Процедуры и смыслы. Головокружение от успехов

Одиннадцатый класс мы начали с домашнего сочинения на тему «Что меня волнует в русской классической литературе и что оставляет равнодушным» – опять же о прошлом, об отношении к культурному наследию.

А вскоре после того – двухчасовая самостоятельная работа по рассказу Чехова «Студент». «Прошлое, – думал он, – связано с настоящим непрерывной цепью событий, вытекающих одно из другого». И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой».А за два дня до того, как я дал на два урока тот текст по Белову, который был на экзамене летом, я раздал второй том школьной хрестоматии по литературе для 11-х классов и попросил прочесть легенду о манкуртах из романа Чингиза Айтматова «И дольше века длится день» (потом к этой легенде обратится только один человек). Легенда эта о человеке, у которого вытравили память, обрубив все связи его с прошлым, родиной, матерью и отцом, родным домом, друзьями, и тем самым лишили совести и превратили в нечеловека.Писали работу 25 человек. Двадцать с автором не согласились. (Может быть, это и не автор, а персонаж произведения?) Приведу всего лишь несколько выписок.«Необходимо вспоминать не только хорошее, но и плохое, и не стоит гнаться за бессмысленной современностью, как это делает автор, иногда стоит остаться самим собой». «Не вспоминая своего прошлого, мы вырезаем огромные куски своей жизни, которые делали наше существование богаче. Ведь чувства, эмоции, которые возникают при воспоминаниях, свидетельствуют о нашей сердечности, это не позволяет нам делаться кем-то вроде манкуртов». «Ведь забывая о прошлом, мы теряем часть себя и своей жизни. Прошлое не мешает человеку быть современным, а, наоборот, даже в чем-то помогает». «Прошлое сделало нас такими, какие мы есть сейчас, забыть его просто так, безвозвратно и без сомнений, невозможно».И все же пять человек (каждый пятый) написали, что автор прав. Остановлюсь лишь на одном сочинении. «Действительно, большинство воспоминаний ничего не стоят, тратить время на размышления о прошлом бессмысленно. Лучше тратить его на будущее». Я перевернул тетрадь на две страницы назад, где было сочинение об отношении к классике, и прочел там: «Бродского весь остаток жизни тянуло домой. Он любил Питер, он любил свою Родину». Не называя фамилии автора, я сказал, что, на мой взгляд, эти высказывания одного и того же человека противоречат друг другу. После урока девушка подошла ко мне. «Вы хотите знать, где правда. Правда там, где я писала о Бродском. А это… ну, вы же сказали, что был экзаменационный текст. Вот я решила, что если им нужно, чтобы было так, то и надо так написать».И что стоит за сочинениями тех наших выпускников, которые принесли себе и нам 80-100 баллов, обеспечив этим самым дивиденды родной школе? Твердость убеждений, честность мысли, глубина понимания или извечное «Чего изволите?», беспринципность, готовность на любой конформизм?Летом 2009 года я прочел огромный материал под названием «Концепция духовно-нравственного воспитания российских школьников». Так вот там было написано: «Оценка личностных достижений школьников в процессе духовно-нравственного развития может осуществляться с помощью портфолио». Оказывается, «портфолио – это способ фиксации, накопления и оценивания педагогами и родителями и самими учениками результатов духовно-нравственного развития». То-то ретивые родители начали приносить при поступлении в первый класс портфолио из детского сада. Но ведь не положат в эти портфолио списанные из Интернета сочинения, списанные рефераты и доклады. И не о том ли сказал Экзюпери в «Маленьком принце»: «Самого главного глазами не увидишь. Зорко одно лишь сердце»?Я уже заканчивал эту главку, когда пришел 12-й номер журнала «Знамя» за 2011 год со статьей заслуженного профессора МГУ, заведующего кафедрой сопоставительного изучения языков МГУ, академика Международной академии наук высшей школы Игоря Милославского «Правила вместо смысла (Школьное преподавание русского языка и принципы манипулирования сознанием)».