Призрак ядерной войны

Несмотря на то, что май этого года был ознаменован очередной эскалацией напряженности в отношениях между Индией и Пакистаном, политические обозреватели поторопились окрестить региональный конфликт прологом первой ядерной войны. И все же мир был не на шутку встревожен воинственными заявлениями многих официальных лиц по обе стороны противостояния, тем более что чересчур часто в речах политических деятелей звучало слово “война”.

“Контролируемая эскалация напряженности”
Строго говоря, очередной этап обострения противоречий Дели и Исламабада начался в середине октября прошлого года. Тогда оба государства подтянули к границе дополнительные воинские контингенты (в общей сложности – около 1 миллиона военнослужащих), постоянно давая друг другу понять всю свою решимость и серьезность намерений.
После нападения 13 декабря на индийский парламент группы террористов, чью причастность к пакистанским спецслужбам индийцам удалось якобы доказать, возникла реальная опасность начала военных действий. Однако ситуация затем несколько разрядилась (если такое слово вообще уместно в отношении Кашмира), и напряженность вплоть до середины мая оставалась практически на уровне чуть выше обычного. События же середины мая привели к резкому ухудшению положения в спорном штате. 14 мая несколько боевиков, явно не рассчитывавших выбраться живыми из боя, напали на военный городок в местечке Калучак в Джамму и Кашмире. Жертвами внезапной атаки стали 9 военнослужащих 196-го артиллерийского полка ВС Индии и члены их семей – 10 детей и 14 женщин. Трое нападавших были убиты в перестрелке, длившейся четыре часа. После этого нападения последовал ряд других, почти столь же кровавых. Так, в результате подобных акций 18, 19 и 20 мая было убито в общей сложности 15 индийских военнослужащих.
Новая волна терактов, как обычно, совпала с резко участившимися перестрелками между частями сухопутных сил Индии и Пакистана, размещенными вдоль Линии контроля. Огонь индийских и пакистанских батарей наносит каждой из сторон определенные потери, но в первую очередь страдает мирное население. Так, источники в Исламабаде утверждают, что только один обстрел индийцами населенных пунктов на территориях, подконтрольных Пакистану, стоил жизни по меньшей мере 14 гражданским лицам. Мирное население начало эвакуироваться вглубь страны. В Индии число беженцев из зоны боев достигло к 22 мая 10 тысяч.
Индийское правительство приняло решение о переводе военизированных формирований, несущих службу в Джамму и Кашмире, под командование сухопутных сил, кроме того, силы береговой охраны были переведены в подчинение ВМС. Это, согласно индийским источникам, – мероприятия, означающие повышенную боеготовность. Премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи с экстренной поездкой посетил Джамму и Кашмир, поработал там и глава индийского военного ведомства Джордж Фернандес. В свою очередь Пакистан провел показательные испытания ракет как средней, так и меньшей дальности, способных нести ядерные боеголовки. Так официальный Исламабад продемонстрировал свою “решимость и боевую мощь”.
Сейчас вооруженные силы Индии и Пакистана находятся в повышенной степени боеготовности, к границе подтянуты дополнительные контингенты. В принципе, судя по всему, все готово к войне. Командование с обеих сторон ожидает лишь политического решения своих правительств.
Конечно, полномасштабная война не будет выгодна ни Индии, ни Пакистану. Вооруженные силы Индии, невзирая на значительный численный перевес, даже при самом благоприятном исходе военных действий не обойдутся без очень больших потерь, при этом ущерб для индийской экономики будет также крайне велик. Пакистан же в силу меньшего военно-экономического потенциала вряд ли вообще может рассчитывать на победу. Одно можно сказать определенно – при нынешнем уровне напряженности ни Индия, ни Пакистан не примут решения о переходе границы. Если же ситуация будет продолжать накаляться, то, несомненно, опасность начала войны возрастет, но и в этом случае политическое руководство обоих государств будет оттягивать войну насколько возможно. Сегодняшнее положение вещей создает впечатление “контролируемой эскалации” и намеренного провоцирования.
Плюсы и минусы противостояния
Постоянное балансирование на грани войны без крупных сдвигов в ту или другую сторону кажется наиболее приемлемым вариантом как для Дели, так и для Исламабада. Прежде всего, в условиях такого жесткого противостояния каждая из сторон получает весомый рычаг непосредственного воздействия на оппонента в виде различных манипуляций с войсками или громких заявлений. С внешнеполитической точки зрения подобное положение при надлежащих усилиях тоже может сулить немало выгод. Стремление к привлечению внимания влиятельных игроков на мировой арене к проблемам индо-пакистанских отношений в настоящее время достаточно заметно прослеживается и в Дели, и в Исламабаде.
По мнению аналитиков, пакистанское руководство, оказавшись в достаточно затруднительном положении после начала “антитеррористической кампании” Пентагона, могло рассматривать новую вспышку напряженности в Кашмире как событие, которое позволит несколько отвлечь внимание мировой общественности от связей Пакистана с талибами и показать заодно всему миру “зверства индийских варваров”, представив Пакистан жертвой агрессивных планов Индии. К тому же в условиях непосредственного военного присутствия США (и других государств Запада) у границ региона можно надеяться на то, что кашмирский конфликт удастся превратить из двусторонней проблемы в международную, к чему Исламабад все время стремился, и против чего постоянно выступала Индия. Очередной попыткой “интернационализировать” кашмирский вопрос стало заявление официального представителя МИД Пакистана 21 мая, в котором высказывалась необходимость размещения на Линии контроля наблюдателей ООН. Вдобавок по обе стороны границы сложилась достаточно широкая прослойка политических деятелей, которые, пользуясь “образом врага” и постоянной напряженностью, нарабатывают неплохой политический капитал.
