Прибалтика и возможная ошибка российской идеоустановки. Виктор ОЛЬЖИЧ

Одной из хитростей внешней политики является навязывание дипломатическому сопернику своих точек отсчета. Хитрость же (а лучше сказать – профессионализм) состоит в том, чтобы соперник даже этого не заметил и играл по навязанным ему правилам.

Поставим в этой связи следующий вопрос: не поддались ли российские политики и политологи на им предложенное оперирование понятиями «Россия» и «русские» вместо «СССР» и «советские»? Это, на наш взгляд, может быть самой крупной ошибкой внешней политики России в отношении постсоветских стран. Конечно, внешнему миру выгодно соотносить Россию с СССР, но самой России это не должно быть таким уж выгодным, поскольку в этом случае она должна нести ответственность за каждый чих, имевший место на территории СССР за 70 лет его существования (и это и происходит сегодня, свидетельство чего прежде всего Прибалтика)! С какой стати? Такой ответственностью Россия может подавиться. Ведь количеству «претензий к СССР» – нет конца.

Скажем, само собой понятным считается в Прибалтике, что Прибалтику «оккупировали русские». Но, позвольте, причем здесь «русские»? Среди входивших в 1940 г. в Прибалтику советских солдат не было украинцев, белорусов, грузин? Почему же не говорится, что Прибалтику «оккупировали украинцы», «белорусы», «грузины»? Такая фраза даже смешно звучит. Но то, что она смешно звучит (несмотря на соответствие правде!) – лишь свидетельство того, что идеологема так глубоко проникла в сознание, что определила уже и язык. Между тем у России в этом плане есть множество аргументов, позволяющих требовать не соотносить ее с СССР. Один из принципиальных, скажем, тот, что СССР руководили выходцы из краев, которые сегодня не принадлежат к России. И прежде всего нужно было бы говорить о том, что тем диктаторским режимом, грехи которого сегодня Прибалтика пытается приписать сегодняшней России, руководил фактически иностранец, человек, говоривший по-русски с огромным акцентом. А какова роль других выходцев из Кавказа, с Украины, с той же Прибалтики (вспомним хотя бы латышских стрелков)? Сталин был грузином, Хрущев пришел с Украины. А откуда был Брежнев – не с Украины? Не привел ли он за собой в руководство целый отряд украинцев (однако Украину в Прибалтике сегодня очень любят)? Какое еще нужно лучшее доказательство того, что речь должна идти об СССР как особой стране, качественно отличной от сегодняшней России? Если мы сравним режимы в СССР и в современной России, то и на этом основании мы вправе говорить о совершенно разных странах. Достаточно сказать, что в СССР был вообще запрещен бизнес, доступ к мировым СМИ был полностью перекрыт, а за границу практически без тщательной проверки о благонадежности выехать никто не мог. А что мы имеем сегодня? Даже если кому-то не нравятся какие-то действия современных российских властей, никто не осмелится отрицать, что эти и сотни других сторон жизни совершенно преобразились, что, повторяем, делает Россию совершенно другой страной, чем СССР.

По существу у другой стороны нет достаточных оснований для того, чтобы путать современную Россию и СССР, если только сама Россия воспротивилась бы такому смешению понятий. Аргумент вроде того, что географически совпадают столица и часть территории, вообще наивен и не выдерживает критики. Россия имеет ту же столицу, что СССР? Но не считаем же мы Германию Гитлера той же страной, что современная Германия, лишь на том основании, что у той и у другой та же столица, Берлин? Это две совершенно разные страны. Что Россия «правопреемница» СССР? Но это лишь юридический аспект, не более того. Многие страны были правопреемниками стран, прямая ответственность за прошлое которых на них не распространяется.

Вот концепция для России. Россия – новое государство, возникшее после развала СССР точно так же, как возникли независимые государства Прибалтики, Закавказья, Средней Азии, Украины, Молдавии и т.д., и имеет точно такое же отношение к СССР и его прошлому, как и перечисленные государства. И хотя она, быть может, более других государств связана с прошлым СССР (отчего ее позиционирование к СССР может быть особым), это отнюдь не означает, что о действиях СССР позволительно говорить как о действиях России. Да, то-то и то-то было в прошлом, но, позвольте, мы-то здесь при чем? На каком вообще основании от нас требуют оценки того или иного исторического момента? Почему не требуют у Украины? У Грузии? Был СССР, и эта Атлантида погрузилась в глубины прошлого. Вот в случае принятия такой концепции позиция России. Почему-то для российской дипломатии эта само собой разумеющаяся безупречная и вполне соответствующая реалиям позиция остается вне поля зрения. Ей навязали ответственность за действия СССР, и Россия пытается на этом поле воевать «за СССР», стараясь, к примеру, доказывать, что у руководства СССР не было другого выхода накануне Второй мировой войны ввиду реальной агрессии Гитлера, как первой войти в Прибалтику и т.п. (чем провоцирует возмущение прибалтов, обвиняющих Россию в «оправдании оккупации»)?

