Проект московский, по значению – российский

Юрий Громыко, доктор психологических наук: – В создании модели «Школы будущего» я вижу прежде всего большую перспективу, связанную с национальным приоритетным проектом «Образование». Основная идея «Школы будущего» заключалась в том, чтобы попытаться сформировать проект школы, которая бы создавалась в Москве, но имела значимость для России. Что греха таить, все мы прекрасно понимаем, что нацпроект, очень полезный для страны, с одной стороны, продемонстрировал востребованность образования для Правительства РФ, а с другой стороны, все-таки видения того, куда в целом прорывается образование, пока не было.

СтатфактВ среднем по Москве 55% учителей, опрошенных в рамках смотра учебных округов, оценили участие своего округа в проекте «Школа будущего» как «высокое», 3% – как «низкое».

Собственно то, что заявил Юрий Михайлович Лужков на заседании Госсовета: Москву интересует создание принципиально прорывной модели в образовании, и стало стимулом для проведения конкурса «Строим школу будущего!». Идея конкурса заключалась в том, чтобы директора школ представили не какие-то любопытные презентации, а показали действительно, где тот передний край технологий, который, если обобщить, может стать приоритетной моделью. Надо сказать, что уже сегодня отбор конкурсантов и инновационных школ в рамках национального проекта «Образование» после этого конкурса идет по-другому. Это уже не просто конкурс документов, но и попытка показать технологии, которые вполне годятся для использования в будущем.

Дальше начнется самый интересный и самый трудный период. Мы постоянно знакомимся с очень интересным опытом очень разных столичных школ. Это огромная аудитория директоров, которая показывает свои оригинальные, прорывные технологии. Это и выращивание внутри школы детско-взрослого научного сообщества, и «Школа информатизации XXI века», и многое другое. Весь вопрос нынче в том, как из этого вычленить общую модель «Школы будущего».

Конечно, очень важно, что это обсуждала на своей конференции городская родительская общественность, которая оценивала модель «Школы будущего», и то, что на своей конференции об этом говорили представители ученического самоуправления. Получается, что возникли несколько субъектов и проект стал не абстрактным научным проектом, а живой реальностью, в которой, во-первых, есть клуб директоров «Школ будущего»-победителей конкурса, во-вторых, есть родительская общественность, в-третьих, есть ученическая общественность. В этой цепи появляется возможность фактически сразу представлять «Школу будущего» как некий живой общественный организм, который начинает формироваться.

С этой точки зрения, речь идет о «Школе будущего» не как о попытке создать какое-то отдельное учреждение, которое сверхоснащено, а как о действительно инфраструктурном проекте, то есть о гуманитарном инфраструктурном проекте, среде развития, которая и формирует школу будущего в Москве для всего российского образования.

По мнению директоров школ, есть темы, которые теперь стали направлениями напряженной работы. Это:

– создание обобщенной план-карты всего набора моделей, которые и составляют школу будущего с указанием того, какая школа реализует тот или другой модуль, где возможны обмены и коммуникации;

– сбор и обобщение прорывных технологий детско-взрослой образовательной общности; для меня было интересным то, что во время Интернет-форума дети говорили: одна из проблем современной школы – общение и коммуникации. Вроде бы казалось, что все постоянно разговаривают, но, оказывается, нужна совсем другая коммуникация, когда ребенок мог бы делиться своими проблемами. Проблема коммуникации должна быть специально разработана, предложены иные технологии. Здесь же есть вопрос о роли школы как интегратора разных групп детей в рамках детско-взрослого сообщества;

– отработка связи образования-науки-производства, у нас в целом в России не востребована фундаментальная наука, и впервые Владимир Владимирович Путин заговорил о сверхиндустриализации, но, оказывается, что школа уже сама может быть субъектом формирования прорывных проектов, в том числе научных, промышленных, детско-взрослых производств и так далее. То есть все это внутри школы проявляется как качество научно-проектной деятельности, так как именно проекты, именно исследования, получение новых знаний и есть та оснастка, та внутренняя интеллектуальная технология, которая превращает школу в том числе в лидера общественного развития. Если ребенок может не просто получать знания, но и предлагать проекты, привязывать их финансами, то начинается то движение, которое нельзя остановить.