Несмотря на неоднократные обвинения со стороны Индии в том, что пакистанское правительство в значительной степени утратило способность контролировать ход событий и находится под влиянием исламских фундаменталистов, такие заявления вряд ли имеют достаточное обоснование. Конечно, радикально настроенные исламские группировки имеют в Пакистане довольно широкую социальную базу. Поэтому правительство так или иначе вынуждено считаться с ними и не загонять экстремистов, что называется, в угол. Но если говорить о борьбе с террористическими группировками в Пакистане, то руководство страны во главе с генералом Первезом Мушаррафом доказало, что оно способно подавлять террористические движения и активно бороться с ними.
Армия, как и прежде, остается главной и наиболее влиятельной политической силой в Пакистане, и очень маловероятно, чтобы какая-то другая сила имела достаточный потенциал для противостояния армейской верхушке, не исключая и крайних исламистов. По мнению большинства аналитиков, правительство пока достаточно прочно удерживает контроль над положением в стране. С общим курсом руководства страны на борьбу с фундаменталистами и экономическую модернизацию явно связаны надежды крупного бизнеса, промышленников и крупных землевладельцев, ни в коем случае не заинтересованных в большой войне или дестабилизации внутреннего положения, а это делает позиции Мушаррафа еще сильнее. Однако “поиграть на нервах” и вновь подчеркнуть противостояние с Дели, не доводя дело до тотального военного столкновения, было бы, вероятно, для правительства не лишним – ведь так можно отвлечь население от насущных внутренних проблем, а для армии – способом вновь подчеркнуть собственную значимость.
Так что резкое обострение индийско-пакистанских отношений, хотя и вызывает серьезное беспокойство мировой общественности, пока не выходит за рамки в целом обычного для этих двух стран обмена угрозами и взаимного запугивания. Сейчас в отношениях Дели и Исламабада не прослеживается какого-либо процесса, делающего ситуацию принципиально отличной от той, что была в регионе, скажем, 5-10 лет назад.
Наличие у каждой из сторон возможности производить ядерное оружие может вселить уверенность в том, что оппонент, боясь ядерного конфликта, не пойдет на начало крупномасштабных боевых действий даже при таком уровне напряженности, который в других условиях вызвал бы войну. Да и повышенное внимание международного сообщества к Южной Азии также вполне способно навести на мысль, что Вашингтон, Москва, Лондон, заявившие о готовности посредничать между противниками и уже пославшие своих эмиссаров в страны для подготовки переговоров, не позволят начаться войне между Индией и Пакистаном. А значит, можно нагнетать обстановку и дальше, ведь конфликт так или иначе все равно потом вернется в обычное вялотекущее состояние. Поэтому ситуация все же носит определенный элемент предсказуемости.
Однако в силу ряда обстоятельств каждая из сторон может переоценить ту степень напряженности, при которой еще можно будет, максимально накалив страсти, уйти от войны. Поэтому гораздо более серьезные боестолкновения, чем те, которые длятся в Кашмире уже не один месяц текущего противостояния, видимо, все же возможны.
При этом, видимо, не следует однозначно оценивать положение сухопутных сил Пакистана в потенциальной войне с Индией как полностью безнадежное. Пакистан имеет силы и средства, вполне достаточные для обороны против Индии, лишь бы они действовали надлежащим образом, и при условии готовности Исламабада к началу индийского вторжения. Да и исторический опыт показывает, что зачастую даже многократное численное превосходство хорошо обученных войск само по себе не приводило к немедленной победе. Пакистан вполне может рассчитывать если не выиграть войну, то, по крайней мере при благоприятных обстоятельствах, свести ее результат к ничейному, нанести индийцам значительные потери, выиграть время и склонить противника к переговорам на почетных условиях.
Экономика Пакистана, правда, вряд ли выдержит затраты, связанные с затяжной войной, поэтому Исламабад скорее всего будет заинтересован в большей интенсивности боевых действий. Превосходство Индии, хотя и очевидно, подавляющим не является. Соотношение количественных показателей сухопутных сил и ВВС этих государств (1 к 2 и только по некоторым показателям – 1 к 3) не дает повода для того, чтобы говорить о полном и неоспоримом превосходстве Индии. Качественная разница в оснащении при этом представляется довольно малой. В то же время слабым местом Пакистана является его большая географическая уязвимость.
В любом случае война между Индией и Пакистаном, даже и без применения ядерного оружия, повлечет весьма большие потери как среди военнослужащих обеих стран, так и среди мирных жителей, а ущерб для экономики будет означать тяжелейший кризис, если не полный крах. Вероятно, понимание этого не даст правительствам в Исламабаде и Дели пойти на поводу у шовинистов и “ястребов” с обеих сторон и склонит их, в конце концов, к шагам по нормализации обстановки.
Но противостояние двух стран, в арсеналах которых есть ракеты, способные покрывать расстояния до двух с половиной тысяч километров, еще раз доказало неэффективность урегулирования как на региональном уровне, так и на уровне ООН. Это значит, что мир должен выработать новые подходы сдерживания агрессивных устремлений в любых их проявлениях. Должен, иначе призрак ядерной угрозы может материализоваться…

