Процедуры и смыслы. О качестве качества

Я уже заканчивал перепечатку набело этой главки, когда в московском выпуске «Учительской газеты» прочел выступление Ярослава Кузьминова, с которым я сейчас и спорю.

Продолжение. Начало в №7-9, 11-13Ректор высшей школы экономики, председатель Комиссии по образованию Общественной палаты РФ говорил о том, что надо «использовать потенциал участия москвичей в оценке деятельности власти и принятии управленческих решений». Я с этим согласен абсолютно. Именно поэтому сомневаюсь, задаю вопросы, спорю, возражаю относительно как уже принятых управленческих решений (за последние двадцать лет не помню случая, когда бы с учителями они широко обсуждались), так и намечаемых.Начав 1 сентября 2011 года свой 60-й и последний учительский год, я заработал себе право и обязанность говорить не только о том, что было (мои воспоминания уже опубликованы), но и что будет с нашей школой. А прав я или не прав, рассудит время, самый строгий и неподкупный судья. Сколько раз на протяжении своей долгой жизни видел я, как уходят в небытие вчера еще процветающие педагогические идеи и принципы! Кто сейчас помнит липецкий метод, ростовский метод, «Образцовому городу – образцовые школы», «Научим каждого школьника учиться, жить и работать по-коммунистически»? Да и кто, кроме меня самого, помнит статью в «Учительской газете» о том, что Айзерман вырубает сад русской культуры? Где особо подчеркивалось полное несоответствие между русской культурой и моей нерусской фамилией?Говорят, «перемелется – мука будет». Да, конечно. Но жаль перемолотых. А не лучше ли просто всем самые главные вопросы честно и вовремя обсуждать? Естественно, я и сам готов выслушать самые резкие и вместе с тем убедительные возражения. Вспоминается один анекдот. Еврей 60 лет каждый день молится у Стены Плача. Его спрашивают: – Это правда, что вы 60 лет молитесь у Стены Плача?- Да, правда.- И о чем вы просите Бога?- О том, чтобы иудеи, мусульмане и христиане жили мирно. О том, чтобы все люди жили хорошо и в достатке. О том, чтобы благополучно было у них в семье.- Ну и каковы же результаты?- Порой и у меня такое ощущение, что разговариваю со стеной. Я написал десятки статей против многого в нашей методике преподавания русского языка и литературы и содержания экзаменационных материалов. Я привел сотни конкретных примеров, фактов, аргументов. И все это перепроверенное на опыте собственной работы в школе (в нашей педагогике явление не очень частое, в отличие от медицины). Но ни разу, ни разу никто мне не ответил, не опроверг аргументы, не поставил под сомнение факты, не сказал о несостоятельности примеров. Мели, Емеля, твоя неделя!Мы подошли к самому главному. В последнее время постоянно звучат и еще два ключевых слова: «результат» и «качество». При этом употребляются они как синонимы. Каков результат, таково и качество, и, следовательно, такой и должна быть учительская зарплата. Ну, слово «качество» давно уже вошло в лексикон школы. Ведь в конце четверти, и полугодия, и года учитель сдает справку о качестве своей работы, то есть о проценте тех, кто у него аттестован на «пять» и «четыре». Хотя все понимают, что не всегда это «качество» действительно качественно.Проблемой этой – качества – я занимался много десятилетий, и глубоко и серьезно. С 1963 по 1973 год я работал в Московском городском институте усовершенствования учителей, пять последних лет заведующим кабинетом русского языка и литературы. Два раза в год по итогам проверки одного из районов Москвы (их тогда было 30) мы подавали в гороно справку о положении дел с преподаванием наших предметов. И хотя слово «качество» тогда не фигурировало, по существу – о качестве преподавания и качестве знаний учащихся. И тут возник один вроде бы простой, но на самом деле очень сложный вопрос: а что значит знать литературу? Я сел за книги по философии, эстетике, психологии восприятия художественной литературы, теории литературы, педагогике, методике преподавания литературы. При этом каждую из возникающих проблем мы тут же проверяли на нескольких школах. И уже первая такая работа дала поразительные результаты.