайте ее, вот и будут деньги на оплату маленькой”. А где принимать студентов? Где готовиться к лекциям? А куда девать книги?! У профессора НГУ Натальи Николаевны Соболевской более 20 тысяч книг, есть раритеты прошлых веков, это поистине национальное достояние… Но сегодня слишком высоки тарифы на “проживание” книг в квартире. А ученым льготы не положены.
В перечне льготников, утвержденном мэрией (где есть военнослужащие, налоговая полиция, таможенники, прокурорские, судейские работники и другие), кандидаты и доктора наук отсутствуют. “Российское законодательство так противоречиво в отношении прав научных работников, что его невозможно использовать на практике”, – объяснили мне этот казус в областном управлении наукой. Кто же будет устранять противоречие?
Галина ФРОЛОВА
Новосибирск
Выбор читателей
Комментарии