Приказано – выжить!

В конце бабьего лета Сергей Цветков вышел навстречу мне из-за кучи ржавой стали, бывшей 60 лет назад немецким танком, и пригласил приводить школьников на площадку “Экипажа” на Поклонной горе. Там его ребята превращали найденный летом на местах боев металлолом в символы нашей Победы.
Сейчас на площадке, где стоят знакомые многим москвичам “живые” броневик “Кречетъ” времен гражданской войны, “Катюша”, автомобили, полевые кухни и множество пушек Великой Отечественной, лежат гвоздики. Для Сергея. Его больше нет.
…В России многим “людям, принимающим решения”, кажется, что стране в первую очередь нужны дополнительные наряды милиции на стадионы и другие “пункты выдачи зрелищ”, нужны дополнительные патрули для обеспечения очередного призыва в армию, которая иногда больше соответствует понятию “законное вооруженное формирование”. И так им трудно понять, что подросток, собравший по косточкам бойца Советской Армии – своего деда, погибшего еще в прошлом веке, сам без напоминаний знает, для чего его Родине нужна армия. А “Экипаж” перезахоронил более 1500 советских воинов.
Гораздо удобнее выполнять “планы мероприятий по патриотическому воспитанию”, чем разрешать несовершеннолетним проводить раскопки на местах боев, поэтому поисковикам все время приходится доказывать, что они не “черные гробокопатели”.
Извлечение военной техники из лесов и болот требует немалых денег, а их не хватает даже на опознание пропавших без вести в современных чеченских войнах. Когда я посоветовал Сергею “отмочить” ржавый танк в керосине, чтобы легче было откручивать болты, он грустно ответил: “А сколько будет стоить столько керосина?”
Даже при поддержке работа поисковиков – как звук перетянутой первой струны. Гранаты, мины и снаряды сохраняются в болотах идеально – и любой подросток из “Экипажа” знает: ошибешься только один раз. А в земле есть не только “железо”. Когда ребята-поисковики, разбившие палатки совсем рядом с лагерем нашей летней школы, поздно вечером нарушили абсолютный для нас “сухой закон”, мы не стали делать им замечание. Ведь рядом с вездеходом “Экипажа” лежали 80 найденных за день касок и под березой – упакованные в пластик “комплектные” останки, для которых утром нужно было сделать гробы и захоронить их после десятилетий беспамятства.
Но самая большая беда – погиб Сергей, один из немногих, кто мог вести ребят не к “рыночной цивилизации”, а к человеческому сообществу, где “никто не забыт и ничто не забыто”.
Пока ты живешь сам по себе, даже будучи гениальным мастером в чем угодно, твоя жизнь – дело личное. Но если к тебе пришли ученики… Если они выбрали тебя, они обычно выбирают и твой путь – а это уже выше личного. Следует подумать, каким будет общество, состоящее из людей, похожих на тебя, – твоих выросших учеников. Это не самолюбование – это ответственность.
…Чем выше поднимаешься, тем сильнее “невидимая брань”, которая проявляется вполне зримо в “общественном мнении”: “Опять этому больше всех надо”. И приходят сомнения и досада, что не получается так, как хотелось бы, и хочется все бросить, и…
Получается, что, если уж встал в полный рост, надо идти и вести всех, кто поднялся за тобой. Только не ради войны как таковой (легко сплотиться, если указать на “врага”), а для тех, кого учишь. И идти до тех пор, пока у тебя, Учителя, есть Ученики.
Короче, есть такое мнение, коллеги: “Нам приказано выжить”!

Вячеслав ЗАГОРСКИЙ