Призвание

​В то лето из педагогического института выпускались два молодых учителя. Оба они по разным соображениям выбрали своей специальностью историю, и оба они каждый своей дорогой пришли работать в одну и ту же обычную среднюю школу.

Первые недели работы шли ровно, у кого-то лучше получалось поддерживать дисциплину, у кого-то – проводить нестандартные уроки. Оба сетовали на огромное количество «макулатуры», которую приходилось обрабатывать, на детей, которые ни в какую не хотели учиться, на администрацию, которая больше требовала, чем помогала. В общем, беседы у них проходили на стандартные педагогические темы.По прошествии нескольких месяцев, немного привыкнув, молодые люди решили, что в школе им в принципе хорошо. Платили им достаточно, работа с людьми была интересной и развивала, да и «не кирпичи в конце концов таскать». Каждый уже формировал собственную методику преподавания предмета.Странно, но на уроке одного всегда стояла гнетущая тишина, дети боялись и ненавидели своего учителя. Уроки его были сухи и безжизненны, задания однообразны, а рассказы плохо воспринимались, так как все сказанное было произнесено без эмоций, без чувств. Напротив, на уроках второго всегда стояло радостное возбуждение, детям было интересно, была возможность активно действовать – вставать с места, создавать группы, выражать собственное мнение. Ребятам все нравилось в молодом педагоге – его умение говорить, походка, жестикуляция, его любовь к предмету и к ним. Он разыгрывал на уроках сцены, сравнимые с театральными постановками. То он президент на международной конференции, то археолог-любитель, в один день он молодой революционер, а на следующий – беспощадный тиран. Ученики то, затаив дыхание, внимали пламенным речам революционера, то дрались вместе с ним на полях Гражданской войны. К несчастью, часто на подобных уроках бывало достаточно шумно. Учителя, работавшие по соседству, закрывали плотно двери, заходили на урок, что было бесполезно, жаловались директору, который, так и не найдя время для беседы с педагогом, объявил ему устный выговор. Но все продолжалось по-прежнему. Разумеется, дети обоих педагогов общались, и в классе первого ребята, сравнивая молодых людей, понимали, насколько им не повезло. Однажды, когда их строгий учитель задержался в канцелярии, они небольшой группой в двенадцать человек постучались в кабинет второго историка и, сказав, что учитель их отпустил, попросили разрешения посидеть на уроке. Учитель охотно разрешил им это, ребята были очень довольны. Вторая часть их одноклассников, разумеется, знала про эту операцию, и когда их историк вернулся в класс, некоторые из них не преминули «сдать» своих товарищей. Молодой педагог было решил пойти разбираться, но, передумав, сел писать докладную директору, вызов к которому не заставил себя ждать. В кабинете директора учителю пришлось выслушать много необоснованных и жестких обвинений. Ему припомнили и шум в классе, и случайно сломанный стул, но больше всего директор был взбешен бегством детей к нему на урок. Успокоившись, руководитель предложил педагогу поискать другую работу.Молодой человек выходил из кабинета директора чрезвычайно подавленным. Предательство товарища, нападки коллег и предложение директора окончательно убили в нем желание работать. В последние дни этой недели дети не узнавали своего учителя. Он стал недовольным и озлобленным. Если ребенок совершал проступок, мог накричать или сказать что-нибудь обидное. С начала следующей недели, в понедельник, он не пришел к ним. Вместо него в классе появился первый историк, которому на время приходилось заменять уволенного с его подачи коллегу.Примерно через полгода жизнь уволенного учителя выровнялась. Он устроился гидом и теперь водил детей и взрослых по знаменательным местам родного города. Люди благодарили его за увлекательнейшие экскурсии, делали маленькие подарки. Однажды в свободный от работы день, проезжая мимо той школы, где начиналась его карьера, он решил зайти в гости. Рабочий день закончился, кабинеты были закрыты, лишь в одном была открыта дверь, горел свет – учительница русского проверяла тетради.- Здравствуй Ваня, как я рада тебя видеть, – она подошла и обняла молодого человека.- Добрый вечер, Наталья Ивановна, ну как вы здесь поживаете?- Да вот задержалась на работе с проклятыми тетрадками, никакой личной жизни. А у нас, после того как ты уволился, все по-новому. Школу присоединили к Центру образования, директора сменили, поставили новую – молодую, активную. Ты-то как поживаешь, в другой школе, поди, работаешь?- Нет, Наталья Ивановна, весной работу найти тяжело, вот и пришлось устроиться экскурсоводом, но мне нравится – почти учитель.- А ты знаешь, твоего коллегу-то уволили, был такой скандал… Дети после твоего увольнения как взбесились, объявили бойкот новому историку, тот злился, в конечном итоге даже ударил одного из зачинщиков, родители парня обратились в полицию… Ну, в общем, уволили его, и до сих пор дети без истории.Иван слушал и не верил своим ушам. «Да, дела», – только и смог он произнести.Они еще немного поговорили. Уже прощаясь, она спросила его:- А может, ты вернешься к нам?Немного помолчав, молодой педагог ответил:- Хм… Я подумаю. Наталья Ивановна, обязательно подумаю…Кирилл ГРАЧЕВ, учитель истории школы №158