Александр АНДРЕЕВ.

В Алма-Ате состоялся первый саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). По его итогам были подписаны два документа – Алма-Атинский акт и Декларация по искоренению терроризма и развитию диалога цивилизаций. Примечательно, что 9 из 16 стран-участниц СВМДА на первом саммите этого форума были представлены главами государств.
В ходе саммита Президент России Владимир Путин призвал участников совещания выработать механизм, который способствовал бы становлению единого пространства безопасности на Азиатском континенте и содействовал бы урегулированию старых конфликтов и предотвращению новых. Российский лидер назвал главными угрозами региону терроризм, рост экстремистских настроений, распространение оружия массового поражения, транснациональную преступность и наркобизнес.
Россия, подчеркнул президент, активно сотрудничает со странами Азиатского континента в борьбе с этими вызовами. “Однако ситуация на азиатском континенте по-прежнему вызывает тревогу: полыхает пожар на Ближнем Востоке, чуть ли не каждый день гремят взрывы, страдает мирное население”, – отметил глава российского государства. По его оценке, серьезную озабоченность вызывает ситуация в отношениях между Индией и Пакистаном. “Это серьезно дестабилизирует положение на всем Южно-Азиатском субконтиненте”, – заявил Путин.
Еще одним успехом можно считать прозвучавшую на саммите СВМДА в Алма-Ате готовность к диалогу Исламабада и Дели. “Мы услышали идеи, которые нас всех обнадеживают”, – подчеркнул Владимир Путин, который провел двусторонние встречи с лидерами двух стран.

В индо-пакистанский конфликт может быть вовлечен Китай. С момента возникновения кашмирской проблемы Пекин так или иначе участвовал в ее разрешении. Однако на протяжении десятилетий КНР удавалось сохранять нейтралитет. Между тем сегодня третья азиатская ядерная держава может принять в нем непосредственное участие.
В частности, Индия не признает пакистано-китайские пограничные договоры по Кашмиру, и хотя Дели и Пекин за последние годы предприняли ряд попыток по урегулированию пограничных противоречий, полностью считать их разрешенными нельзя. Геополитически Китай стремится к усилению своего влияния в Гималаях, в то время как Индия старается расширить свое влияние в Тибете. Дели также продолжает поддерживать Далай Ламу и его “правительство в изгнании”.
Несомненно, что в случае возникновения индо-пакистанского военного конфликта Китай попытается использовать все возможности для решения вышеуказанных проблем и расширения своего влияния в регионе. Вмешательство Китая в кашмирское противостояние весьма вероятно, однако о поддержке Пекином той или иной стороны в конфликте пока говорить не приходится. Между тем сегодняшняя внешняя политика Китая основана на улучшении отношений с США, при этом Пекин не намерен принимать участие в международной антитеррористической операции. Китай также заинтересован в улучшении экономических отношений с другими государствами, а значит возникновение военного конфликта в регионе, да еще и с использованием ядерного оружия, крайне невыгодно для Пекина.