Тут проблема вовсе не в том, что у России аргументы слабы. Они могут быть очень даже сильными, но зачем, скажите, России вообще безысходно (потому что никогда эти аргументы не будут услышаны) спорить с прибалтийскими политиками по вопросам, которые она, проявив дипломатическую мудрость, может просто вынести за скобки? Как не относящиеся непосредственно к ней как к новому государству, возникшему после развала СССР?

Другими словами, современной России, по крайней мере в дипломатической сфере, не хватает дистанции по отношению к СССР. Оптимальная, на наш взгляд, позиция России в отношении Прибалтики: такой же взгляд на СССР со стороны, как и у прибалтов (пусть даже вопреки настроениям определенной части своего населения: дипломаты решают другие задачи и исходят из собственных потребностей). Мы тоже новая страна и не несем никакой ответственности за то, что делали Сталин с Берией. Мы-то здесь при чем? Мы возникли вместе с вами. Такой шаг обезоружил бы любого прибалтийского дипломата. Пусть он доказывает, что это все-таки Россия, а ему нужно упорно отвечать, что мы с этим не согласны. Это СССР. В конце концов Россия предстанет совсем в другом свете. Как одна из стран, возникших на развалинах СССР (что ведь и соответствует действительности!), обладающих, стало быть, дистанцией – пусть и особой – по отношению к нему. Кстати, в начале независимой России (характерно опять же, что подобное словосочетание не в ходу – в то время, как в ходу «независимая Украина», «независимая Литва» и т.д.!) – такое дистанционное отношение к СССР имело место, и в начале правления Ельцина не было столько претензий к ней «по счетам СССР».

Итак, из языка – в том числе и языка прибалтов – должны уйти фразы типа «Россия, русские вошли в Прибалтику в 1940 г.». Вместо этого там должны быть фразы «СССР, советские солдаты вошли в Прибалтику в 1940 г.». Это не мелочь, а принципиальная разница, которая ставит многое на свои места. А уже вслед за этим можно договариваться с прибалтами, что именно стоит за этим фактом.

Выводы. Мы должны понять, что мы имеем дело с языком, а не с реалиями. И что «Россия» для прибалтов давно уже стала словом. Это слово давно уже живет само по себе и является не реальной страной, а архетипом, можно сказать, автоматически срабатывающим архетипом подсознательного. Мы недооцениваем силы и значения слов, а также того, что язык управляет сознанием и политикой. Достаточно в определенной ситуации одного употребления слов «Россия» или «русские», чтобы вызвать архетип, который в дальнейшем уже управляет поведением политика, политолога, вплоть до простого человека. Мы находимся не на поле фактов, а на поле психических феноменов. Нужно изъять слово, чтобы освободиться от отношения к себе как к чудовищу. Пока вы этого не сделаете, что бы вы ни говорили, как бы ни оправдывались, вы все равно для этих наполненных ужасом глаз будете чудовищем. Чем больше будете оправдываться, тем больше будете чудовищем. Но стоит перестать подыгрывать чужим идеологемам, тем больше будете чудовищем. Но стоит перестать подыгрывать чужим идеологемам, как мираж развеется и сложная картина прояснится. Новое значение слова «Россия» (не соотносимое с «СССР») не появится без определенной работы со стороны России и изменения идеологической установки. Дипломатия – это искусство создавать простые схемы. У Прибалтики такая схема есть: Россия, возмести ущерб за СССР. Если Россия начинает дискуссии на тему «оправданности» претензий Прибалтики, ввязывается в дискуссии по поводу исторического прошлого, она уже проигрывает, поскольку в дипломатии выигрывают предельно простые и категоричные схемы, а все сложное и не короткое проигрывает. В то же время ответ – «а мы не СССР, а такая же новая страна», был бы адекватным по простоте.