Приятно, когда тебя признают те, кто требователен к своей культуре. Станислав ПЛУТЕНКО

Иногда я мысленно возвращаюсь к творчеству Станислава Плутенко, и на душе тепло от того, что такой художник есть на свете. В его творчестве сочетаются прекрасная школа, не кричащая, но очень ясно очерченная индивидуальность, ирония, серьезность и романтизм. Мой вкус разделяют многочисленные поклонники творчества Станислава по всему миру – большая часть работ мастера находится в галереях и частных коллекциях Великобритании, Германии, Канады, Монако, США, Финляндии, Франции, Швейцарии, Швеции. Мои любимые работы у Плутенко – «В огонь», диптих «Парящие», «Купальщицы. Замбези», «Паровозный тупик», «Остров «Москва», «Втайне примеряя украшения» и многие другие… Я попросила Станислава Плутенко ответить на несколько вопросов.

– Станислав Владимирович, начнем с простого и, может быть, самого сложного: как и когда вы поняли, что будете художником? Это было сознательной целью вашего творческого пути или эти качества раскрылись «сами собой» в процессе работы?

– Все, наверное, идет из детства… Когда-то, зайдя в Третьяковскую галерею, я буквально остолбенел от работ Репина, Серова и особенно Верещагина (его картина «Апофеоз войны» произвела на меня неизгладимое впечатление) и услышал горькое восклицание моего отца: «Да-а-а-а, умели же писать парни!» Я подумал, что, видимо, сейчас «они» уже не умеют. Позже я понял слова отца… В 1970-е единственным официальным стилем живописи в СССР был соц-арт, и он доживал последние денечки. Есть, на мой взгляд, совершенно гениальные примеры жанрового соцреализма – Дейнека, Коржев, Герасимов! Но то, что появилось после, – это нечто серое и абсолютно безликое. Альтернативой этому были лишь небольшие группы художников, объединившихся в Профсоюз на Малой Грузинской и устроившие настоящий андеграунд в лице авангардной, сюрреалистической, гиперреалистической живописи. Продвинутый по тем меркам народ, часами стоявший в очереди, окунался в нечто невообразимое и непохожее ни на что. Причем все это сопровождалось музыкой. Для меня, студента восьмидесятых, это был настоящий праздник открытий – Провоторов, Шаров, Худяков… Потом я увидел каталог Ричарда Эстеса, американского художника, работающего в стиле гиперреализма. То было последней каплей, перевернувшей мое сознание. Я стал изучать новую технику в живописи, материалы, инструменты.

– Вопрос несколько всеобъемлющий, но все-таки, как и на что живут современные художники? Мне кажется, что они достаточно независимы в своем творчестве.

– Первое, что нужно художнику, – мастерство; второе – быть автономным, то есть независимым от всего, что мешает творчеству. Нужно постараться обрести независимость, в том числе и материальную, чтобы не зависеть от многих коллег: искусствоведов, галеристов. Мне кажется, что я все это имею благодаря тому, что живу своей живописью. Это оценено, поэтому свободных работ практически нет. Персональные выставки – это целая проблема, так как трудно собрать необходимое количество картин для них. Сейчас есть отличная альтернатива выставок и галерей – Интернет! Мои заказчики просто видят новые работы на моем сайте, и после опубликования работа очень быстро продается. Это и есть независимость. Интернет также открывает новые горизонты и помогает получить известность за рубежом. Меня очень радуют блогеры, обсуждающие мои работы в Иране, Пакистане, Саудовской Аравии.

– Расскажите, почему в ваших работах такое большое место занимает тема Востока?

– Действительно, многие относят меня к художникам-ориенталистам. Мне очень нравится эта тема. Особенно приятно, что многие из моих покупателей – жители Ближнего Востока. Представьте себе обратное, что русский человек заказывает, например, у художника из Ирана пейзаж с русскими березками! Нонсенс, но приятно, что признают те, кто требователен к своей культуре. По поводу Востока… Однажды зимой в старом Стамбуле я набрел на одну улочку и вдруг – настоящее дежавю! Запах, расположение домов, свет, настроение – все знакомo, как будто я здесь уже был, а возможно, жил когда-то. Это чувство дало мне толчок к теме в живописи.

– Станислав Владимирович, мне кажется, что вы весьма требовательны к себе в выборе темы и натуры. Откуда такая взыскательность? Вы волевой человек?

– Вообще у меня есть несколько тем (не путать со стилем). Восток, этника. Город, урбанизм. Романтический сюр. Гротеск. Иногда все это перемешано.

– Как вы оцениваете состояние дел в нашем русском живописном цехе по сравнению с другими континентами?

– На вопрос, как рассматривать современную российскую живопись по сравнению с зарубежной, сложно ответить однозначно… За рубежом работают много наших художников, которые либо уехали когда-то учиться и остались, либо приглашены работать по контракту. Имена многих из них российскому обывателю незнакомы, но, поверьте, на Западе они заслуженно сыскали свой арт-авторитет и у публики, и у критиков. Много очень хороших художников сейчас в Лондоне, Париже и новой Мекке искусства – Берлине. Да-да, Берлин – новая столица современного искусства, как бы это ни казалось странно. Сейчас целые коммуны современных живописцев, концептуалистов и постмодернистов оккупируют немецкую столицу, и новый взрыв направлений, я думаю, произойдет именно там. После падения Берлинской стены туда хлынули художники в первую очередь за духом свободы и дешевыми метрами студий. Выставлять в Берлине сейчас так же почетно, как в Лондоне, Нью-Йорке и Токио.

Еще мощное течение идет из Китая. Там за последние годы появились талантливые мастера, обобщившие школу китайского соцреализма и западные школы. Качество работ бесподобно! С такими темпами и трудолюбием китайцев конкуренция нашим снобам в области искусства явная! То количество работ, которое нахлынет на Европу и Америку, как говорят эксперты, составит серьезную конкуренцию, в том числе и ценовую, остальным художникам и даст толчок новому качественному уровню. Ждем.

Да, еще есть очень талантливые художники из Латинской Америки. Мексика, Бразилия, Перу… Надо видеть эту яркость красок и экспрессивность кисти! Мировые галереи с удовольствием берут эти работы на свои показы.

– Наконец, хотелось бы узнать, если это возможно, что-то из вашей личной биографии. Есть ли у вас семья и какое место она занимает в вашем творчестве? Верите ли вы во вдохновение? Много ли значит любовь в вашей жизни?

– Тема любви – это очень личное, и я не буду особенно откровенничать. Хотя некоторые работы сами за себя говорят и выражают мой внутренний мир. Например, «Увидеть ночь», «Баланс», «Кораблик по имени Ты» и так далее. Вообще обычно модели для моих картин – близкие мне люди. А моя главная модель, а также муза, вдохновение и любовь вот уже семь лет одна и та же!