Привет из внеземных цивилизаций

Юность во все времена одинакова. Меняются окружающая реальность, императоры, цари, генсеки, президенты, мода, марки телефонов. Не меняются лишь блеск в глазах, жажда приключений и мечты о любви. А еще, вопреки ветхозаветному предупреждению «не сотвори себе кумира», каждое новое поколение, однако, все сотворяет и сотворяет. Мы идеализируем творческих людей, вскарабкавшихся на вершину олимпа. Мы карабкаемся за ними. Мы творим кумиров, а они творят нас. Собирают вместе и разъединяют, оставаясь в нашем сердце даже тогда, когда уходят. И тогда мы внезапно понимаем, что давно повзрослели. Ушел символ поколения конца империи СССР Юрий Шатунов. Легендарная Жанна Агузарова 7 июля отмечает 60‑летие. Артистка, чья жизнь похожа на авантюрный роман, и мальчик из детдома, вокруг которого ходят мифы и легенды, в сегодняшнем обзоре «УГ».

Революция белых роз

Он так и остался вечным улыбчивым мальчиком. Даже подростковая звонкость в голосе сохранилась до последнего. Его трудно было представить суровым дядькой с бородой, исполняющим песни а-ля шансон, подпуская хрипотцы. Уже будучи достаточно взрослым семейным человеком, он записывал песни, от которых, что ни говори, веяло юностью: «Не бойся», «Забудь», «А лето цвета…». В не самом новом, но и далеко не раннем клипе «Не бойся» (2004) мы видим историю первой школьной влюбленности. Главной героине клипа на вид не больше тринадцати, так же как и ее одноклассникам. Это возраст, когда ты творец своего собственного мира, еще хрупкого и шаткого, зато своего. Именно вот такие подростки составляли аудиторию Юры, ведь, когда он начинал, он был одним из них. Юность так легко еще верит в сказку, и он им ее дал.

Это был, если угодно, воздух времени, который страна вдыхала, почти не замечая, вместе со свежим ветром перемен. Пока взрослые дяди и тети проводили время на митингах и в очередях, по-соседски заимствуя из почтовых ящиков журналы с литературой, которая больше не запрещена, дети покупали на последнюю мелочь магнитофонные записи тех золотых песен про белые розы, розовый вечер и седую ночь, тайно копили деньги на концерты и увешивали всю квартиру плакатами с любимым изображением. Название «Ласковый май» знали даже те, кто вообще был равнодушен к любой музыке, деловито пробегая в суете мимо кассетных ларьков, даже бабушки на лавочках и те их внуки, что слушали исключительно тяжелый рок. Родители и педагоги недоумевали, мол, что это за шпана в джинсовых тужурках на голое тело? Разве так должны выглядеть советские певцы? Доставалось оптом всем солистам «Ласкового мая», но более всех Юре как особо примелькавшемуся. Однако, узнав историю мальчика-сироты из башкирского Кумертау, который оказался предоставлен самому себе, в 11 лет попал в детдом, но волей судьбы стал всесоюзно знаменитым, подарив надежду еще тысячам таких же, порой кардинально меняли свое мнение.

Тем, кто переболел тогда этим «вирусом» влюбленности в кумира, гораздо проще понять собственных детей (или уже внуков?), прилипающих с самого утра к телефонам, чтобы первыми узнавать новости из первых уст, обмениваться впечатлениями с единомышленниками и, вот прямо как их мамы/бабушки, начать копить деньги на концерт. Конечно, все это с поправкой на то, что кумиры нынче другие, время настолько набрало скорость, что мы не успеваем порой запомнить имена новых героев, и вот уже появляются новые.

Судьба спасла Юру от неизвестности приближающейся взрослой жизни и типичной маргинальной судьбы детдомовца дважды. Сначала в лице Сергея Кузнецова, руководившего художественной самодеятельностью в том самом оренбургском детском доме и написавшего бессмертные «Белые розы» и еще массу песен, а потом в лице великого комбинатора тогдашней музыкальной индустрии Андрея Разина, который сделал Юру известным не только за пределами Оренбурга, но и страны.

Вокруг проекта «Ласковый май» до сих пор ходят мифы и легенды, источники которых порой нелегко установить. Так же как и природу феномена, имя которому Юра Шатунов. Наверное, это еще станет темой культурологических дипломных работ и диссертаций. А пока одни участники «Ласкового мая» сменяли других, кого-то запоминали, кто-то весьма быстро терялся в зыбком тумане истории поп-музыки. И по большому счету именно Шатунову мы обязаны тем, что тот ни на что не похожий проект помнят до сих пор.