Следующая важнейшая проблема – новое содержание образования, новые типы интеграции учебных предметов, в том числе создание центров дидактического дизайна и личностное ориентирование в содержании образования, когда сам учитель может создавать дидактическую программу, направленную на конкретного, индивидуального ребенка. Мне кажется, проектирование дидактических схем под конкретного ребенка может реализовываться в любых школах.

Отдельный вопрос – образовательный результат, развитие способностей, универсальных умений и компетентностей. То есть анализ того, что все-таки на выходе дает школа, не с точки зрения запоминания информационных сведений, как обычно фиксировалось в советской школе, а с точки зрения развития тех способностей, того компетентностного подхода, где компетентность не что иное, как способности, востребуемые в тех или иных социальных институтах, где школа уже изнутри начинает знать, а что сегодня в обществе востребовано. Кстати, очень интересно, что во время Интернет-опроса родительской общественности большинство родителей сказали: они заинтересованы, чтобы сегодняшняя школа вводила ребенка в проблемы современного общества. Это говорит о серьезном изменении родительского отношения: родители считают, что школа способна это сделать и может. То есть может фактически ввести ребенка в очень сложную социальную среду. Но для этого школа должна быть оснащена соответствующим образом, в том числе и высокими гуманитарными технологиями.

Сегодня идет разговор о создании эпистемотеки. На мой взгляд, здесь мы приблизились к такому моменту, когда должны признать: Москва оснащена информационной инфраструктурой. Но возникает вопрос – как этим всем пользоваться, так как сегодня и ребенок, и педагог, и другие взрослые живут в сверхнасыщенной информационной среде, в Интернет-сети теперь оказываются связанными различные экспертные сообщества, и ребенок должен уметь фиксировать свой вопрос, получать на него ответ и искать источники получения ответа. То есть это продолжение старого разговора о том, что школа должна научить ребенка учиться. Она должна научить его учиться сегодня в информационно насыщенной среде. Мне кажется, идея эпистемотеки и связь ее со школой информатизации – одно из важнейших направлений.

Важная проблема и воспитание мировоззрения в школе будущего.Это очень сильно прозвучало и во время конкурса «Строим школу будущего!», об этом говорила команда уважаемой школы Караковского, но это в том числе и вопрос о дискуссионных клубах и переговорных площадках, когда школа становится в принципе ядерным институтом в обществе, определяющим цивилизационную принадлежность российского человека. Российский человек должен двигаться по всему миру, все знать, но российский человек должен при этом четко понимать, из какой он страны, где он живет и на каких основаниях. В том числе это реальное противопоставление контрсоциальному проекту, который постоянно существует. Поэтому если школа будущего оттягивает детей к себе, то это означает, что она уводит детей в сторону от контрсоциального проекта. Я думаю, это тоже одно из важнейших направлений.

Конечно, есть такие вещи, которые мы будем делать совместно с другими научно-исследовательскими институтами Москвы. Требование к педагогу будущего выработает Московский городской педагогический университет. Медико-психолого-социальную службу школы будущего предложит Московский городской психолого-педагогический университет, ее основная идея заключается в том, что ребенок в школе должен чувствовать свою защищенность со всех сторон.

Наконец, есть еще одна идея – формирование своеобразного города детства, в котором могли бы быть детско-взрослые предприятия, детские банки, киностудии, оперный театр и так далее. Наверное, среди директоров школ есть такая потенция, просто нужно создать макет возможного города детства. Потому что для меня воплощение школы будущего – возможность создания такого макета, где дети не готовятся к будущему, а уже сегодня, реально, сейчас участвуют в работе различных социальных структур.