Президент мог до выборов не говорить об этом, но не промолчал. Ярослав Кузьминов, ректор Государственного университета – Высшей школы экономики

Если сравнивать четыре послания президента, с которыми он обращался к Федеральному Собранию в 2000, 2001, 2002 и 2003 годах, то сегодняшнее – самое позднее послание, пожалуй, самое общее по тональности. До этого президент выступал с гораздо более конкретными соображениями, конкретными пожеланиями.

Но, как показывает опыт, эти пожелания не очень-то реализовывались правительством. Достаточно сказать, что нынешнее послание уже четвертое, в котором Путин ставит проблемы бюрократии и административной реформы. Результат любому очевиден. И все же, на мой взгляд, нынешнее послание президента все равно веха, от которой будут делаться определенные политические замеры. Я не буду говорить о том, хорошее это или плохое послание. Мне бы хотелось обратить внимание на то, что не было сразу замечено, что необходимо читать между строчек. Я не согласен с уже прозвучавшими комментариями, что в послании практически нет образования. Мне кажется, в нем есть много вещей, которые напрямую связаны с образованием.

Итак, первое. Это проблема национальной конкурентоспособности. На протяжении всего послания Путин настоятельно подчеркивает, что Россия должна стать конкурентоспособной страной. Государством с конкурентоспособной высшей школой, с конкурентоспособными учителями. Он говорит, что конкурентоспособным должно быть у нас все – товары и услуги, технологии и идеи, бизнес и само государство, частные компании и госинституты, предприниматели и госслужащие, студенты, профессора, наука и культура. Фактически это означает, что мы начинаем жить в открытом рынке, что мы не можем более ни в каком из секторов своей жизни придерживаться тактики выжидания в углу. Если государство не будет противостоять мировым рынкам, вытеснению товарами и услугами из других стран неэффективных национальных товаров и услуг, мы потеряем всю надежду на то, чтобы жить в современной стране.

Что касается системы образования, то здесь надо в первую очередь преодолеть болезнь провинционализма, привычку уютного существования, когда вуз и школа чувствуют себя монополиями. Многие руководители считают, ничего не надо менять, все равно к ним придут учиться. Им плевать, что после их программ люди никогда не устроятся по специальности; плевать, что будущие специалисты списывают на экзаменах. Они живут по принципу: мне государство выделило места, и я могу распоряжаться ими, как захочу; в любом случае ко мне всегда придут те, кто сможет заплатить за получение образования. Мы должны изжить такого рода логику, если мы не хотим потерять свое место в клубе ведущих держав мира. Наше место в этом клубе особое, мы ведь там находимся всего по двум-трем позициям. Первая – это унаследованная от Советского Союза оборонная мощь. Вторая – уровень образованности нашего народа. Если мы и это растратим, то у нас просто не останется шансов на дальнейшее продвижение.

Вторая проблема – это то, что он говорит о преимуществах страны: «Мы должны не просто выжить, мы должны обладать существенным экономическим, интеллектуальным, моральным и военным преимуществом. Только так мы сохраним свою позицию в ряду крупнейших держав планеты». Экономическое и военное преимущество – более-менее понятно. А что значит моральное, интеллектуальное преимущество? Это как раз то, на что работает система образования. Вот почему я совершенно не согласен с тем, что в послании мало говорится об образовании. В нем много про то, чем образование должно быть, каковы его функции в обществе. Еще никогда президент так масштабно об этом не говорил. Потому что именно школа, а если говорить шире, то школа-техникум-вуз закладывают в человеке и моральные качества, и интеллектуальные способности.

Исключительно важно не просто платить налоги, но приучаться зарабатывать своим трудом, своими интеллектуальными, предпринимательскими усилиями. У человека должна быть выработана очень четкая установка: он богат потому, что хорошо работает. Пока люди не уверены, что богатство достается честным путем, у них нет стимулов работать. До тех пор пока существуют двойные моральные стандарты, очень трудно добиться, чтобы люди жили по законам морали, а не по понятиям. Перед законом все люди независимо от ранга и должности должны быть равны. Ни для кого не должно быть исключения, никто не должен быть, перефразируя слова Оруэлла, равнее, чем другие.

Итоги последнего мониторинга образования, который Высшая школа экономики делала по заказу Министерства образования, показали, что, как мы и предполагали, 900 миллионов долларов россияне тратят, чтобы поступить в вузы. Это не стало для нас новостью. К сожалению, новостью для нас оказалось то, что этот процесс дополнился новым явлением – покупкой экзаменов, зачетов, курсовых работ во время обучения в вузе, в техникуме, в меньшей степени в ПТУ. И второй момент. Хотя мы знали о насильственном или полунасильственном репетиторстве в школах, нас поразили распространенность, масштабы этого явления. Когда учитель, не стесняясь, говорит: я согласна с вашим ребенком позаниматься за деньги, куда деваться родителям? Почему это происходит? От хронической бедности. Очень легко обвинять людей, мол, какие негодяи эти учителя. Я сам нередко в последнее время читал такие публикации. Но если мы действительно хотим сохранить нашу школу, наше высшее образование, то мы должны подумать: можем ли мы это сделать за четверть необходимых денег, которые система образования получает последние 10-15 лет?.. Это очень серьезная проблема для страны и для президента Путина конкретно.