Юра ушел в сольное плавание, теряя, как это часто бывает, часть прежней армии поклонников, но приобретая новых. Несмотря ни на что, он оставался верен себе. Все так же лучисто и светло улыбался в зал – кричащий, плачущий, тянущийся тысячами рук. Пел и принимал охапки цветов вперемешку с мягкими игрушками. Его песни после 1991 года стали чуть взрослее, как и он сам, однако оставили в себе главное – свежесть восприятия мира, искренность чувств. На страну (уже совсем другую) наступали новые времена и требовали совсем иных песен. Эпоха «Белых роз» заканчивалась. Пока страна-глыба раскалывалась на пятнадцать неравных частей, пока взрослые внезапно меняли свой социальный статус и ссорились на всю жизнь из-за различия политических взглядов, их дети искали своих на огромных просторах, через газеты, телевидение, через других знакомых. Именно оттуда, как теперь кажется, начинается настоящий бум эпистолярных дружб, которым многие верны и поныне, в век Интернета.

Для очень многих из поколения, отмечающего сейчас тридцатилетие своих выпускных, главным героем был Юра, до последнего мгновения сохранивший тот немного озорной блеск в глазах и веривший, что самое лучшее еще впереди. Будем верить и мы.

Марсианская пыль на желтых ботинках

Этот год щедр на юбилейные даты. Читая списки юбиляров, словно перелистываешь страницы собственной жизни. Те, кто начинал в восьмидесятых, всколыхнув засыпающее море советской эстрадной и рок-музыки, конечно, поменялись, пройдя сквозь пеструю чересполосицу времен, но во многом остались верными себе. Возраста не существует, пока ты все еще в творчестве, пока заставляешь поверить, что ты немножко с другой планеты.

Однажды, когда на экране телевизора мелькали какие-то обрывки музыкальных англоязычных клипов, меня спросили: «А кто такая Леди Гага? Это, что, новый псевдоним Жанны Агузаровой?» Я от души рассмеялась, затем прикинула, что и вправду есть что-то общее во внешней эпатажности обеих. А потом меня осенило: все эти экстравагантные одежды, волосы дыбом, парики ядовитых цветов наша Жанна вывела на сцену и сделала своей фишкой гораздо раньше, чем заморская леди итальянского происхождения.

Этот пронзительный, немного резковатый, но, бесспорно, бодрящий, как дефицитный тогда кофе, голос к 1986 году узнавали уже многие. Группа «Браво», солисткой которой уже три года являлась Жанна, успела отметиться на нескольких еще редких и порой полулегальных рок-мероприятиях, а тут аж целую пластинку выпустила. Что бы ни пела Жанна Агузарова – лирическую песню «Старый отель», почти философскую «Верю я» или заводной «Ленинградский рок-н-ролл», – это всегда откликалось. В диапазоне от дикого восторга до подозрительности (про какую еще чудесную страну она поет? Неужто своя не устраивает?). Даже гораздо позже, когда Агузарова давно стала отдельной от «Браво» творческой единицей и перепевала для разных телепроектов чужие песни, они (песни) получали внезапно совершенно другие настроение и послевкусие. Нежная и романтичная песня «А снег идет» из кинофильма «Карьера Димы Горина» стала вдруг задорной, праздничной, словно тебя зовут поиграть в снежки и возражения не принимаются. Пугачевская балладная «Три счастливых дня» (правда, с другим текстом) превратилась в бодрую композицию с элементами джаза. И даже знаменитый хит «Белые розы» – медленное диско с грустинкой – в исполнении Агузаровой приобрел черты отвязного дэнса и был спет в том числе и на английском языке.

Жизнь Жанны Агузаровой похожа на авантюрный роман, во многом даже фантастический. Эта «девочка с севера» (она родилась в поселке Туртас Уватского района Тюменской области) с ранней юности оказалась на редкость темпераментной и непоседливой. Возможно, в этом виноваты несколько густых капель кавказской крови (по официальной версии, отец певицы – осетин по имени Хасан). Всю свою жизнь она из своей затерянной глубинки постепенно продвигалась к большим и шумным городам. Ее детство, включая школьные годы, прошло в Новосибирской области и было далеко не безоблачным, учитывая развод родителей. С 1977 года после окончания 8 классов начинается долгое странствие. Жанна как будто и вправду всегда скрывала в себе что-то нездешнее, запутывая следы и давая в разных интервью разные сведения о своей биографии. Известно, что о музыке она сначала и не помышляла, а театральные училища Новосибирска, Ростова-на-Дону и Свердловска ее забраковали. И тут, возможно, наша героиня решила: в любой непонятной ситуации надо ехать в Москву. А уж там действовать по принципу «тише едешь – дальше будешь». Не приглянулась театральным училищам – пусть будет ПТУ №187. Маляр тоже не самая плохая профессия, позволяющая сделать окружающий мир ярче в самом прямом смысле.

