Приехали!

У каждого человека есть свои “можно” и “нельзя”. С годами часть из них размывается, утрачивается. Позволяешь себе то, что раньше было под запретом. Но есть “нельзя”, которые вбиты настолько крепко, что, кажется, ничто не в силах их поколебать. Ну так тебя воспитали в детстве.
Вчера я дважды нарушила свои многолетние “нельзя”.
…Вошедшая в вагон метро старушка никак не соответствовала моему представлению о почтенном возрасте. Реденькие кудри на голове, ярко накрашенные губки бантиком, просвечивающаяся кофточка…
Я посторонилась, пропуская молодящуюся бабуленцию к вожделенному сиденью. Но в тесном вагоне все места были заняты. От бабули явно несло спиртным.
– Уступи-ка место, – раздался рядом хрипловатый голос. – Здесь написано “для пожилых”. А ты что, пожила уже?
Бабуленция была явно в ударе. Она нависла над девушкой, читающей книгу, и громко на весь вагон стыдила ее.
– Чего вылупилась в книгу? Ученая…
Поднялся парень рядом.
– Садись, бабулька, – ухмыльнулся он.
– Какая я тебе бабулька? – неожиданно взвилась обладательница кудряшек. – Я еще твою… за пояс заткну.
Дальше понесся невообразимо гнусный поток брани. Из всех слов, характеризующих поведение девушки, “хамка” и “проститутка” были самыми нежными.
У парня заходили желваки. Он схватил обидчицу за шиворот и потащил к выходу.
– Да я тебя сейчас, – злоба в парне кипела нешуточная.
Его жертва завопила истошно на весь вагон: – Помогите! Убивают ветерана!
– Надо же, вспомнила про свой возраст, – услышала я чей-то голос за спиной. – Правильно, парень, поддай ей…
И тут я не выдержала. Мне вдруг стало страшно. За парня, за старушку, за того, кто подначивал ссору. Я представила на месте парня своего сына. Возможно, он повел бы себя так же. Иначе как бы он выглядел в глазах своей девушки?
Не помню четко, как мне удалось водрузить старушку на свое место и предотвратить ее выброс из вагона. Я умолила парня: “Да не связывайся ты со старым человеком, не бери греха на душу”.
На следующей остановке парень с девушкой вышли из вагона. Старушка, обмякшая, жалкая, что-то пыталась пробормотать им вслед. И меня прорвало.
– Перестаньте ругаться в общественном месте. Что вы себе позволяете? Вы же пожилой человек, стыдно так себя вести.
Дальше мы ехали в абсолютной тишине. Правда, пробилась ко мне какая-то женщина, чтобы засвидетельствовать уважение. – А наши-то мужчины каковы? – кивала она в сторону дремлющих, покачивающихся от вагонной тряски представителей сильного пола.
Но я не поддалась на провокацию. Роль обличителя – явно не моя роль. И к тому же на душе было очень муторно. Что с нами со всеми происходит? Пьяная старушка, молчащая девушка, парень, готовый ударить старого человека. И я, я ведь тоже в этом ряду. Со своими принципами, сторонись плохого…
Недавно я беседовала с девушкой – выпускницей детского дома. Симпатичная, абсолютно нормальная девушка, огорошила меня вопросом:
– А когда вы последний раз дрались?
– Ну, наверное, в детстве, – засмеялась я.
– Не может быть! – удивилась моя собеседница. – А как же вы тогда живете? Как себя защищаете, своих детей? Мне-то одной и то часто приходится драться…
Напрасно я тогда смеялась. Вопрос-то совсем неглупый.

Надежда ТУМОВА