Я, конечно, вздрогнул уже от заглавия: у меня «процедуры и смыслы». И направление поиска в принципе то же: процедуры, правила против смысла. Милославский пишет, что в учебниках русского языка и преподавании русского языка в школе грамматика, орфография, пунктуация господствуют над самым главным – словом и смыслом.В этой связи Милославский ссылается на работу американского ученого Ноама Хомского, который исследовал методы манипуляции общественным сознанием. Его лингвистические идеи широко обсуждались в СССР в 70-80-е годы прошлого века. «Хомский пишет, что основным элементом управления обществом является постоянное отвлечение внимания людей от настоящих проблем жизни общества переключением его на темы, не имеющие реального значения».По мысли Милославского, нечто подобное происходит при преподавании русского языка в школе, где «главное внимание уделяется не содержанию обучения, не развитию интеллекта, но результатам экзамена».«Совершенно очевидно, что изучившие соответствующую программу по русскому языку и успешно сдавшие ЕГЭ юноши и девушки оказываются, с одной стороны, совершенно неподготовленными к тому, чтобы разобраться по существу в обрушивающейся на них разнообразной по целям информации. А с другой стороны, находятся в глубокой уверенности, что они совсем неплохо владеют русским языком. Весьма опасный самообман или просто обман».Я много раз писал о том, что во всех многочисленных пособиях по подготовке к части С ЕГЭ по русскому языку нет ни одного примера того, как следует использовать в сочинении личный жизненный опыт. Только литературные примеры из произведений давно минувших дней. Да и в расценках пример из литературы стоит больше, чем пример из жизни. Это ведь та же тенденция. Что угодно, только не сегодняшняя живая жизнь. Об этом писал еще В.Розанов, говоря, что грамматика в огромных дозах убивает живое наследие языка и культуры.«Если России, – заканчивает свою статью Милославский, – все-таки суждено возродиться, то коренным образом – в пользу смысла и содержания – должно измениться и наполнение преподавания русского языка».Вряд ли нужно доказывать, что появление компьютера, Интернета, DVD во многом меняет практику преподавания в школе. Возможность мгновенно получить любую справку, вызвать тот или иной художественный текст (все чаще мои ученики приходят на урок не с бумажными книгами, а с книгами электронными), показать на экране изобразительный материал из самых разных источников – все это расширяет диапазон урока. Я помню, как мы ехали целым классом куда-то за город, чтобы посмотреть фильм Тарковского «Солярис», а вот сейчас я его показываю тут же, в кабинете литературы. Как-то я задал на дом сравнить стихотворения Есенина «Сорокоуст» и «Бруклинский мост» Маяковского. И вот ученик приносит сделанные из Интернета большие распечатки фотографий этого моста.Я уже не говорю о возможностях дистанционного обучения. Но напомню при этом о том, что я рассказал в этих статьях о дистанционных курсах повышения квалификации учителей русского языка. Так что и здесь главное не в технологиях самих по себе, а в содержании, смысле, сути. Увы, мы об этом стали часто забывать, что во многом идет от «головокружения от успехов» (напомню, что так называлась статья Сталина, в которой он выступил против перегибов в коллективизации, ответственность за которые была возложена на местных работников).Между тем мы хорошо знаем, что во всем новом таится и разрушительный потенциал. Напомню о значении автомобиля и многочисленных жертвах на дорогах. О значении мирного атома и о Хиросиме, Чернобыле, Фукусиме. Об опасностях, которые несет Интернет, недавно говорили на совещании в Московском Доме учителя. О киберкриминале, о необходимости обезопасить детей от рисков виртуального мира, в частности об опасности ухода от действительности в мир виртуальный, о наркотической опасности электронных игр. Все это не может не тревожить. Вот почему этой теме посвятил часть своего выступления на ХХ Международных Рождественских образовательных чтениях Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.Продолжение следует