Кода я пришел в кабинет, уже были подготовлены материалы по срезу знаний в школах Москвы и было в каждом районе отобрано по несколько школ. Я предложил в трех старших классах на сочинении дать и еще одну тему: «Какое произведение современной советской или зарубежной литературы мне больше всего понравилось и почему». Как известно, всякая инициатива наказуема, и в течение месяца я проверял тысячу сто тридцать девять сочинений. Написав справку для начальства, я второй экземпляр ее отдал в журнал «Литература в школе», где она и была скоро напечатана. (Сейчас, сверяя цифры, я посмотрел на тираж того номера – 128 000 экземпляров – и на тираж последнего номера за 2011 год – 8000 тысяч. Одна из очень горьких проблем жизни школы. Из жизни учителя уходит качественная методическая литература, все заполонили шпаргалки и готовые разработки очень невысокого уровня. Вчера я пришел с Междугородной ярмарки интеллектуальной литературы non-fiction №13. Как и в прошлые годы, на ярмарке было только одно педагогическое издательство. Очевидно, всем остальным на ярмарке интеллектуальной литературы показать нечего. И я не очень верю, что мы сможем ощутимо поднять качество преподавания без доступной учителю и разнообразной качественной педагогической литературы.) Статья была переведена на английский язык и напечатана в советском журнале, издававшемся для американцев. Оттуда ее взяли в большую коллективную монографию «Что читают дети мира». Советский Союз был там представлен моей статьей. Книгу эту и карточки библиотеки конгресса прислали главному редактору «Литературы в школе» и мне. Через пять лет мы повторили эту работу. Но результат был некорректным: некоторые книги, названные пять лет назад, в частности «Один день Ивана Денисовича» Солженицына, были уже не упоминаемы. Но вторая работа показала одну любопытную вещь: среди названного школьниками было много книг, по которым по нашей рекомендации и по нашим разработкам были в школах Москвы проведены уроки внеклассного чтения. А в 1969 году я написал большое для этого жанра методическое письмо (4,5 печатных листа), насыщенное конкретными примерами из уроков, из ученических работ, «Преподавание литературы и проверка знаний учащихся». Изданное тиражом в 10000 экземпляров, оно было доведено до каждого учителя словесности. И в том же году вместе с коллегой по кабинету написал методическое письмо «О первых итогах преподавания литературы в школах гор. Москвы по новым программам». Тоже обширное, тоже со множеством примеров и тоже изданное десятитысячным тиражом и до каждого учителя доведенное. Ничего подобного потом не появлялось. Единственное исключение – статья в журнале «Литература в школе», посвященная анализу знаний учащихся Ленинграда по литературе.Конечно, многое в этих письмах устарело. Но главным идеям своего методического письма я верен до сих пор. Хотя и прошло с тех пор ровно сорок лет. Вот почему я позволю себе сделать из того письма обширные выписки. Тем более что письма этого сегодня в Москве, судя по всему, ни у кого, кроме меня, нет. «Задача учителя литературы – на материале тех относительно немногих произведений литературы, которые включены в программу, дать такое общее литературное развитие, воспитать такую культуру чтения, чтобы и в школе, и окончив школу, нынешние наши ученики могли полноценно воспринимать произведения литературы, прочитанные ими самостоятельно…Сегодня в школьном преподавании литературы преобладает воспроизводящая проверка знаний (и сегодня, через сорок лет, это так). Ученик чаще всего читает у доски и пишет в сочинениях о том, что уже познано, изучено в классе, другими словами – решает такие задачи, которые не требуют творчества, ибо творчество в учебном процессе – умение самостоятельно решать новые для школьников познавательные задачи или решить известные задачи новыми для него способами. Такая система проверки ориентирует на определение уровня фактического материала, но она не направлена на выявление уровня способности к самостоятельной умственной, познавательной деятельности».Продолжение следует