Принцип «моя хата с краю» сегодня моральное преступление

Сможем ли мы выйти из кризиса без потерь?

Я не буду писать о грустном, грустного сейчас и без меня хватает. У меня иная задача – подтолкнуть коллег к обсуждению, результатом которого может стать рождение оригинальных идей для совместного решения общих проблем. Последствия сегодняшней ситуации в той или иной степени коснутся всех педагогов. И даже не важно, как скоро мы с ними столкнемся – в мае или сентябре – октябре. То, что решать их придется, очевидно всем уже сегодня.

Все мои знакомые педагоги, работающие как в среднем, так и в высшем и дополнительном образовании, сейчас заняты. Никаких выходных у них нет, они не сидят в соцсетях, не читают хронику эпидемии и художественную литературу, не смотрят фильмы, которые вовсю усиленно рекламируются для скрашивания одинокого досуга. Учителям и преподавателям не до этого, они заняты освоением платформ и составлением видеоуроков, подбором индивидуальных и коллективных дистанционных заданий, налаживанием каналов эффективной и оперативной обратной связи. Никто не расслаблен, все озабочены, унынию – одному из десяти смертных грехов – никто из педагогов не предается. Скажу больше, кого-то из педагогов скоро можно будет смело причислить если не к лику святых, то к сонму праведников. Вот, например, признание учителя начальных классов одной из московских школ, женщина его сделала на своей страничке в Фейсбуке:
«Вот говорят, житье-бытье на карантине – это внезапно ворвавшееся время, которого так не хватало раньше: время наедине с собой и со своими домашними. А у меня все наоборот.

Все вечера и ночи – это подготовка к урокам и проверка сфотографированных тетрадок (то есть бесконечная переписка с сотней бедных заточенных детишек по ту сторону баррикад). Утренние же и дневные часы – это череда мини-спектаклей одного актера с использованием подручных средств (то бишь кошки, бананов-апельсинов, игрушек, книжек, укулеле, губной гармошки, кубиков, венецианских масок и прочих ценных предметов, попавшихся на глаза) во имя уничтожения занудства и повышения градуса любознательности у зрителей.

Не знаю, как у вас, а у меня чувство, что я устроилась не то грузчиком на цементном складе, не то Петрушкой, не то тамадой на свадьбе».

Не во всех школах сейчас продолжается карантин, кто-то работает по полной программе, хоть и дистанционно. Однако, несмотря на загруженность, сомнения закрадываются даже в самые оптимистичные головы. Связаны они с несколькими аспектами. Первое: даже когда все технические и организационные вопросы благополучно решатся и уладятся, нет уверенности, что все дети в отсутствие привычных условий смогут (захотят) получать полноценное образование. Мотивированные дети мотивированных родителей – да, несомненно, их сразу можно вынести за скобки сомнений. Но таких в массовых школах не слишком много, к сожалению. Есть родители ответственные и мотивированные, но в силу известных обстоятельств лишенные постоянного источника дохода и вынужденные в трудных сегодняшних условиях заниматься добыванием хлеба насущного. Они сейчас не живут, а выживают, поэтому все, что не относится к выживанию напрямую, выносится на край сознания. Их нельзя за это осуждать, им можно лишь посочувствовать. Сочувствовать легко, трудно помочь. Школа во имя детей должна попытаться это сделать. Как? Каким образом? Я не знаю. Но уверена, что способы можно найти, если задаться целью.

Приведу лишь один пример. На моих глазах происходил в 2013 году такой случай. Второклассник нашей школы заболел атипичной пневмонией. Где он ее подхватил, неизвестно, но это не важно. Вначале – первые два дня – ничто не предвещало плохого, были обычные симптомы ОРВИ, затем все очень быстро перешло в серьезную, угрожающую жизни фазу: мальчик на глазах слабел и синел, легкие не справлялись, его срочно положили в реанимацию инфекционной больницы, где его лечили лучшие врачи больше месяца, затем он долечивался в педиатрическом отделении городской детской больницы. В школу до конца года ему не разрешили ходить – опасно, мальчик был слаб и мог подхватить что-то еще. Учителя ходили на дом. Но родители класса, где мальчик учился, не остались в стороне. Они не только постоянно поддерживали маму в самые трудные моменты болезни, но и собрали довольно серьезную сумму на летнюю реабилитацию в санатории. И да – реабилитация благодаря неравнодушию родителей прошла успешно, мальчик поправился и уже с первого сентября вместе со всеми пошел в школу. Это не единственный пример солидарности и взаимопомощи. Знаю случаи, когда родители собирали деньги и кормили школьными обедами одноклассников из малоимущих семей, которым не удалось собрать подтверждающие справки или которым не хватило квот (в Нижегородской области несколько лет назад выдавались на школы квоты на бесплатное питание). Если есть человек, способный организовать людей на доброе дело, дело удается! Может ли школа выступить инициатором государственных мер поддержки? На мой взгляд, может и должна! И не в хвосте плестись должна, а в авангарде. Принцип «моя хата с краю» в сегодняшних условиях приравнивается к моральному преступлению.

Второй аспект, вызывающий тревогу, другого плана. Почти все педагоги понимают, что дети и родители вернутся в школу другими. Пережитый опыт индивидуального и коллективного страха, вынужденной изоляции, у кого-то даже паники и острых эсхатологических переживаний не пройдет бесследно… Нужно будет вводить коррективы в привычный стиль общения. Какие? Где искать слова? На чей опыт опереться? На опыт послевоенной педагогики? Но он несопоставим с нынешним…

В войну было физически гораздо труднее, но морально и идеологически в какой-то степени проще: враг был известен, взрослые знали, что нужно делать, чтобы его победить. Дети помогали взрослым. В нынешней ситуации взрослые проявили полное бессилие и растерянность. Мир оказался хрупок и уязвим. А взрослые отнюдь не всесильны. Они и так уже не очень большим авторитетом пользовались у подростков, а тут уж совсем его потеряли… Возвращать авторитет и уважение будет трудно. Школа должна быть в этом процессе на шаг впереди, помочь родителям и власти, которая на наших глазах власть утрачивает. Почему школа? Потому что мы, учителя, всех ближе к детям, к их душам. Мы прослойка между миром детей и миром взрослых и в какой-то степени должны амортизировать удары и брать на себя функцию проводников и связующих звеньев. Пока я не знаю, какие слова найду на своем первом недистанционном уроке, надеюсь, он не за горами. Я точно знаю, что не буду врать и притворяться, не буду делать вид, что ничего не было. Думаю, так поведут себя большинство моих коллег.

Есть третье опасение, оно совсем другого плана. Сейчас образование полностью переносится в Интернет. Не всем, но кому-то, отдельным категориям учеников и их родителей, оно покажется более удобным и приемлемым. Дети и родители научатся искать нужный контент без помощи школьных наставников. Многие пытливые умы уже получили возможность сравнить видеоуроки (их множество выставляется бесплатно с самыми лучшими побуждениями). Но захотят ли они вернуться в школу после того, что увидели в Сети?

Уверенности в этом нет. Значит, задача учителей и школы на данном этапе – создать нечто свое, неповторимое и уникальное в атмосфере, в организации общения и обратной связи, чтобы дети не захотели ни при каких условиях этого лишиться. Как это сделать? Общими усилиями!

Если не сделать сегодня, то потом будет поздно. Мы просто четверти недосчитаемся. Я не каркаю, а предупреждаю.

Давайте думать вместе. Вместе мы сила. Сегодня этот лозунг, как никогда, актуален.

Вера КОСТРОВА