Но Жанна и «тише едешь…» – понятия несовместимые. Во время учебы она дышала краской, а вне ее – воздухом московской богемы, заразившей ее рок-н-роллом. Живя в столице по чужому паспорту, она ходила на прослушивания и вольна была представляться кем угодно, хоть дочерью иностранных дипломатов.

…Группа «Браво» пережила‌ многих солистов, приобретая с каждым какое-то свое звучание, и даже стиль песен немного менялся, хотя основным композитором и бессменным руководителем был и остается Евгений Хавтан. Чутье не обмануло его в случае с новой солисткой. Репертуар, написанный для Жанны (не все песни были авторства Хавтана), подходил ей, как будто она родилась с этими песнями. И неудивительно, ведь большую часть текстов написала сама исполнительница. Песни застревали в головах, напевались людьми самых разных музыкальных воззрений. Это был успех.

Но за кадром этого успеха продолжались приключения. Запреты рок-концертов, жизнь по поддельному паспорту, попадание из-за этого в Бутырскую тюрьму, психиатрическую больницу и на исправительные работы где-то почти в родных краях. Как она из всего этого выпутывалась, оставаясь внешне такой же нестандартной и неформатной, – загадка. Видимо, на самом деле без влияния внеземных цивилизаций не обошлось.

Коллектив «Браво», принявший в себя Жанну Агузарову, балансировал на тонкой грани между тем, что называлось советской эстрадой, и андерграундной рок-тусовкой, рождающей в своих недрах особую субкультуру. О продвижении группы на телевидении позаботилась ни много ни мало сама Алла Пугачева, а первым фестивалем, где «Браво» приняла участие, была вполне себе официальная «Рок-панорама-86», учрежденная комсомольской организацией одного из районов Москвы. И параллельно с этим рок-концерты были связаны с большим риском. Музыкантов запросто могли загрести в милицию прямо со сцены. Странное это было время для творческих, молодых и дерзких – веселое и опасное, щекочущее нервы и вдохновляющее.

Вдохновило оно многих. Потому стало появляться все больше интересных рок- и поп-групп. На этом фоне популярность «Браво» немного схлынула. Агузарова почувствовала, когда с гребня этой волны нужно соскочить и поплыть своим путем. Этот шаг был и спонтанным, и продуманным одновременно. Жизнь – явление текучее, она всегда несла непоседливую певицу по новым неведомым течениям. Работа в Театре песни Аллы Пугачевой, попытка покорить Америку, которая ее не приняла, возвращение, новые песни и снова молчание, длившееся годами…

Сейчас Жанна Агузарова редко попадает в новостные ленты, даже те, что касаются шоу-бизнеса. Марсианка нашей эстрады ведет затворнический образ жизни, оставляя журналистам собирать о себе слухи, один «чудесатее» другого, а иногда инициируя их сама. Создав вокруг себя «зону отчуждения», она продолжает записывать песни. Голос так же необычен и бодрящ. В нем одновременно почти детская непосредственность и нечто кошачье. А тексты свидетельствуют о том, что она еще вполне способна дать жару. И пусть ее сейчас весьма редко можно выманить на какое-либо телешоу, почему-то кажется, что мы о ней еще услышим. 7 июля ей исполняется 60.

Жанна Хасановна всегда скрывала свою личную жизнь, что только добавляло загадочности, заставляя, как водится, многое дорисовывать, и в то же время фокусируя внимание на главном – на творчестве. Когда пересматриваешь старые видеозаписи, помимо экстравагантности нарядов в сочетании с узнаваемыми песнями замечаешь, что Жанна часто как бы невзначай смотрит вверх. Словно ищет где-то там свою звезду или родную планету, посылая приветы братьям по разуму.

И все-таки на Марс пока рано. Еще не истерлись желтые ботинки и не осыпалась с них пыль дальних странствий. И скоро будут поздравления и пожелания жизни долгой и яркой, как каждый новый день.