Я считаю, что президент сделал смелый шаг. Несмотря на то, что это его последнее предвыборное послание, он поставил вопрос о том, что у нас в экономике нарос колоссальный социальный навес – навес неисполняемых социальных мандатов. Он посчитал, что суммарный годовой объем социальных обязательств государства составляет сегодня 6,5 триллиона рублей. Это практически вдвое превышает размеры консолидированного бюджета России. И исполнительная, и законодательная власть за многие годы наобещали людям столько, сколько российская экономика просто дать не в состоянии. Мало того, под популистскими лозунгами обман продолжается, невыполняемые обещания наращиваются. Он мог еще год об этом молчать. Но в том, что это прозвучало именно перед выборами, его моральный выигрыш, ценность нынешнего послания.

Мы давно посчитали и обнародовали цифры, которые никто с тех пор не оспорил, что рациональный бюджет вуза на одного студента – 2 тысячи долларов. Сейчас стандартный вуз получает 500 долларов от государства, коммерческий студент приносит 600-650. В любом случае это четверть от потребности. Рациональный бюджет школы – где-то около 600 долларов, школа получает в лучшем случае одну треть. Как с этим быть? Мне кажется, что сейчас у власти есть некая возможность перестать говорить разные слова, а четко определиться, что нужно сделать. Есть два пути. Первый – урезание масштабов государственных обязательств, как китайцы сделали. Из 600 вузов оставим 150-200, остальные передадим регионам, то есть как бы в никуда, и будем финансировать эти 150-200 вузов как раз по 2000 долларов на студента. Тогда преподаватель вуза будет тысячу долларов получать, как он должен вообще получать, будучи человеком интеллигентным и на рынке востребованным, он не будет бегать по десяти другим учебным заведениям, будет следить за тем, чтобы его студент делал задания, а не скачивал их из интернета. Тогда у нас учитель школы будет 300 долларов получать, у него будет время думать, развиваться, заботиться о детях. Но что будет с другими, кто сюда не войдет, готовы ли мы к этому? И есть второй вариант, который вроде бы был принят на знаменитом Госсовете по образованию, который заключается в том, что мы не хотим обрезать обязательства государства. Да, сейчас мы финансируем образование на треть, но давайте в течение 7 лет обеспечим 25% реального роста в год и доведем его до 80-90%. Вроде бы власть начала это делать, но в 2003 году роста в 25% уже нет, всего 11% в реальном выражении, а 11 – это не 25. Это значит, что мы достигнем задуманного лишь к 2015 году. Я боюсь, что это не лучший путь. Вот почему я говорю, что власти нужно определиться. Образование должно быть нашим амбициозным национальным проектом. То, что сейчас делается, это не политика, это демагогия. Я вынужден это сказать достаточно внятно, потому что я очень долго работаю с этой властью, очень долго пытаюсь показать, что и как можно, и я считаю, что я эксперт. Я могу показать крайние точки, а выбор должна сделать власть. Потому что то, что продолжается сейчас, это самый плохой сценарий. Это сценарий массового обмана народа, потому что когда сотни тысяч людей якобы получают дипломы о высшем образовании за 200-300 долларов, а в Москве – за 500, когда им читают два раза в неделю лекции, они же потом не просто не найдут себе работу, они составят тот круг неудовлетворенной полуинтеллигенции, который один раз вверг уже Россию в революцию. А ничего страшнее революции в истории России не было в новейшее время.

Нам нужно срочно избавляться от перекосов в структуре образования. Сегодня 58,8% населения заняты в сфере услуг. А какова доля специальностей этой сферы в техникумах? Всего около одного процента. В вузах чуть больше – 3-5%. Я не считаю бухгалтеров, это функциональные профессии. Что получается? Огромное количество людей, получивших высшее псевдообразование, приходят в эту сферу, не будучи специалистами. Они не знают, не любят свою профессию. Отсюда и низкое качество сервиса. Псевдоюрист становится псевдоменеджером. Тех, кто в самом деле хотел бы работать в сфере услуг, нет – их не учат… Я как-то задумался над системой моральных стимулов, которая существует у нас в стране. Оказывается, есть огромное количество почетных званий. Например, не только заслуженный штурман Российской Федерации, но и заслуженный штурман-испытатель Российской Федерации. А вот эти самые 58,8% имеют лишь одно звание. Оно стыдливо называется «заслуженный работник сферы бытового обслуживания». Мы все до сих пор в мыслях своих плавим металл и летаем в космос. И никто не задумывается о том, насколько мы отстали от структуры экономики ведущих стран мира. Взять хотя бы Францию, там есть факультеты и академии парикмахерского искусства, престижные кулинарные учебные заведения. Там повар на равной ноге с артистом, он так же узнаваем, как человек искусства…

Мы не сможем стать конкурентоспособными до тех пор, пока не найдем в себе силы воли отказаться от многих вещей, которые на первый взгляд кажутся такими основополагающими. Но на самом деле они вовсе не являются фундаментом. Они всего лишь дань давно отжившей привычке.